Ломов дошел до прохода между домами, осмотрелся и со всей силы швырнул булыжник в лобовое стекло "мерседеса". Камень с треском влетел в машину, и сразу после этого завыла и заухала сигнализация. В стекле образовалась дыра с кулак, а стекло, словно изморозью, покрылось белой паутиной.

Взглянув на результат своей работы, Ломов углубился во двор и, расстегивая на ходу ширинку, зашел за гараж. Отсюда очень удобно было наблюдать за машиной, в то время как его, Ломова, разглядеть с улицы было практически невозможно.

Уже через пол минуты к "мерседесу" подбежал охранник - Ломов определил это по его камуфляжной форме и портупее. Затем тот задрал голову и кому-то крикнул:

- Собаки, лобовое стекло разбили!

Ломов не видел, кому предназначались эти слова, ему мешали ветви дерева, но догадался, что это хозяин "мерседеса", и его догадка тут же подтвердилась. Охранник хотел было вернуться назад в контору, но остановился и закричал:

- Владимир Алексеевич, Владимир Алексеевич, милицию вызывать?

Еще через минуту появился и сам директор фирмы. Чертыхаясь, он открыл дверцу, выключил сигнализацию, а затем отправил охранника звонить по телефону.

Подойдя к стене дома, Ломов осторожно выглянул из-за угла. Место здесь действительно было отменное. Подъезды находились со стороны улицы, стоя под домом, Ломов мог не опасаться, что его кто-то увидит из окна - за спиной была лишь старая кирпичная стена. Единственное, чего он боялся, это появления случайного прохожего, какого-нибудь автолюбителя или мальчишек, невовремя забежавших за дом. Поэтому он решил не тянуть время и достал пистолет.

Посылая самые жуткие проклятья на головы хулиганов, Владимир Алексеевич захлопнул дверцу машины и склонился над капотом, что бы как следует рассмотреть в стекле дыру. Его макушка с аккуратной проплешиной была в каких-нибудь двадцати пяти метрах от Ломова. Еще раз окинув взглядом задворки, Ломов поднял пистолет с глушителем и, быстро прицелившись, три раза подряд нажал на курок.

Уже после первого выстрела он увидел, как Владимир Алексеевич беззвучно дернулся, ткнулся лицом в серебристый капот и начал сползать вниз. Этого Ломову было достаточно и не дожидаясь, когда появится охранник, он сунул пистолет на место, прошел к мусорным бачкам и перемахнул через забор. Двор за ним был так же пуст, и только в конце тропинки он увидел удаляющуюся молодую женщину с ребенком.

Ломов быстро добрался до вишневого "вольво", уселся на заднее сиденье и, закрывая дверцу, сказал:

- Только не рви с места - не Америка. Тихонько поезжай вперед.

- Знаю, - ответил Синеев, оценивая обстановку на перекрестке. На соседней улице было не на много оживленней, чем на Большой Переяславской. Люди шли по тротуарам, словно с пляжа, разморенные от жары, машины пролетали мимо на большой скорости, и вскоре вишневое "вольво" благополучно влилось в общий поток автомобилей.

Синеев долго ни о чем не спрашивал, дожидаясь, когда Ломов начнет рассказывать сам. Но затем не выдержал и пробурчал:

- Ну что?

- Все, - равнодушно ответил напарник.

- Везучий ты, Лом, - через некоторое время проговорил Синеев.

- И ты таких не любишь, - усмехнулся Ломов. - Хочешь, я тебе расскажу историю об одном невезучем парне?

- Валяй, - разрешил Синеев. - Только поедем нормально пожрем. А то я этими гамбургерами только растравил аппетит.

- Годится, - согласился Ломов. - Но вначале поменяем машину. Чего-нибудь серенькое найдется?

- Найдем, - ответил Синеев. - Хочешь - серенькое, хочешь - беленькое, можно даже пожарную.

- Тогда слушай. Был у меня один знакомый мент, сержант, Борей его все звали. Хороший парень, но стеснялся своей работы и поначалу даже не брал взяток. Жил он в маленьком городке, все его знали, но никто не боялся. Наоборот, даже издевались над ним. И тогда решил Боря уйти из милиции. Но не просто так, а с деньгами, чтобы на первое время на жизнь хватило. Я не знаю, кто подсказал ему, а может сам додумался, в общем, придумал он пойти на танцы во время дежурства. План у него был простой, как чугунок: Боря задумал на танцплощадке надраться на какого-нибудь придурка, тот спьяну отметелил бы его, Боря тут же снял бы побои, а утром в КПЗ объяснил бы танцору, что тянет он аж на пять лет - оказание сопротивления и нанесение побоев блюстителю порядка при исполнении служебных обязанностей. Или иди срок мотай, или деньги давай. Хорошая идея, правда?

- Это он не на меня надрался, - ответил Синеев. - У меня бы он не дошел до поликлиники, чтобы побои снять.

- Слушай дальше. Пришел Боря вечером на танцы, походил вокруг, выбрал себе придурка поздоровее и попьянее и стал дожидаться, когда тот выйдет или окажется поближе. Наконец, дождался. Вывалился тот с танцплощадки, Боря подходит к нему, хватает за шиворот и грубо так обращается к нему: "Ну ты, козел, пойдем-ка со мной, побеседовать надо". Танцор, естественно, на дыбы - в темноте не видно, кто хватает и оскорбительные слова говорит. В общем, он разворачивается и одним ударом кладет Борю на землю.

- И правильно делает, - снова подал голос Синеев. - Подлый, менты, народ.

- А потом этот придурок начал окучивать Борю ногами и бил его так долго, что Боря позабыл, зачем пришел на танцы. Как водится, поднялся визг, набежал народ и танцора оттащили. Борю поставили на ноги, нашли его фуражку и даже помогли дойти до поликлиники. В общем, Боря снял-таки побои, позвонил в дежурку, рассказал, кто его при исполнении обидел и отправился в отделение, предъявлять свою разбитую рожу.

К утру танцор проспался, и Боря положил перед ним свежий протокол с медицинской справкой. Тот начал просить прощения, пообещал, что больше никогда в жизни не тронет ни одного мента и вообще, бросит пить, танцевать и обижать людей. А Боря ему говорит, что, мол, это все хорошо, но вот срок ему катит, и с этим надо что-то делать. Ты, говорит, приходи сегодня вечером ко мне домой с двумя штуками, а я тебе отдам и протокол и медицинскую справку о побоях.

Ударили они по рукам и разошлись. Боря сдал дежурство и счастливый пошел домой отсыпаться. А вечером к нему заявился танцор, но не с двумя штуками, как договорились, а с двумя бутылками водки, закуской и тремя рублями. Потом они выпили, сбегали за третьей и запили аж на несколько дней. У танцора, понятное дело, бабок не было, поэтому платил Боря. За это время они закорешились. Ну а с кореша, сам понимаешь, кто ж будет деньги брать? В общем, после пьянки остался Боря без денег и при своей разбитой морде. Правда, скоро он все-таки уволился из милиции, и устроился слесарем в ремонтную мастерскую. И как-то вечером пошел Боря на танцы, отдохнуть. Там-то он снова и встретил своего дружка. Танцор, как водится, уже был пьян в дупелину. Он вытащил бывшего мента с танцплощадки и так оторвался на нем, что Боря неделю провалялся в больнице.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: