– Ты понимаешь, что твоя игра слишком дорогой выйдет для меня? Ты же меня уничтожишь. Просто растопишь. Пойдут слухи.

– Они и так пойдут. У людей есть глаза. Город маленький. Стоит на Алика лишь взглянуть, сразу понятно, кто его отец. Так что, красавица, думай как будешь все это мужу объяснять. – помогая надеть ей куртку, сказал Альхор.

– Ты!

– Не злись на правду, зеленоглазка. Это глупо.

– Но и вести себя так, как ведешь себя ты – недопустимо.

– А как я себя веду? – спросил ее Альхор, наблюдая, как она закрывает кабинет.

– Возмутительно, нагло и...

– Тебе это нравится.

– Нет.

– Хорошо. Завтра я тебе это докажу.

– Альх!

– М? – он засмеялся. Яна явно пыталась сдержаться и не высказать ему все что она о нем думает. – А твоей выдержки можно позавидовать.

Яна промолчала. Расписалась у охраны и пошла к выходу, стараясь игнорировать Альхора, что шел рядом.

– Ты обиделась? Не разговариваешь что ли? – спросил он. Яна нашла Алика что стоял чуть в стороне и пошла к нему. – Мне нравится тебя злить. Тогда блеск в глазах появляется. Как раньше. А то ходишь вся серенькая. Когда сердишься, прям красавицей становишься.

– Я от тебя устала. Может оставишь меня в покое?

– Не могу. Просто не получается. – он провел пальцами по ее щеке. – До завтра. Зеленоглазка. Все-таки ты какая-то серенькая. Тебе не идет.

– Напоследок еще и оскорбил. – Яна смотрела как он спускается по ступенькам и не могла понять, что в нем тогда нашла. Нет, тогда это точно было помутнее на фоне нервной обстановки. – Пойдем?

– Пойдем. А вы с ним давно знакомы?

– С Альхом? Десять лет получается как познакомились.

– Нет, я имею ввиду, тогда. Если не хочешь – не отвечай.

– Нет, нужно все тебе рассказать. Скрывать все равно уже нечего. И смысла нет. – Яна вздохнула. – Мы с ним в Латрасе познакомились...

Они шли до дома пешком. Погода была сухая. Идти было пару остановок. А обсудить нужно было многое. Алик молчал. Думал. А Яна почувствовала, что камень с души упал, когда она все ему рассказала.

– Он страшный человек. Тогда Ему ничего не стоило разделаться с несколькими фортами. Я не знаю, как он это делал, но это страшно, когда человек стоит чего-то говорит, а потом раз и падает. Хорошо, что если просто падает с пеной изо рта. Иногда в конвульсиях. А на лице Альхора ничего не отражается. Нет ни вины, ни чувств. Он их как будто не испытывает. Может спокойно продолжить прерванный разговор, словно ничего не произошло. Я понимаю, почему его бояться люди. Даже друзья. Ты пьешь с ним воду из одной фляги и не знаешь, сможешь ли пережить этот глоток. Это сверхъестественная ловкость рук. Анархия. Мятеж. Были те, кто не хотел идти по общему течению. Они предлагали организовать банды. Но Михаил и Альхор придумали, что им нужно легализовать свои «профессии», чтоб действовать полулегально. Они создали бандитское государство, где вся власть держится на силе и хрупком равновесии. Не согласных с их политикой, они или переубеждали или убирали. А я стояла за их спинами. Была соучастницей всех их преступлений. Не знаю, как тогда я не сошла с ума. Все это было так страшно, что в какой-то момент я перестала осознавать что происходит. К Альху же сложилось двойственное отношение. С одной стороны, я его боялась. Такого человека во врагах иметь опасно. С другой – он чем-то мне нравился. Ко мне же добор был. Защищал ото всех. Вот так и получилось все. Он предложил с собой поехать. А я о другом мечтала. Никогда не тянуло к бандитам с большой дороги. Мне нравятся тихие, спокойные мужчины, с которыми не будет неприятностей.

– Почему отец не поехал вместо тебя?

– Он же обычный, а туда брали только ирлитов. Большие деньги Павел никогда бы не заработал. Мне же нужен был свой дом.

– Тоже понятно. Допустим, тебе понравился безынициативный человек, что сидит на своем месте и сходить с него не собирается.

– Алик!

– Я понять пытаюсь. Раз у нас такой честный разговор, должен же я понять логику ваших поступков. Зачем надо было на него квартиру записывать? Мы бы сейчас не на кухне ютились.

