— Это японцы! Воздушная тревога!

Лейтенанта Тайлера охватил ужас. Значит, самолеты, о которых сообщили с Опаны, были вовсе не В-17 из Сан-Франциско?

Он кинулся обратно в здание помогать сменщику оповещать команды радиолокаторов.

Генерал Уолтер К. Шорт, командующий армейскими частями, расквартированными на Оаху, только собрался бриться, когда его внимание привлек донесшийся из бухты грохот. Шорт не хотел опаздывать на встречу с Киммелем. Гольф был одним из тех видов спорта, право на который оставляли за собой офицеры. Немногие поля для гольфа рядовому составу были недоступны. А Шорт, как и Киммель, гольф очень любил. И предвкушал удовольствие ещё раз победить молодого адмирала по всем правилам искусство.

Взрывам не было конца, и Шорт отложил бритвенный прибор. В одном купальном халате он вышел на крыльцо своего бунгало. На западе вздымались густые клубы дыма.

Шорт удивился. Флот ничего не сообщал ни о каких маневрах. Он нахмурился, снова вспомнив про то, как запутаны командные полномочия на острове. Это вызывало целый ряд пересечений, и в то же время существовали такие вещи, за которые вообще никто просто не чувствовал себя ответственным.

И когда это кончится!

Генерал хотел было снова вернуться в бунгало, когда прибежал начальник его штаба, полковник Филипс. Задыхаясь, он совсем не по-военному крикнул:

— Японцы атакуют! По — настоящему! Это не маневры!

Генерал Шорт не стал терять ни секунды. Он наспех стер с лица мыльную пену, натянул форму и поспешил в главный штаб. Никому даже не бросилось в глаза, что у него выбрита только левая сторона лица.

В церкви Форт-Шафтера ещё продолжалась утренняя служба. Но взрывы сотрясали здание, заставляя дребезжать оконные стекла.

С улицы в церковь вбежал солдат. Не обращая внимания на торжественную атмосферу, он прямиком бросился к алтарю, где запросто хлопнул по плечу капеллана и прокричал ему:

— Эй, брат, японцы нас бомбят! Заканчивай и отправляй людей в убежище!

На базе морской авиации Канео лейтенант Макгриммон удивленно наблюдал за первым самолетом, пикировавшим на ангары. Он заметил светящуюся трассу пулеметной очереди, протянувшуюся к зданию, и выругал ненормальных сукиных детей из армейской авиации, устроивших такое безобразие.

Но в следующий миг над базой появилась целая дюжина самолетов, и Макгриммон разглядел красные круги на крыльях. Первый ангар охватило пламя. Когда пятеро пилотов добрались до своих машин, те уже горели.

Тридцать три самолета, все боеспособные машины, базировавшиеся в Канео, за исключением трех находившихся в патрульных полетах гидросамолетов, горели ярким пламенем.

Так же развивались события и на базе морской авиации Эва, западнее Пирл-Харбора.

Дежурный офицер капитан Леонард Эшвилл заметил две вереницы торпедоносцев, летевших вдоль побережья. Подняв к глазам бинокль, он одним из немногих в тот день офицеров сразу же понял, что речь идет о японских самолетах, и объявил тревогу. Но тем временем кроме двух цепей торпедоносцев над горой Вайана появились ещё двадцать «Зеро». Пока торпедоносцы атаковали технику на воде, «Зеро» обстреливали из пулеметов стоявшие на земле самолеты и поджигали ангары.

Заодно они обстреляли автомобиль коменданта аэродрома Ларкина, направлявшегося на службу. Тому пришлось на полпути выскочить из пылающего «плимута» и дальше добираться пешком. Несмотря на это, он уже в восемь с минутами был на своей базе, но к тому времени из приблизительно пятидесяти самолетов, которыми она располагала, более тридцати превратились в груды дымящихся обломков.

Японское нападение не было распланировано до мельчайших деталей. Пилоты, барражировавшие над Пирл-Харбором, очень неплохо ориентировались на местности и были в состоянии молниеносно принимать собственные решения.

