Мне почему-то вспомнилось наше первое дело в Берлине, когда мы с Джаичем охотились за криминальной группой «Фокстрот». Тогда мне казалось, будто я – гладиатор на ристалище. Теперь вот коррида. Меня это не устраивало.

– Коррида – это не театр, – возразил я.

– Не драматический театр, – согласился Тролль. – Не опера, не балет, не театр марионеток. Но это – театральное действо. Зрелище.

– Только не нужно утверждать, что, сказавшись театральным критиком, Отс-старшая имела в виду, что она – специалист по корриде… Кстати, здесь неплохие театры-кабаре, – спохватился я.

– Час от часу не легче! Театры-кабаре хороши повсюду. Ну и что с того?

– И все же это была она, – убежденно проговорил я. – К тому же и по телефону она не отвечает.

– Мало ли, – Тролль пожал плечами, – причины могут быть самыми разными. Скажем, обрыв на линии.

– Нет, тут ведется какая-то крупная игра. Постой… – Меня словно обухом по голове стукнуло. – А если в действительности со мной встречалась не мать Симы? Я имею в виду, тогда, в «Блудном сыне».

– Как это могло случиться? Ты ведь связывался по телефону именно с ней.

– А ответила не она.

– По-моему, ты теряешь всякое чувство реальности.

Я щелкнул пальцами, после чего указательный наставил на него.

– Она знала то, чего не должна была знать! Галаган исчезновение своей дочери держит в глубокой тайне. А Отс-старшая в разговоре со мной уточнила, что Варвара исчезла все же на несколько дней раньше, чем ее дочь. Как я раньше-то не сообразил?

– Стареешь, – скривил губы Тролль. Однако возбуждение передалось и ему. – Но кто же тогда встречался с тобой в «Блудном сыне»?!

– Хотел бы я сам это знать.

– Да, но ты ведь тогда рассказывал, что мать и дочь похожи друг на друга.

– Верно. – Я почувствовал, что теряю почву под ногами. – И это не может быть совпадением. Очевидно, все же, это была Отс-старшая.

– Есть и второй вариант, – подсказал Тролль. – На фотографии – не Отс-младшая. Если это была подставка, то подставка продуманная. Тогда спрашивается, кого мы вообще тут разыскиваем?

– Да, но ведь на той фотографии все же кто-то изображен! – в отчаянии возразил я.

– Естественно! На той фотографии изображена дочь подставки. А в школьном альбоме Варвары разве не было Симыной фотографии?

– Была. Правда, не такая удачная, в профиль, но была, так что и эта версия с дочерью подставки… и вообще, – я немного успокоился, – все это слишком мудрено.

– Мне это нравится! – взвился фантом. – Если на фотографии была настоящая Сима Отс, значит ты разговаривал с ее настоящей матерью. А если ты разговаривал с ее настоящей матерью, откуда ей было известно о том, когда пропала Варвара Галаган? Ведь по твоему же собственному утверждению, посол этот факт тщательно скрывал.

– Давай рассуждать логично, – предложил я. – Я ведь не Штирлиц. И квартира старшей Отс не явка в Цюрихе, которую провалили, когда туда направился Плейшнер.

– Не в Цюрихе, а в Берне, – попытался навязать мне дискуссию Тролль.

– Неважно! На встречу пришла, конечно же, настоящая Отс, беру свои слова обратно. А вот каким образом ей стало известно об исчезновении Варвары…

– Давай подумаем, могла ли она в принципе, обладая этой информацией, вести себя тогда искренне. – Тролль чиркнул спичкой об экран телевизора и прикурил трубку. – С Галаганом она была знакома, она сама об этом говорила. Если к тому же она не была причастна к исчезновению Варвары, то узнать об этом она могла только от посла или от его супруги. Значит с кем-то из них у нее сохранилась довольно тесная связь.

– Или она все же была причастна к исчезновению Варвары.

– Чушь! Мы ведь, к счастью, знаем, где сейчас Варвара и с кем.

– Но если она не причастна к исчезновению, если у нее действительно сохранилась связь с этим семейством, то почему же она об этом не рассказала? И даже сделала вид, будто ей неизвестно, работает ли еще папаша Галаган послом. Мало того, она очень удивилась, когда узнала, что работает. И это сегодняшнее загадочное превращение! Бред какой-то!

