Сараевский сценарий для Брюсселя все же, пожалуй, останется фантастикой. А вот конфедерация, в которой он будет требовать суверенного места, — дело довольно реальное.

Но тут остро встанет вопрос: как в таком случае столица Фландрии может находиться на территории суверенного субъекта конфедерации?

На вопрос, почему бельгийцы так предприимчивы, один бельгийский приятель мне ответил, что, мол, страна столетиями была под иностранным игом, в ней подавляли все национальное, из века в век обирали население, но нужно было жить и продолжать род. Поэтому бельгийская нация складывалась, как нация ловкачей и хитрецов, умевших, несмотря на гнет, сохранять оптимизм, добиваться своей цели и, если необходимо, обманывать масть и закон.

Мне, еще в детстве полюбившему бессмертного, неунывающего Тиля Уленшпигеля, каким его изобразил Шарль (Карел?) де Костер, такое объяснение показалось достаточно логичным. Пройдоха Тиль действительно частенько выглядывает из бельгийцев и просит «поцеловать его в те уста, которыми он не говорит по-фламандски».

Кто хорошо помнит роман де Костера, согласится, что бывало Тиль и перебарщивал в своих проделках. Вполне официальные публикации говорят о том, что по ряду показателей Бельгия — наиболее коррумпированная страна Европейского союза. Или, скажем, кто как не потомки Уленшпигеля (разве что еще российские бизнесмены) смогли бы продать запрещенную в Европе британскую говядину под видом бельгийского мяса?

И все же каверзы — не главное, с чем Тиль вошел в историю. Его запомнили как героя, для которого свобода превыше всяких благ и который способен почувствовать чужое горе как свое собственное. И его гены по-прежнему живы в бельгийцах.

Бельгийцы — как правило, уверенные в себе, независимые люди. Они хорошо знают свои права и отлично умеют ими пользоваться. Не сомневаюсь, что, несмотря на сложные игры политиков, большинство бельгийцев — по обе стороны языковой границы — все же против раскола страны. Но если им, допустим, скажут, что ради сохранения единства придется несколько ограничить себя в каких-то свободах, они дружно выступят за раздел.

В Бельгии принято открыто и решительно отстаивать свои права, если возникает впечатление, что их попирают. Бельгийцы в любой момент готовы выйти на демонстрацию в защиту прав, будь то рабочие завода «Рено» в брюссельском пригороде Вильворде или сексуальные меньшинства, требующие узаконить однополые браки.

Бельгийцы отзывчивы на чужую беду и трогательно внимательны к слабым. Я мог бы рассказывать об игротеке для слепых детей, об очень популярной театральной студии для умственно неполноценных подростков, о самых разных видах благотворительности, в том числе распространившейся и на нашу страну. В Бельгии несколько лет успешно действуют, во многом за счет чистого энтузиазма, общественные организации, принимающие на летний отдых детей-сирот и детей из зоны чернобыльской аварии.

При всей моей любви к творчеству Бреля, я не могу по сути принять для Бельгии определения «плоская страна». Слишком уж самобытна родина Уленшпигеля, всегда державшего при себе сову и зеркало — мудрость и забаву.    

Виктор Онучко / фото автора

В августе нынешнего года маленький, затерявшийся в Арденнах бельгийский городок Буйон, живущий исключительно доходами от туризма, начал серию торжеств, посвященных... 900-летию первого Крестового похода.

15 августа 1096 года именно отсюда отправились первые отряды воинов Гроба Господня, Возглавлял их местный сеньор — герцог Годфрид Буйонский,   которому суждено было сыграть одну из главных (а в Буйоне убеждены, что самую главную) ролей в единственном победном Крестовом походе рыцарей на родину христианства.

«От перехода к переходу армия таяла. Сражения, голод опустошали отряды воинов с красными крестами на груди. Однако в 1097 году в Дорилее Годфрид разгромил и изгнал мусульман. Затем он в том же году захватил Никею и Эдессу, а в 1098 — Антиохию. Наконец обессиленная армия — из шестисот тысяч солдат оставалось только пятьдесят — подошла к воротам Святою города.

Это долгожданное событие вернуло мужество армии, почти превратившейся в призрак. Да, город окружали три ряда стен, и тринадцать ворот преграждали путь в него. Но тараны, передвижные осадные башни и отвага людей одержали верх. После трех дней ожесточенных боев, во время которых свирепствовали пожары и кровь текла ручьями, Годфрид Буйонский, сопровождаемый своим братом Бодуэном, преодолел стену с криком: «На то воля Господня!»

Так, перемешивая историю с легендой, группа авторов-энтузиастов из Буйона на юге Бельгии, в провинции Люксембург, описывает в небольшой книжке, изданной для туристов, взятие Иерусалима в 1099 году рыцарями первого Крестового похода под предводительством герцога Буйонского — Годфрила.

Или, как принято его называть в Арденнах на французский лад, Годфруа. (К слову сказать, в русской и затем в советской исторической литературе и герцога, и его герцогство называли Бульонскими. Я предпочитаю придерживаться произношения, принятого в Бельгии и Франции.)

О современном Буйоне рассказывать и просто, и сложно. Просто, потому что один вид его черепичных крыш, теснящихся в ущелье у подножия скалы, увенчанной замком, на берегу делающей крутую петлю Семуа и в окружении величественных, лесистых Арденн, внушает какое-то радостное, умиротворенное настроение. Независимо от времени года: лежит ли вокруг чистейший снег, проблескивает ли изумрудом разворачивающихся листьев дурманящая горная весна или буйная осенняя красно-желтая палитра опрокинулась на скалистые склоны, Буйон всегда дарит радость.

Сложно, потому что о городах мы привыкли судить по цифрам: столько-то того-то, в таком-то количестве производится и т. д. Здесь и самих-то буйонцев едва набирается на пять тысяч с небольшим. И совсем ничего не производится. Это город абсолютной гостинично-ресторанной ориентации. Все то, что не жилье местных жителей, представляет собой либо гостиницу, либо пансионат, либо ресторан, закусочную или сувенирную лавку.

Город нашел свое призвание в обслуживании туристов и отпускников. В нем живут и работают настоящие профессионалы сервиса, с генетическим опытом поколений рестораторов.

Я познакомился и даже сдружился с одной молодой парой, владельцами и администраторами сразу двух гостиниц, очень престижного ресторана и уютной пиццерии в Буйоне.

О том, насколько они дорожат своей маркой, как внимательны и обходительны с любым гостем, я мог бы рассказывать долго и подробно. Но отмечу совсем другую деталь: воистину каторжный труд. Я видел, как поздно вечером они закрывают ресторан, а ранним утром уже подают кофе на завтрак постояльцам гостиницы. Без малого сутки беготни и хлопот. Это при том, что примерно с апреля по октябрь о выходных и думать не приходится! Фирма работает семь дней в неделю, а номера в гостиницах и даже столики в ресторанах надо заказывать заранее. Особенно, когда начинается охотничий сезон, и всюду в меню включена арденнская дичь.

Городок валлонский, в 10 минутах езды на автомобиле до Франции, но летом здесь звучит нидерландская речь. Сюда устремляются фламандцы из северной Бельгии и голландцы. После их совершенно плоских и безлесных равнин и польдеров, строго расчерченных полей, каналов и дорог они находят здесь некую дикую экзотику.

Пятьсот метров от гостиницы, и вы углубились в довольно девственный лес — правда, с прибитыми там и сям стрелками с цифрами. Это указатели маршрутов пеших лесных прогулок. Они все нанесены на карты и описаны в путеводителях.