На сей раз Дэмура хотя бы выключил телевизор. Он предложил Куяме сесть на низкий стул, а сам пристроился напротив. Поставил перед собой бутылку пива, но пить не стал.

— Значит, я должен соблюдать осторожность?

— Да. Господин Кадзе просит вас об этом.

Оба улыбались и согласно кивали.

— Он не сказал, чего именно я должен остерегаться?

«Ну наконец-то!» — с удовлетворением подумал Куяма. Их отношения были слишком доверительными, чтобы, соблюдая этикет, отвешивать друг другу поклоны и слать улыбки да вести разговоры на незначащие темы. Но Дэмура — старший, и первый шаг должен сделать он.

— Нет. Но по-моему… — Куяма вдруг так явственно представил себе изуродованные трупы со страшными ранами, что к горлу подкатила тошнота. На лбу мгновенно выступила испарина, и ему пришлось оборвать речь.

Дэмура терпеливо ждал. Не косился на экран телевизора, не стал наливать себе пива, просто сидел не шевелясь и устремив взгляд куда-то вдаль, позади Куямы, словно пытался постичь, что же вынудило молодого сыщика столь внезапно замолчать.

— Простите, — сказал Куяма. — Одну минуту… — Он делал один за другим глубокие вдохи.

— Господин Кадзе считает, что Ямаоку убили? — спокойно спросил Дэмура.

— Не знаю, — с трудом выговорил Куяма и попробовал собраться с мыслями. — Нельзя знать, о чем думает господин Кадзе. Он поочередно допросил руководителей общества «Зеленое поле, голубое небо», затем беседовал с членами семьи Ямаоки и ведущими сотрудниками фирмы. — Куяма говорил, говорил без передышки, чтобы поскорее прийти в себя. Поток мыслей вернул его к реальной действительности: Кадзе беседует с членами семьи Ямаоки, а сам он разговаривает с Дэмурой в безвкусно обставленной гостиной, значит, все в порядке и незачем волноваться. — Но тут возникло еще одно дело, и, судя по всему, господин Кадзе улавливает между ними какую-то связь.

— Куяма полностью овладел собой и рассказал Дэмуре всю историю с ее чудовищными подробностями: отрезанные головы, ужасающие раны и вывод Кадзе, что жертвы были фехтовальщиками и их убили во время поединка на мечах.

Дэмура сочувственно похмыкивал, качал головой. Куяма — его единственная возможность хоть что-то узнать о деле, и возможностью этой надо воспользоваться. А Куяма все говорил, испытывая неодолимую потребность облегчить душу. Упомянул о том, что в помещении, где погиб Ямаока, оказалось слишком много крови, что неизвестные злоумышленники совершили поджог судна, принадлежавшего Наруто, секретарю общества «зелено-голубых».

— Что это было за помещение?

— Простите, не понял.

— Ну… где умер Ямаока. По телевидению не показывали.

— Небольшой фехтовальный зал. Почти совсем пустой. По одну сторону — миниатюрное святилище, по другую — подставка для мечей. На полу тэтами.

— Выходы?

— Всего один — в холл, который обставлен под комнату отдыха. Ямаока вроде бы частенько принимал там гостей. Из холла можно попасть в коридор, примерно в пяти метрах оттуда находится лифт.

— Угу, — кивнул Дэмура.

— Это личный лифт Ямаоки, не тот, что ведет к офисам. И расположен он в противоположной стороне.

— Угу, — повторил Дэмура, пытаясь воспроизвести в памяти холл. — Кровь на полу обнаружили?

— Не знаю. — Куяма покраснел. — Мы были заняты тем, что обходили все здание.

— Да-да, конечно. И сколько же человек находилось внутри?

— В четырех офисах работали люди — во всяком случае, они так утверждают. Десять уборщиц занимались своим делом, а еще мы застали четырех охранников.

— Всего лишь?

— Да. Как нам объяснили, этого достаточно. У Ямаоки была своя группа телохранителей. Двое стояли у входа в подъезд, один — на выезде из подземного гаража, а другой отдыхал, был вроде как в запасе.

— Вот как? — Дэмура смотрел в глаза Куяме, словно стремился его загипнотизировать, внушить ему нужный ответ. — Полагаю, в гараже регистрируют, кто въезжает и кто выезжает.

«Этот же самый вопрос задал и Кадзе-сан», — вспомнил Куяма.

— Нет, не регистрируют, — ответил он не без некоторого злорадства. Отчего этим старикам мгновенно приходит в голову, будто он, Куяма, не поинтересовался такой важной деталью. — Не регистрируют, — повторил он. — Просто смотрят, имеет ли машина право заехать в гараж.

— Нечего сказать, серьезная охрана, — проворчал Дэмура. — Заезжай каждый, кому не лень… Не заметили там ничего стоящего?

— Видели, как выезжала машина Ямаоки.

Выражение лица Дэмуры изменилось. Куяма сначала решил было, что это признак удивления, но затем, услышав позади тихие шаги, умолк. В присутствии жены не принято обсуждать служебные дела. Если Дэмура вечером захочет поделиться с ней, это его личное дело. Женщина опустилась на корточки и с извиняющейся улыбкой разлила чай. Ловко навела на столе порядок, забрала стоявшую перед Дэмурой непочатую бутылку пива, поклонилась и вышла. Еще несколько секунд были слышны ее мягкие шаги. Марико-сан была милая, простая женщина, улыбчивая, доброжелательная, однако ничуть не навязчивая в своей доброжелательности. Куяма уже раза три побывал в их доме, прежде чем ему удалось обменяться с ней несколькими словами.

— Значит, видели, как машина Ямаоки выезжала из гаража, — Дэмура вернул его мысли в прежнее русло. Взяв чашку обеими руками, старик сделал глоток и скорчил гримасу. Он терпеть не мог зеленый чай.

— Автомобиль выехал около десяти вечера. Кто сидел внутри, охранники не видели, но предположили, что Ямаока. Им было известно, что тот собирается провести ночь не здесь, а в Ямаока Билдинг.

Ямаока Билдинг — башня из стекла и металла — находилась в районе Синдзуку, в квартале небоскребов по соседству — с кварталом увеселительных заведений. Здесь помещались центральные конторы всесильной империи Ямаоки, здесь же была и его основная жилая резиденция; несколькими этажами выше располагались апартаменты его дочери и зятя, которых Кадзе недавно допросил с величайшей почтительностью.

— Какой был этот автомобиль?

Шеф задал Куяме тот же вопрос и, если память его не подводит, с точно такой же интонацией. Какая муха укусила Дэмуру? Из любезности он, Куяма, и без того готов выложить ему все без утайки, а старик выпытывает его со своим характерным, вечно недовольным выражением лица, отчего начинает казаться, будто ты что-то упустил или вовсе напортачил.