Логическое убеждение или вера в то, что Я лишь иллюзия, позволит нам обойти самые ужасные подводные камни эго, но смягчение эго расположено в световых годах от избавления от эго.

Все человеческие существа, или почти все (см. раздел «Смерть Эго» в данной главе), считают себя самыми реальными из всех реальных вещей в мире. Никто из нас не может с уверенностью сказать, как устроен мир вне нас, но мы вполне уверены по поводу своего внутреннего содержания. Как же так вышло? Никто не даст вам ответ. Разумеется, у когнитивных психологов, этих философов сознания и нейрофизиологов имеется своя точка зрения, в том числе включающая временные Я, или переменные Я, или психофизические Я, неврологические Я, объективные Я, субъективные Я, Я социальные, трансцендентные Я, Я как процессы, а не «нечто», а так же одновременно-существующие и несуществующие Я. Однако все эти и многие другие концепции себя оставляют Я неизменным и прежним, каким мы Я знаем и ощущаем, в целости и сохранности. Все мы, или почти все, так и будем продолжать ощущать, что мы или являемся, или обладаем тем же старым добрым старомодным Я. Таким образом, когнитивные психологи, эти философы сознания и нейрофизиологи, отстаивающие, как мы это понимаем, теории о том, что Я не существует, заявляют вовсе не о том, что Я не существует; они лишь распространяют сложные конструкции Я, которые уберегают Я от чьих-то сомнений в его существовании. И те, кто пытается доказать, что никакое Я не смотрит на мир изнутри наших глазных яблок, с таким же успехом могут утверждать, что люди захвачены Похитителями Тел, или были поглощены и переварены в организм Нечто.

Среди иерархии измышлений и фабрикаций, составляющий нашу жизнь — семья, страна, бог — Я бесцеремонно занимает первое место. Чуть ниже Я располагается семья, оказавшаяся более долговечной по сравнению с нациями или этнической принадлежностью, в свою очередь обогнавших в борьбе за власть и могущество фигуры богов. Таким образом, любой прогресс в направлении спасения человечества, вероятней всего, должен начинаться снизу — с момента, когда наши боги окажутся обесцененными до статуса магнитиков на холодильниках или статуэток, украшающих лужайки.

Вслед за погребением праха богов, предполагается, что на кладбище должны будут отправиться понятия народов и этнических общностей. И только после того как будут преодолена верность богам, странам, и семьям, мы сможем надеяться справиться с последним опаснейшим измышлением и фабрикацией — собственным Я. Тем не менее эта иерархия может меняться со временем по мере того, как наука делает новые заходы к проблеме Я, которые, в случае негативных выводов, смогут изменить ход прогресса на обратный, когда исчезновение Я станет предшествовать семье, нации, этнической принадлежности, и богам. Как бы там ни было, но сущность последовательности нашего избавления от собственных Я и социальных институтов остается подобной описанной в легенде о Будде. Рожденный принцем, как-то повествует история, будущий Просветленный, Сиддхартха Гаутама, приступил к квесту по нейтрализации собственного эго на первом этапе оставив свою семью, богов и общественно-политическую систему — все одним махом. Способ Будды требовал почти нечеловеческой решимости, и лишь немногие из нас смогут вынести такое. Быстрое и эффективное разрушение измышлений и фабрикаций, имеющих всемирный масштаб, кажется маловероятным без поддержки науки, которая в отдаленном будущем сможет обеспечить вакцинацию против развития Я в используемых сегодня моделях, с целью предупреждения неприятных осложнений.

Возможно, единственный интересный пункт, касающийся Я, сводится к следующему: То, что заставляет нас думать, что мы есть то что нам кажется мы есть, связано с наличием у нас сознания, которое дает нам ощущение того, что мы кем-то являемся, а именно человеческими кем-то, что бы под этим не подразумевалось, поскольку у нас нет универсального согласованного определения понятия «человек». Но мы все согласны, пусть лишь практически, что мы являемся реально существующими Я, самостями, просто потому что мы обладаем сознанием. И после того, как мы минуем один за другим все этапы, каждый из которых каким-то образом характеризует наше Я, будь то по имени, национальности, профессии, полу, или размеру обуви — мы предстанем перед последним этапом, раскрытая дверь которого выпускает нас к сознанию — матери всех ужасов. И это все, в чем заключается наше существование.