– Я перед ним виновата. Разве не понятно?

– А его чувство вины как выразилось? Меня бы совесть мучила, если бы позволил тебе все это пережить. Не отговорил от этой глупой поездки.

– Он не знает подробностей. Проявил тактичность.

– Ему было все равно. Тактичность по-другому проявляется.

– Может ты и прав. Я не такая умная, как ты. Вот и не заметила.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть.

– Ничего.

– Знаешь, я тебя понимаю. Их нет, а тебя понимаю. Девчонкам нравится, когда их защищают. – Алик шел, спрятав руки в карманы. Яна смотрела на него и не могла поверить, что это ее сын. Взрослый, умный, рассудительный. А что дальше? А дальше думать страшно. Время покажет кем он станет.

Ночь. Очередная ночь, которая приносит с собой бессонницу. Альхор сидел на полу в гостиничном номере и задумчиво крутил в руках заколку. Спокойствие не приходило, хотя должно было. С одной стороны, он добился того, что желал. Заколка у него. Яна под рукой. Когда хочет он может ее видеть. Но ему было мало. Никогда не замечал за собой жадности. Только не в отношении нее. Ему было мало этих моментов, украденных прикосновений, пары реплик. Ему нужно было больше. А вот насколько больше? Одна ночь, две, десять? На сколько его хватит просидеть на одном месте? Потом ведь опять придется уехать. Только куда? А самое главное зачем? Зачем опять уезжать? Мир посмотреть? Он и так где только не был. Амбиции? Они удовлетворены даже больше чем нужно. Зачем уезжать? Новые впечатления? Их нет. Новые женщины? Лучше ее он не смог найти. Привести бы ее сюда. Чтоб была рядом. Может тогда уйдет это беспокойство, что мучает его в последнее время все чаще. Ему постоянно казалось, что он чего-то не доделал. Упустил. Что чего-то не хватает. Может пройдет это одиночество, что приходит вместе с бессонницей? А если нет? Если все так и останется и Яна его просто начнет раздражать? Просто так выкинуть ее не получится. Это необычная девка из тех, кто за деньги делили с ним постель. Яне не скажешь уходить и не возвращайся. Она настойчиво вернется, стоит закрыть глаза. Зеленоглазка всегда приходила к нему во сне. Он не мог от нее никуда деться. Вначале эти сны забавляли, потом начали раздражать. Постепенно от снов она переместилась к нему в мысли. Особенность мозга думать сразу о нескольких вещах сыграла с ним злую шутку. Он думал о Яне постоянно. Чем бы ни занимался, она ни покидала его мыслей. Стала своеобразной совестью. Наваждением. Альхор надеялся, что увидев ее, успокоится. Но этого не произошло. Стало только хуже. Раньше не было такой потребности чувствовать ее, касаться. Ощущать, что она реальность, а не плод его фантазии.

– И что теперь? – Спросил он, закрыв глаза. – Что мне делать с тобой зеленоглазка? Сюда ты точно не придешь. Да и мелких нужно где-то разместить. Их ты не оставишь. Надо будет решить этот вопрос.

Яна никак не могла уснуть. Дети сопели на диване. В комнате играл телевизор. А она сидела за столом, обхватив голову руками. Что она творит? Рушит свою жизнь? Сегодняшняя сцена в его кабинете была тому свидетельством. И что он о ней теперь подумает? Что по первому зову она прыгнет к нему в постель. Пока он не приехал, она почти о нем не вспоминала. Теперь же только и думает о нем. А нужно решать проблемы. Деньги отдавать на следующей недели, а не хватает еще двадцать тысяч. И взять их неоткуда. Двадцать тысяч! Две ее зарплаты. Самое смешное, ей все равно. Она так устала от всех этих проблем, что ей просто все равно. Можно ведь хоть на миг стать слабой и не решать проблемы, которые почти не имеют решения? Можно же просто посидеть и поплакать? Вспомнить какой была дурой, когда по молодости вышла замуж за Павла. Она хотела спокойной жизни, а получила комок неприятностей, который с каждым годом нарастал все больше и больше. И ведь никто за всю жизнь не сказал, что все будет хорошо. Не утешил, кроме одного человека, от которого стоит держаться подальше, а не спать с ним в обнимку. Но тогда она чувствовала спокойствие и защиту от всего враждебного мира. Тогда. А сейчас? Что она чувствует сейчас? Нет. Об этом лучше не думать. Пусть этот вопрос останется без ответа. Иначе мысли ее заведут в такие края, что останется лишь краснеть.