На первом этапе резко нарушаются обменные процессы во всех тканях роговицы возникает дефицит аскорбиновой кислоты, рибофлавина, нуклеиновых кислот, липопротеинов, разрушаются ферменты, функция которых заключается в обеспечении дыхания, окисления и восстановления прозрачности роговицы.
На втором этапе ожогового процесса формируются характерные признаки прогрессирования ожоговой болезни. Происходит нарушение обмена веществ в роговице, некробиоз, трофические расстройства, васкуляризация, стадия рубцевания, аутоинтоксикация, аутосенсибилизация (белки роговой оболочки приобретают новые антигенные свойства).
На основании вышеизложенного можно считать, что для патогенетической терапии рационально применение всех мер, которые могли бы нормализовать трофические процессы в роговице, а также средства, которые ведут к десенсибилизации организма и подавлению его иммунологической активности.
В последние годы в КМГХ СГМА уделяется особое значение разработке методов лечения ожоговой болезни, особенно предупреждение разрасстания соединительной ткани.
Нами проанализировано на основе архивного материала за 5 лет эффективность лечения ожоговой болезни органа зрения. Если больной поступает в клинику с формировавшимся бельмом роговицы и сращением измененной в результате ожога коньюктивы век с коньюктивой глазного яблока, трихиазом век, то лечение проводится в несколько этапов -- своевременное удаление обжигающего вещества и некротизированных масс (селикогель) -- метод детоксикации, применение препаратов нормализующих обменные процессы в поврежденных тканях (лиофилизированная плазма), БАВ, которые стимулируют защитные свойства организма и активизируют регенерацию (тириоидин).
Кроме перечисленных методов в комплексе медикаментозного лечения применялись: витамины группы В внутримышечно No15, раствор аскарбиновой кислоты 5% внутримышечно No30, препарат Шинкоренко, полиглюкин, раствор альбуцида 30% в инстиляциях 4 раза в день. При выписке назначались биостимуляторы в виде подкожных иньекций торфото No30.
За пятилетний период на фоне длительного лечения у детей с ожогом роговицы 4 степени достигнуто практически полное устранение симблефаронов 100%, увеличение подвижности глазного яблока 100%, увеличение остроты зрения от светоощущения у 10% из 50% больных.
Таким образом, данная методика может быть рекомендована как один из способов стимуляции регенерации и профилактики разрастания соединительной ткани.
Н.В. Зарытовская Л.И. Марочкина,
В.И. Раожина, Н.П. Ступникова,
Т.Г. Ступникова., Н.В.. Ткачева,
И.И. Филимонова, В.Н. Шайтанова,
СГМА, каф. пропедевтики детских болезней
ВСКАРМЛИВАНИЕ ЗДОРОВЫХ ДЕТЕЙ ПЕРВОГО ГОДА ЖИЗНИ ПО ДАННЫМ ДЕТСКИХ ПОЛИКЛИНИК г. СТАВРОПОЛЯ.
Питание оказывает непосредственное воздействие на организм растущего ребенка, обеспечивая интенсивное физическое и психическое развитие, становление иммунной защиты и метаболической адаптации.
С целью оценки рациональности и сбалансированности вскармливания детей первого года жизни, проживающих в г. Ставрополе, нами проведено анкетирование 100 матерей.
Из 100 детей на искусственном вскармливании с рождения находилось 5 (5%) человек. Остальные на протяжении различного времени получали материнское молоко: до 3 месяцев- 60 (60%) детей, к моменту введения первого прикорма (4,5 -- 5 месяцев) -- 50 (50%). После 1 года продолжали получать грудное молоко 16 (16%) детей. Ранний перевод (до 3 месяцев жизни) на искусственное или смешанное вскармливание имел место у 35 (35%) детей: у 21 (21%) ребенка использовались условно адаптированные смеси ("Малютка", "Малыш", "Бона"), у 10 (10%) -- адаптированные смеси ("Симилак, "Нан", "Нестожен", "Нутрилон" и др.), у 4 (4%) -- неадаптированные смеси (цельные молочные продукты).
Для коррекции потребности в витаминах 25 (25%) детей получали фруктовые соки с 3-х месячного возраста, 55 (55%) детей -- раньше этого срока, 20 (20%) -- позже 3 месяцев. Фруктовое пюре введено в рацион 51 (51%) ребенка в возрасте 3 -- 4 месяцев, 12 (12%) детей начали получать его до указанного срока, а 37 (37%) -- позже 4 месяцев.
Первый прикорм введен 87 (87%) детям в 4,5 -- 5 месяцев, чаще в виде овощного пюре. Второй прикорм введен в 6 месяцев также 87 (87%) детям, чаще в виде манной каши. Раннее введение прикорма с 2,5 -- 3 месяцев имело место у 8 (8%) детей, и в 5 (5%) случаях прикорм вообще не вводился. Третий прикорм (кефир с творогом) введен в 8 месяцев в пищевой рацион 31 (31%) ребенка, 50 (50%) детям творог давали ранее указанного срока, в ряде случаев -- для коррекции питания; 19 детей творога не получали.
Яичный желток с 7 месяцев получал 31 (31%) ребенок, до указанного срока -- 45 (45%), позже 10 (10%) детей; 14 (14%) детям желток в рацион питания не вводился. Белок животного происхождения в виде мясного пюре введен в рацион 26 (26%) детям в возрасте 7 месяцев, 15 (15%) -- в 6 -- 6,% мес., 48 (48%) -- позже 7 месяцев; 11 (11%) детей на 1 году жизни мясные продукты не получали. Кроме того, в рационе 80 (80%) детей имелись мясные бульоны, что в аспекте современных представителей о вскармливании нецелесообразно.
Чаще всего причинами позднего введения пищевых добавок (соки, фруктовое пюре, желток, мясо) были проявления экссудативно-катарального диатеза, отказ ребенка от предложенной пищи, а иногда -- неосведомленность матерей о правилах вскармливания.
Таким образом, из 100 опрошенных матерей, 50 кормили детей грудью до введения первого прикорма, т.е. программа, предложенная ВОЗ/ЮНИСЕФ, принятая в г. Ставрополе, оказала свое положительное влияние на практику грудного вскармливания.
В то же время, у большинства детей отмечены отклонения в сроках введения прикормов и пищевых добавок и их качества, в связи с чем оценить вскармливание как правильное можно только у 27 (27%) детей; незначительные нарушения выявлены у 21 (21%) ребенка, значительные отклонения при вскармливании выявлены у 52 (52%) детей первого года жизни.
Зеленова Е.С., Забелло Е.В.,
Голубева М.В., Безроднова С.М.
СГМА, каф. пропедевтики детских болезней
Научный руководитель: член-корр. РАМН, проф. Орехов К.В.
КАТАМНЕСТИЧЕСКОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ДЕТЬМИ ПЕРВОГО ГОДА ЖИЗНИ, ПЕРЕНЕСШИМИ САЛЬМОНЕЛЛЕЗ, ИХ ИММУНОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС.