Перл э 2. Статья г. Густава де Молинари о книге Прудона "La guerre et la paix", {"Война и мир". - Ред.} занимающая с лишком два листа и доказывающая непобедимыми доводами, что у Прудона нет ни сведений, ни способности логически мыслить, а есть только ученые эффекты, которые уже устарели и надоели публике.
Перл э 3. Стихотворение князя Вяземского "Заметка", {37} выражающее в самых оригинальных образах самые неожиданные идеи и оканчивающееся двумя классическими куплетами:
Свободен тот один, кто умирил желанья,
Кто светел и душой и помышленьем чист,
Кого не обольстят толпы рукоплесканья,
Кого не уязвит нахальной черни свист.
Нелепым равенством он высших не унизит,
Но, в предназначенной от промысла борьбе
Посредник, он бойцов любовным словом сблизит
И скажет старшему: "Я младший брат тебе".
Хотя "Заметка" князя Вяземского помещена не в критическом отделе и хотя вообще не принято писать критические или полемические статьи в стихах, однако всякий согласится с тем, что отнести эту вещицу к области поэзии нет никакой возможности. В ней нет ни одного образа, и вся разница между этою заметкою и элегическою заметкою, {38} помещенною в той же августовской книжке, в самом конце критического отдела, заключается в том, что первая написана шестистопным ямбом, а вторая - презренною прозою. Смысл и направление их тожественны, выражения одинаковы или по крайней мере сходны; голословность выходок и замашка направлять свои удары в пустое пространство замечаются как в произведении князя Вяземского, так и в элегическом воздыхании редакции "Русского вестника". Поэтому, помещая в число критических перлов стихотворение престарелого поэта, я вместе с тем обращаю внимание читателей на все критические статьи "Русского вестника", в которых веет дух раздраженной солидности, в которых выражается никем не признанное притязание учить общество, становиться во главе его и вести его за собою по пути разумного, умеренного прогресса.
Перл э 4. Статья "Кое-что о прогрессе", в которой свистуны сравниваются с гнилью и в которой в первый раз "Русский вестник" делает мне честь упомянуть об одной моей статье. Он не называет ни меня, ни заглавия моей статьи, ни даже того журнала, в котором я пишу, но он берет из "Схоластики XIX века" одну цитату, {39} которая осталась мне памятна по многим обстоятельствам. Я благодарю "Русский вестник" за его враждебный отзыв о моей статье и об этой цитате; мне приятно видеть, что мои идеи не нравятся московским мыслителям, и я уверен, что многие пишущие люди желают наравне со мною, чтобы "Русский вестник" относился .как можно суровее к ним и к их литературной деятельности.
Пора, давно пора кончить. Надеюсь, что нам не придется больше встречаться с "Русским вестником" на поприще журнальной полемики; мы расходимся так сильно в мнениях и наклонностях, что мы можем прожить целый век, не встречаясь между собою, не пробуя до чего-нибудь договориться и не чувствуя ни малейшего желания сблизиться между собою на каком бы то ни было вопросе.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатана в журнале "Русское слово", 1862, кн. 1 и 2. В первое издание сочинений не включалась. Здесь воспроизводится по тексту журнала.
Статья "Московские мыслители" тесно связана со "Схоластикой XIX века" и продолжает начатую там борьбу с "Русским вестником" Каткова. В обстановке обострившейся классовой борьбы после "крестьянской реформы" 19 февраля 1861 г. разоблачение реакционной идеологии, проводимой на страницах "Русского вестника", получило особенно острое значение. В лице Каткова революционные демократы имели дело с хитрым и опасным врагом в сфере журналистики. Прикрываясь либеральными фразами о "подлинном", "постепенном и разумном" прогрессе, выдавая свой журнал за орган "солидной мысли" и эксплуатируя сложившийся в 1850-х гг. успех журнала у либерального читателя, Катков в 1861 г. вел на страницах журнала систематичен скую травлю революционных демократов, особенно журнала "Современник" и его руководителей (см. об этом в прим. к статье "Схоластика XIX века"). Катков своими "разоблачениями" подстрекал реакцию к расправе над Чернышевским. "Русский вестник" в ходе развития классовой борьбы в 1861 г., когда либералы, напуганные ростом революционного движения в стране, вступили на путь прямого соглашения с царизмом и крепостниками, становится основным антидемократическим органом печати. В своей статье Писарев разоблачает реакционный смысл "положительной программы" журнала Каткова, осмеивает его бессильные претензии на роль "идейного руководителя" общественного мнения. Отказываясь от полемики с "Русским вестником", Писарев тем самым подчеркивает, что между "Русским вестником" и демократической журналистикой нет и не может быть никаких точек соприкосновения, что это - явления двух миров, двух непримиримых лагерей.
