-Лаван, у тебя там кровь! – девушка села на постели и перевела взгляд куда показывал муж.

-Ой… - она пощупала мокрое пятно, - но у меня нигде не болит… - вдруг кровь прилила к девичьим щекам, - да это же…

-Что? – голос мужа выдавал его волнение.

-Мне кажется это обычные… женские недомогания… - девушка опустила глаза.

-Ты не уверена точно? – парень нахмурился.

-Наверное они… просто у меня раньше их никогда не было… - она объясняла обрывками, явно стесняясь.

-А… о-о-о, - протянул в ответ муж, - это тоже последствия соединения?

-Ты сделал меня женщиной. Мое тело полностью изменилось… - девушка улыбнулась, не смотря на румяные щеки, - я так мечтала быть как все… вот и сбылась моя мечта!

-Родная! – парень притянул ее к себе, - так если у тебя нигде не болит, может продолжим?

-Продолжим, если ты хочешь! Только может быть в воде? Чтоб… э-э-э, не испачкать? – ответила девушка.

-Нет! – он немного грубо впился ей в губы и оттолкнул, вновь опрокинув на кровать, - я хочу тебя попробовать…

Не успела девушка воспротивиться, как он трансформировался в ящера. Гибкое животное накрыло ее своим телом и медленно спускаясь, обнюхивало свою самочку. Запах крови уже достиг его ноздрей,  он рычал и мелко дрожал. Но он нашел в себе силы сначала облизать каждый ее сосок, только затем уткнулся носом  между ног. Зарычал громче и часто задышал, чувствуя, что животные инстинкты начинают преобладать над разумом.

-Отпусти его… - с придыханием сказала она, - ты мне не сделаешь ничего плохого… пожалуйста… я так хочу…

И он перестал сдерживаться. Отпустил зверя. Когтями дракон разорвал шаровары и отбросил подальше. Больше не было никаких преград. Она лежала перед ним полностью открытая. Светлые кудряшки, закрывавшие вход в нежные глубины были слегка перепачканы кровью. Сначала он долго нюхал ее там, а затем лизнул. Ее вкус ударил в голову сильнее вина. Захотелось вылизать  всю. Что он и сделал. Длинный язык проник в девушку и начал обшаривать ее изнутри. Она громко застонала и раздвинула ноги еще шире. Язык покинул девичье тело всего на мгновение и снова погрузился внутрь. Это была сладостная пытка. Она громко выкрикнула его имя, но он не мог уже остановиться, все вылизывал ее там и вылизывал. Девушка почувствовала странное ощущение внутри себя. Сначала очень острое возбуждение, а затем легкое онемение и холодок. Ощущение было непередаваемое. С каждым движением языка внутри нее, ей казалось, что все больше чувствуется покалывающее онемение.

-Ниран, я… - она приподнялась на локтях, - войди в меня сейчас… - дракон поднял на нее свои невероятные глаза, оставаясь языком внутри, ее глаза горели диким огнем возбуждения и он не  смог отказать ни ей, ни себе.

Он  приподнялся  и притянув к себе, резко перевернул на живот. Затем так же резко поставил на колени. Она охнула от неожиданности, но лишь уперлась руками в каменное ложе. Лаван услышала его рык у себя за ухом и почувствовала укус в шею. Она зарычала ему в ответ. Затем почувствовала его осторожное вторжение. Она закусила губу от напряжения. Шипованный орган тыкался в ее лоно, давая ей привыкнуть к размеру. Он был даже слишком осторожен. Девушка нетерпеливо подалась вперед, навстречу мужу. Боли не было. Был сжигающий огонь. Невероятно, но шипы не причинили мучений, внутреннее онемение сменилось гаммой ощущений. Потрясающее натяжение, что даже страшно шевельнуться. Она замерла в его объятиях. Замер и он, просто наслаждаясь от того, что наконец внутри нее. И тут он почувствовал вибрацию своих камней. Она была настолько мощной, что он чуть не рухнул на жену. Лаван тоже это почувствовала и вскрикнула. Первый камень нежно толкнулся в ее жемчужину. Девушка не удержалась и упала лицом на ложе. От этого ее попка прижалась теснее к мужу и он от наслаждения отпустил второй камень. Тот сильно толкнул третий и волна запустилась: третий толкнул четвертый, четвёртый  пятый. Головка увеличилась. Девушка закричала громче. Было приятно и… страшно. Наслаждение на грани. Одно движение – и  боль. Ниран хотел остановить их, но он еще не умел управлять своими гематитами. Пятый толкнул шестой. Шестой, самый большой толкнулся внутри и послал вибрацию дальше. Девушка кричала и кричала. Волны наслаждения сотрясали ее тело. А шестой все вибрировал и вибрировал. Ему ответили все ее гематиты и завибрировали в женском теле. Ощущения совершенно лишали разума. Все, что ниже пояса горело огнем. Ниран испугался, не причиняет ли  боль жене и хотел было перекинуться, но у него ничего не получилось, камни подчинили тело.

