Вначале Сергей долго пробирался дворами в противоположную сторону от площади Восстания, где находился банк "Золотой рассвет". Затем он сел в первый попавшийся троллейбус и проехал несколько остановок, чтобы уйти подальше от опасного места. И только оказавшись на другом конце садового кольца, он поехал на Таганку.

На улице Калистратов вел себя как неудачливый комедийный шпион: как-то по-дурацки морщился, чтобы изменить лицо, шел подпрыгивающей походкой, но тем самым добивался обратного результата - на него обращали внимание. В автобусе какая-то нервная тетка, очевидно, приняв его за сбежавшего из больницы идиота, испуганно шарахнулась от него, а сухонький старичок с достоинством отодвинулся и задиристо проговорил:

- Ну что ты рожи корчишь? Напугать что ли хочешь? Я всю войну прошел. Меня так просто хрен запугаешь.

Сергей и сам понимал, что ведет себя глупо, но страх оказаться узнанным забивал здравый смысл. Ему никогда не приходилось переживать ничего подобного, он лишь умом понимал, что находится на положении дичи, и только звериный инстинкт мог подсказать ему, как лучше действовать. Но прожив вполне благополучную жизнь, он был начисто лишен подобного инстинкта, и лишь сейчас начал постигать эту мудреную, тяжелую науку науку выживания.

В товарищеском переулке Калистратов появился в пятнадцать минут десятого. До подъезда он дошел с молодой парой, едва не наступая им на пятки. По счастливой случайности им надо было в эту же фирму, и Сергей получил возможность не только проскочить вместе с ними, но и осмотреться, нет ли впереди засады, а позади - хвоста. Как выглядит то и другое, он знал лишь по фильмам, а потому вполне удовлетворился тем, что не увидел ничего похожего на слежку.

Калистратов и не надеялся получить всю сумму и расчитывал в лучшем случае на тысячу - полторы, но результат превзошел все его ожидания. Когда он, словно нашкодившая кошка, прокрался на второй этаж и после долгих мучительных сомнений позвонил наконец в дверь, ему открыл охранник. А дальше пошли сплошные невероятные совпадения: в коридоре он заметил пробегавшую мимо Татьяну и сипло позвал ее:

- Тань! Таня!

- А, привет, - увидев Сергея, ответила подруга Лены. - Погоди немного, я сейчас.

Через пару минут Татьяна появилась с папкой под мышкой и пухлым конвертом в руке. Она помахала конвертом у Калистратова перед носом, затем сунула ему в руки и заторопилась.

- Все, мне пора, меня начальник ждет. Ленке привет.

Ничего не поняв и даже не успев изложить просьбу, Сергей заглянул в конверт и обомлел. Там лежала тоненькая пачка новых хрустящих купюр и по их количеству Калистратов понял, что если здесь и не все, то почти все их сбережения.

Обнаружив в конверте доллары, Сергей сразу догадался, что это Лена договорилась о деньгах с Татьяной, а он лишь случайно перебежал бывшей жене дорогу. Но что-то выяснять сейчас ему совсем не хотелось, тем более, что семейная копилка была у него в руках.

Сунув конверт в карман, Калистратов быстро поднялся на этаж выше и стал ждать кого-нибудь, с кем можно было бы выйти из подъезда. Его так и распирало от возмущения и злости: бывшая жена, укравшая вместе с любовником его долю, не только не исчезла из Москвы, но ещё и пыталась забрать у него последнее. Ненасытность Лены не укладывалась у Сергея в голове. Взять миллион и, рискуя быть пойманной, остаться ради каких-то трех тысяч казалось ему верхом глупости и жадности.

Ждать пришлось недолго, и вскоре Калистратов покинул опасное место с каким-то мальчишкой. Тот выскочил из квартиры с футбольным мячом, и, спустившись на первый этаж, Сергей попросил у него посмотреть мяч. Из подъезда они вышли вместе. Калистратов по-баскетбольному стучал мячом об асфальт и бежал по тротуару, а юный футболист молча вприпрыжку несся за ним.

Всю дорогу до дома своего утреннего спасителя Сергей вспоминал малейшие детали, подтверждаюшие, что Лена давно уже изменяет ему с его школьным приятелем. Ее частые отлучки по вечерам к каким-то мифическим подружкам, у которых почему-то не было телефонов, отпрашивания с работы на полдня, поездки за покупками и возвращение без оных, но с винным запахом все это приобрело сейчас вполне конкретное объяснение. Такие мысли приходили к нему и раньше, но он отбрасывал их, поскольку с самого начала совместной жизни они договорились доверять друг другу и не мучить ни себя, ни вторую половину бессмысленными сценами ревности.

В автобусе до Калистратова вдруг дошло, что, немного подождав, он мог увидеться с бывшей женой и потребовать от неё свою долю или хотя бы половину причитавшихся ему денег. "Что я наделал? - едва не выкрикнул Сергей. - Она же должна сейчас придти!" Калистратов заметался по салону, шарахнулся к одной закрытой двери, затем к другой, и когда автобус наконец остановился, пулей выскочил из него.

По-настоящему жутко ему стало, когда он увидел, что в панике выскочил в ста метрах от банка "Золотой рассвет". В дверях банка стоял знакомый охранник, который от скуки равнодушно разглядывал прохожих и забавлялся тем, что пускал кольца сигаретного дыма. Но несмотря на свой будничный мирный вид, этот человек сейчас олицетворял собой долгую мучительную смерть. И даже если бы Сергея просто арестовали и посадили в тюрьму, для него это уже не было бы продолжением жизни, поскольку он не мыслил себя в заключении и точно знал, что долго там не протянет.

Калистратову стоило огромного труда развернуться и не бегом, а резмеренным шагом выйти из поля зрения охранника. Он шел как механическая кукла, не оборачиваясь, с застывшим животным ужасом в глазах и даже не замечал, как прохожие, заметив выражение его лица, резко уходили в сторону, интуитивно чувствуя, что этот человек несет в себе какую-то опасность.

Свернув за ближайший угол, Сергей бросился бежать. Он миновал несколько домов, хотел было остановиться, но на ступеньках кондитерского магазинчика, ещё издалека увидел знакомую женщину из банка, и резко повернул назад. Он ещё как-то пытался управлять своим телом, но сидящее в нем испуганное животное уже не подчинялось здравому смыслу, рвалось вперед в поисках норы, куда можно было бы забиться, оскалить зубы и ждать: пронесет, не пронесет.