Ни одно из созданий, запертых в зоопарке, не знает о том, что оно существует, и даже не думает каркнуть о своем превосходстве над другими объектами, будь то животное, растение, или минерал. Но мы, люди, просто истекаем и сочимся чувством собственной важности. Те, кто считается наиболее осознанными среди нас — те, кому требуется наиболее тщательная промывка мозгов — провели исследования того, что означает быть человеком. Их расплывчатые заключения по этому поводу составляют непрерывного гудящий фон в наших мозгах — в то время как наши тела следуют своим путями выживания и воспроизводства — живой жизни, поскольку мы не особенно рассматриваем альтернативу. Подобное человеческое существование, если задуматься, представляет собой нечто странное, жутковатое, и весьма зловещее. Как мы дошли до такого состояния, кто может объяснить? Впечатление такое, что в любой миг мы можем испариться и растаять как дым, или ступить сквозь зеркало, и оказаться с другой его стороны, оказаться в ничто. Само собой, подобные возможности совершенно не способствуют поднятию у нас настроения, необходимого нам для того, чтобы продолжать жить так, как мы жили все эти годы.

На переднем крае современных исследований в области эгоистики и эгологии, нейронаука совершает несомненный прогресс. Например, в своей книге «Быть Никем» (2004), немецкий нейрофилософ Томас Метцингер представляет теорию о том, каким образом мозг фабрикует субъективное ощущение нашего существования в виде дискретной «самости», дискретного Я, при этом, по объяснению Метцингера, нас можно было бы назвать скорее системами обработки информации, для которых, в экзистенциальном смысле, целесообразно создавать иллюзию «быть кем-то». В схеме Метцингера человек не является «личностью», а механистически функционирующей «феноменальной Я-моделью», которая имитирует личность. Причина того, что мы не замечаем и не можем определить эту модель в том, что мы смотрим сквозь нее, и не можем непосредственно наблюдать процесс моделирования.^{11}

Если бы мы могли видеть модели себя, то поняли бы, что на месте нас нет ничего, кроме этих моделей. Подобная ситуация может быть названа «Парадоксом Метцингера»: Вы не можете знать, что вы такое на самом деле, потому что в противном случае вы узнаете, что знать некому и нечего (И что теперь?). Поэтому, вместо того чтобы быть «знающими ничто», мы существуем в условиях, которые Метцингер называет «наивным реализмом» — в окружении непознаваемых вещей, потому что они действительно находятся в себе, что известно каждому ученому и философу.

Представленное выше краткое изложение центрального тезиса Метцингера очевидно неадекватно, хотя и необходимо в данном контексте.

По уровню логики и интуициям о природе и деятельности сознания Метцингер не имеет равных в своей области и производит глубочайшее впечатление как мыслитель, чьи теоретические исследования наверняка когда-нибудь подтвердят свою истинность. Из его аргументации и анализа очевидно, что он использует материалы о сознании вплоть до начала XXI века. Проект, сформулированный Метцингером, имеет отчетливо не ограниченный залом науки вид, и предлагает достаточно далеко идущие последствия с точки зрения обычного смертного. Нижеследующее обсуждение Метцингера имеет скрытую цель, имеющую мало общего с ценностью его теорий.

В своем эссе «„Тень танца марионеток“: Метцингер, Лиготти и иллюзия Я» (Collapse IV, май 2008 г.) Джеймс Траффорд решает парадокс Метцингера следующим образом: объект «человек» состоит из плотно упакованных слоев моделирования, и наивный реализм для него становится необходимой профилактикой яда ужаса, разрушающего наши интуитивные догадки о самих себе и нашем статусе в мире: «Субъективность сознания для случая организма, узнавшего, как превратить себя в своего собственного раба». Заключительная цитата из «Быть Никем» Метцингера может рассматриваться как расширение Парадокса Цапффе, путем которого мы подавляем в нашем сознании все, что пугает и ужасает нас в окружающей жизни. Для Метцингера это подавление принимает форму вышеупомянутого наивного реализма, который маскирует самое страшное для людей откровение: мы не те, кем себе кажемся. Чтобы смягчить наши переживания по поводу столь печального открытия, Метцингер отмечает, что для нас «практически невозможно» достичь реального осознания своей нереальности из-за встроенных блокировок человеческого восприятия, которые удерживают наш разум в состоянии сна.