Они не атаковали ангары, если видели, что самолеты выведены их них наружу. Они сбрасывали бомбы на резервуары с горючим, которые не значились на их картах, но были ясно видны с воздуха. В бухте они обращали внимание на то, чтобы ни один корабль не снялся с якоря и не смог покинуть этот дьявольский кипящий котел, выйдя в открытое море.

"Зеро" пикировали на каждый установленный американскими солдатами пулемет. Так они эффективно прикрывали атакующее соединение от постепенно просыпавшейся американской обороны.

Первая волна атакующих почти не встретила сопротивления. Когда спустя четверть часа подошла вторая волна самолетов, американцы до известной степени пришли в себя и начали организацию противовоздушной обороны. Они сумели ввести в бой несколько зенитных орудий и установить на позициях множество пулеметов.

Тем не менее, результаты оказались слишком незначительны. Не было единого руководства огнем, непрерывно росли потери от стремительных японских атак с бреющего полета.

Из всех американских истребителей удалось поднять в воздух всего с полдюжины. Они не смогли записать на свой счет какие-то заметные успехи. Большинство попали в плотное кольцо японских истребителей и моментально были сбиты.

Но в то утро в воздухе были не только военные самолеты. Одним из курьезнейших явлений рокового дня было присутствие в воздухе некоторого количества частных самолетов. Нежданно-негаданно угодив под японскую атаку, все они, кроме одного, сумели как-то ускользнуть.

Рано утром из аэропорта Джона Роджерса, гражданского аэродрома восточнее Хикэм Филд, поднялся в воздух на ярко-желтой авиетке Джимми Дункан. Его фирма имела на островах множество филиалов, которые Дункану приходилось регулярно посещать. Он ещё не обзавелся лицензией на управление самолетом, но всего через несколько дней собирался её получить. За это время ему предстояло совершить несколько дальних перелетов. В тот день погода стояла благоприятная, поэтому он вылетел пораньше.

Дункан уже находился над Кахуку Пойнт, когда внезапно услышал пулеметную очередь и вплотную к его хрупкой машине пронесся какой-то самолет. Воздушная волна качнула авиетку.

Джимми Дункан вначале подумал, что это дурацкая шутка какого-то военного летчика, но скоро был вразумлен атакой второго самолета, который тоже обстрелял его из пулеметов. Он видел трассы пулеметных очередей и слышал, как пули пробивают перкаль авиетки. А потом разглядел на плоскостях обоих «зеро» японские опознавательные знаки.

От испуга он выпустил ручку и авиетка свалилась в штопор. Видимо, это и спасло Джимми Дункану жизнь. Японцы сочли его машину уничтоженной и удалились в направлении Хикэм Филд.

Дункану удалось выровнять авиетку возле самой земли. На этой высоте он вел её вдоль кромки прибоя обратно к аэропорту и сумел благополучно приземлиться.

Другой авиеткой, принадлежавшей тому же аэроклубу, управлял адвокат Рой Витоузек. Он вылетел утром с сыном-школьником Мартином и уже успел вернуться к аэропорту Джона Роджерса, когда услышал первый взрыв на острове Форд.

Сначала он не узнал самолеты, кружившие над бухтой, и принял их за свои машины, выполнявшие какие-то учебные полеты. Но при виде рухнувших под бомбами ангаров его охватило сомнение. Он уже приготовился заходить на посадку, но тут его заметили два «зеро» и ринулись в атаку.

Витоузек увидел красные круги на их крыльях и испугался ещё сильнее. «Зеро» отрезали ему дорогу к аэродрому. Недолго думая, Витоузек полетел в сторону моря. Он мчался над самой водой, выжимая из авиетки все, на что та была способна.

У японцев, видимо, не было желания забираться далеко в море, да ещё ради одного-единственного самолета. Они отказались от погони, послав вслед авиетке несколько пулеметных очередей, и повернули к Пирл-Харбору в поисках более достойной цели.

Спустя несколько минут Витоузеку удалось развернуться и добраться до аэродрома Джона Роджерса. Когда его машина приземлилась, никто в аэропорту ещё не знал, что японцы атаковали Пирл-Харбор. Когда подбежали механики, чтобы заняться авиеткой, один из них, покачав головой, крикнул Витоузеку:

— Эти проклятые вояки! Стрелять боевыми патронами по гражданским машинам!