-Лаван… - прохрипел он, - ты… как? Не… болит?

-Не-ет, - слабо ответила она между громкими стонами, - мне слишком… хорошо.

Ниран счастливо оскалился драконьей ухмылкой и расслабился, окунувшись в собственные ощущения. Попытался остановить шестой камень. Через время, но он ему подчинился. Затем один за одним остановил остальные. Лаван перестал кричать, но дышала очень часто. Молодой горный аккуратно, стараясь не оцарапать жену когтями, приподнял  и прижал к себе. Она голой спиной почувствовала прикосновение драконьей кожи.

-Я по-про-бую ка-мни по оче-ре-ди, а ты скажи, что нра-вится… - раздалось у уха. Она не могла ответить, только согласно махнула головой.

      Он отпустил первый камень. Тот стукнулся в жемчужинку. Лаван застонала. Первый принялся массировать ее своими осторожными ударами. Когда она уже практически готова была расколоться на тысячу осколков, почувствовала, как ее камни обняли член мужа. Тот охнул. Хотел что-то сказать, но не смог, внутри его самого произошел бурный взрыв. Он выплеснул часть огня внутрь жены, оросив ее лоно своими соками. Он извергался, а его первый камень все постукивал ее изюминку и девушка пришла к финалу вместе с мужем.

Шелор Равар не мог подняться с постели уже несколько дней. Руки и ноги отказали и совсем не слушались. Куда-то запропастилась Архана и никто не заходил в его комнату. Хранитель метался в полубреду, звал любимую, но она не приходила. Из-за отсутствия пищи и воды он совсем ослабел и не мог даже дотянуться до звонка, чтоб позвать прислугу. Он подумал, что смерть пришла за ним и уже готовился достойно встретить ее. Но память услужливо подсовывала ему воспоминания,  о которых он давно забыл и предпочел бы не вспоминать.

Вот он стоит во дворе Великого Храма и приносит клятву верности будущей супруге. Ее маленькая фигурка, закутанная в белый плащ стоит у Клятвенного Камня и дрожит. Она такая молодая и робкая, та, которая отдала ему частичку своего сердца. Шелор стоит на одном колене и клянется беречь, любить и заботиться о своей супруге и будущих детях. Так же он клянется всегда прийти на помощь оказавшейся в беде сестре своей жены, то есть любой хамгаАла. Он произнес положенные слова автоматически, уже тогда думая о другой. Затем приложил руку к Клятвенному Камню и сердце кольнуло. Горный вздрогнул и попытался отнять руку, но не смог. Ток прошелся по его телу и он понял, что данную клятву нарушить нельзя. Нарушение – смерть!

Сейчас, лежа без сил в своей кровати, он отчетливо вспомнил тот момент, словно это было только вчера. А ведь он нарушил клятву… «Нет! Неправда, - воспротивился внутренний голос, - это она виновата, Миранда оказалась слишком вероломной, хотела отравить Архану и меня!» Но память не сдавалась и подкинула ему еще одно воспоминание.

Он с женой остановился в первом попавшемся постоялом дворе по пути домой. Пока его супруга, лица которой он еще даже не видел, готовилась ко сну, он напивался в трактире, готовясь исполнить клятву, которую дал Архане. Она понимала, что его брак неизбежен и просила лишь об одном. Первую брачную ночь провести далеко от дома! Подальше от нее. Она плакала и просила его сделать это ради нее, говорила, что так ей будет легче. Шелор решил, что выполнит эту ее просьбу, хотя изначально хотел просто привезти жену домой и не трогать. Ведь он любит другую. Он не виноват, что так получилось, ведь встретил свою Архану в тот год, когда его частичка сердца была уже отдана хамгаАле. Но любимая все понимала. Она готова была ждать  и принимать в любое время, когда он захочет прийти к ней. Просила лишь об одном, пусть брачная ночь будет подальше от их дома. Она разрешила ему «один единственный раз», так она это назвала, чтоб узаконить брак. Он опустил стакан на стол и встал, готовый выполнить свое обещание.