Писарев выступает здесь как блестящий мастер боевого памфлета, вскрывая идейное убожество реакционной литературы и срывая с критики "Русского вестника" маску академического беспристрастия и либерального благообразия.
1 Отрицательное направление - здесь в смысле: отрицающего, критического по отношению к существовавшему строю.
2 Гоголь проводит параллель между двумя писателями в лирическом вступлении к гл. VII первого тома "Мертвых душ". Легкому и шумному успеху писателя, который "окурил упоительным куревом людские очи... чудно польстил им, открыв печальное в жизни", он противопоставляет тяжкий удел в тогдашней действительности того писателя, который дерзает "вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами", "всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь". Ту же параллель повторяет Некрасов в стихотворении "Блажен незлобивый поэт..." (1852).
3 Московские мудрецы - Катков и сотрудники журнала "Русский вестник".
4 Писарев имеет в виду свою рецензию на книжку лексикографа и публициста Н. П. Макарова (псевдоним: Гермоген Трехзвездочкин) "Победа над самодурами и страдальческий крест. Сатирическая бывальщина", представлявшую собою одну из пошлых спекуляций на "обличительной" теме, распространенных в тогдашней либерально-охранительной литературе. Уничтожающий разбор ее Писарев опубликовал в журнале "Русское слово", 1861, кн. 11. В кн. 12 журнала Писарев опять вернулся к этой теме, отвечая на обвинения Макарова в пристрастно-несправедливом подходе к его книжке (см. Сочинения Д. И. Писарева, 5-е изд. Ф. Павленкова, т. I, СПб. 1909, стр. 552-562). В прибавлении к э 6 "Русского инвалида" от 10 января 1862 г. было опубликовано также письмо Писарева с ответом на обвинения со стороны редактора "литературных опытов" Г. Трехзвездочкина в "недобросовестности" критических приемов Писарева.
5 "Время" - см. прим. 3 к статье "Схоластика XIX века".
6 "Современная летопись" - первоначально отдел в журнале "Русский, вестник", посвященный вопросам политики, литературной критики и библиографии; с 1861 г. стала выходить как отдельное еженедельное приложение к журналу. В 1861 г. в журнале "Русский вестник" также появился новый отдел "Литературное обозрение и заметки", по преимуществу заполнявшийся статьями и заметками, направленными против революционно-демократической журналистики.
7 Небольшая редакционная статья "Несколько слов вместо современной летописи" ("Русский вестник", 1861, кн. 1), принадлежавшая Каткову, открыла серию выпадов и инсинуаций "Русского вестника" в адрес революционно-демократической журналистики, и прежде всего "Современника" Чернышевского и Добролюбова. Цитируемые далее Писаревым строки из этой статьи и представляют выпад против "Современника", против литературно-критических и эстетических взглядов Чернышевского и Добролюбова.
8 Русским ученым, издающим уважаемый журнал, Писарев иронически называет Каткова. Катков начал свою карьеру в 1840-х гг. как филолог (его магистерская диссертация "Об элементах и формах славяно-русского языка", М. 1845). В 1853 г. в сб. "Пропилеи" была опубликована его работа "Очерки древнейшего периода греческой философии". Позднее в "Русском вестнике" за 1856 г. выступил и как литературный критик (статьи о Пушкине и Кольцове). Впоследствии как редактор "Русского вестника" и "Московских ведомостей" Катков "специализировался" на политических и публицистических статьях, посвященных защите реакции и нападкам на передовую мысль.