Я начал стягивать с себя рубашку. Пора было ложиться спать. Утро вечера мудренее. Разумеется, в ванную Тролль меня не сопровождал. Возвратившись, я снял шорты и растянулся на простынях.

– Нет, без корриды здесь не обойтись, – пискнул Тролль. Он, видимо, еще не наговорился вдоволь. – Театральная критикесса, к тому же отличное владение испанским… Безусловно, это натура более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Придется во что бы то ни стало изучить драматургию боя быков.

Он и в дальнейшем продолжал стоять на своем. Отсюда и появился в его записках персонаж под именем «Бык Крайский».

Я отвернулся от него и тотчас же уснул.

И на следующий день Малышка не появилась. Сколько времени можно шляться по музеям? Я лежал на кровати, вяло шевеля конечностями, и пытался воспроизвести в памяти хотя бы одну из картин Сальвадора Дали. Неожиданно дверь в номер распахнулась, и на пороге показался Горбанюк, ведомый за руки Соней и Лив. При этом каждая из норвежек буквально вжалась в него своей обнаженной грудью.

Вид у Горбанюка был слегка испуганный.

– У них что, бешенство матки? – прохрипел он по-русски.

– Очень может быть, – согласился я. – Во всяком случае они уже изнасиловали до смерти нескольких мужчин здесь в отеле. Так что берегись.

Словно в подтверждение моих слов, ладонь Лив легла на детородный орган Горбанюка. Норвежка скорчила недовольную гримасу. От пытливого взгляда Сони гримаса не укрылась. Они чмокнули моего незадачливого сослуживца в обе щеки, проговорили «бай» и со смехом ускакали.

– Ничего себе, – проговорил Горбанюк.

– Неужели после ночей, проведенных со Светланой, на тебя еще могут произвести впечатление столь невинные шалости?

– Что ты знаешь о Светлане?

– О ней разве нужно знать что-то особенное?

– Иди ты к черту!

– Нет, правда, когда я первый раз тебя с ней увидел, я было подумал, что у тебя бешенство папки. Надеюсь, Майклу Майерсу все же удалось прооперировать ей вчера гланды?

– Тебе лишь бы зубы поскалить. – Он раскрыл принесенную с собой синюю кожаную папку. – Получи и распишись. Надеюсь, в дальнейшем я смогу распоряжаться своим отпускным временем по собственному усмотрению?

Это был краткий отчет о деятельности банкирского дома Карас и какой-то бланк, заполненный доктором Мебелем. Я просмотрел отчет. Оказывается, банкирский дом Карас оперировал финансами исключительно в сфере порнографии: порнографические журналы, порноклубы, платные порнографические телеканалы, порнографические киностудии, гостиницы, куда стекалась публика с сомнительной репутацией, и т. д. и т. п. Годовой оборот оставался пока относительно небольшим, но дело было поставлено достаточно профессионально. Видимо, господин Карас умел выжать из женского тела максимум возможного. В последнее время банк перешел на более агрессивную инвестиционную политику, вкладывая деньги в порнобизнес не только в Испании, но и во Франции и в Португалии. Упоминалась даже Андорра.

В связи с тем, что я проявил интерес к почерку доктора Мебеля, сотрудник нашего представительства в Бильбао, работавший над отчетом, счел нужным уточнить, что доктор Мебель также относится к числу клиентов банка Караса. Ему принадлежал отель «Вавилон любви», являющийся по сути «домом свободной любви», но недавно Мебель оказался в весьма затруднительном положении, и, если бы не женитьба, и не свежие финансовые вливания из средств, принадлежащих супруге (теперь она является совладелицей отеля), не избежать ему окончательного краха, разорения, банкротства. В Лорет Мебель владел также виллой в фешенебельном районе. Адрес прилагался.

– Свободен, как птица, – обрадовал я Горбанюка. – В котором часу ты сегодня проснулся?

– Иди к черту!

Обращаться к Лили с просьбой о проведении еще одной графической экспертизы не имело смысла. И невооруженным глазом было видно, что открытку Варваре, а также записку, найденную у убитой в Аквапарке девушки, написал именно доктор Мебель. Я даже понял, почему почерк его с самого начала мне показался странным. Ведь он принадлежал иностранцу, рука которого больше привыкла к выведению букв латинского алфавита.