Небо было застлано тучами, низкое и словно набрякшее. Обливаясь потом, Джорджия шагала по Черч-стрит, потом свернула направо на Джакаранда-роуд и между домами пошла к Оушен-роуд и Коралловому морю. Она миновала банк, небольшой бронзовый мемориал в честь трех жителей Налгарры, которые погибли во Второй мировой войне. Двое толстяков в ботинках и шортах пили кофе в своем фургоне и старательно отводили от нее взгляд, когда она проходила мимо. Надо постричься, подумала Джорджия, но только не тут, а то из меня сделают пуделя. Подожду до Сиднея.

Перейдя на другую сторону Оушен-роуд, Джорджия зашла в кафе Мика и заказала дюжину жаренных во фритюре устриц. Было не больше четверти десятого, однако после полицейского допроса и беседы с Дэниелом ей казалось, что уже наступило время ланча, и яичницы с беконом Джорджии не хотелось. Мика не было, и она заговорила с парнем, который смешивал тесто и одновременно сравнивал достоинства и недостатки устриц со всего света, например, он расхваливал жирные и мягкие дублинские устрицы, мол, остальные плоские, как блины, и в два раза меньше. Слава богу, хоть тут ей не задают вопросов о замужестве.

Десять минут спустя с пакетом теплых устриц в руке она отправилась на берег в надежде наполнить душу покоем бескрайнего пространства перед встречей с Бри. Джорджия шла по утоптанной песчаной тропинке между ратушей и спортивной площадкой, на ходу поедая свои устрицы. В просветах между мангровыми деревьями виднелась сверкающая Парунга, неторопливо несущая свои воды в океан. Слышен был шум мощного мотора. Наверное, полицейский катер вышел на разведку.

Соленый сок потек по подбородку, и Джорджия стерла его тыльной стороной ладони, размышляя о том, как много устриц съела она за свою жизнь. Сотни? Наверное, тысячи. Джорджия любила устриц, всегда любила. Выйдя на берег, она остановилась, обратив внимание на новый знак, воткнутый в песок. Красно-белая надпись на деревянной дощечке гласила: «Осторожно: крокодилы!»

У Джорджии душа ушла в пятки. Тут только крокодилов не хватало, и она обшарила глазами окрестности. Значит, на берег океана тоже лучше не соваться? На мгновение она превратилась в сторонницу миссис Скутчингс. Если бы в прошлый сезон крокодил не напал на американца, этого знака не было бы и в помине. Или был бы? Может, кто-то увидел старого, согнанного с насиженного места крокодила и поставил предупредительный знак?

— Что бы ни было в пакете, пахнет вкусно, — услышала она прямо за своей спиной мужской голос, и озноб пробежал у нее по коже.

Ли Денхэм пристально смотрел на нее. На нем были синие джинсы, засунутые в ботинки, и серая майка. На груди красовалась алая надпись: «Волны встречаю стоя».

— Прошу прощения за то, что испортил прическу, — сказал он. — Черт знает что получилось.

— Где ты был? — спросила Джорджия, от страха приняв угрожающий тон. — Все тебя ищут!

— Это крабовые палочки?

Он попытался заглянуть в пакет. Над левым глазом у него красовалась полоска пластыря, ухо перевязано. Тем не менее энергия буквально била в нем ключом.

— Устрицы.

Джорджия протянула ему пакет.

Он взял две штучки и одну тотчас положил в рот.

— Вкусно, — приглушенно проговорил он. — Никогда не пробовал их в таком виде.

— Где ты был? Исчез, будто сквозь землю провалился.

Словно не слыша ее вопроса, Ли взялся за вторую устрицу:

— Здесь очень красиво. По-настоящему красиво. А я и не знал. Видишь вон там крабов? Размером с мой ноготь, но расцветка фантастическая. Как драгоценные камни.

Он был прав. Хотя солнца не было, крабовые панцири сверкали как сапфиры.

— Посмотри.

Ли наклонился и поднял панцирь цвета жемчужины.

— Брось!

Он удивленно посмотрел на нее:

— Почему?

— А вдруг это конус?

Ли выпрямился и уставился на раковину:

— Что?

— Ядовитый моллюск, который живет в раковине.

— Ядовитый? Не может быть.

— Такой же, как скат, голубокольчатый осьминог, рыба-камень. Но этот хуже других, потому что лучше маскируется. Стоит на него наткнуться, и он шипом протыкает даже ботинок, чтобы впустить в ногу яд.

— И что потом?

— Потом человек умирает.

Ли мигнул:

— Господи, я понятия не имел…

Джорджия достала из пакета устрицу и протянула ему. И тотчас внимание обоих привлекло движение на берегу. Джорджия первая увидела кроншнепа. Маленькая коричневая скромненькая птичка завтракала креветками, которых находила между мангровыми деревьями.

— Она тоже ядовитая?

— Нет, насколько мне известно.

— Рад слышать, — с иронией произнес Ли и продолжал тем же тоном: — У тебя было трудное утро. Много визитеров.

Откуда ему известно? В замешательстве, она спросила:

— Ты о полицейских?

— О Касселе и Риггсе. И о сержанте Картере. — Прочитать что-нибудь по его лицу было невозможно. — Неожиданный поворот событий, как в книге.

Джорджии стало не по себе:

— Ты следил за мной?

Ли едва заметно улыбнулся:

— Я за тебя отвечаю после всего случившегося.

Чувствуя, как по спине пробежали мурашки, Джорджия произнесла:

— Неужели? Что ж. Я ведь еще не поблагодарила тебя, правильно? Спасибо.

— Лучше не говори никому, что видела меня, — отозвался Ли. — Особенно Картеру.

— Это почему?

Ли смотрел на что-то у нее за спиной:

— Мне бы не хотелось, чтобы он меня выследил.

— Он просил позвонить, если я тебя встречу. Что же сказать ему, если он спросит?..

Он посмотрел на нее так, что она прикусила язык:

— Ты моя должница.

— Да, и не думай, что я не благодарна тебе, но это же полиция, и если меня спросят…

Джорджия умолкла, когда поняла, что собирается сообщить ему, какой она законопослушный член общества и как выполняет все указания полицейских. Кстати, это была абсолютная правда… кажется. Однако она решила, что неправильно излагать все это человеку, похожему на гранитную статую, особенно после того как он спас ей жизнь. Визитка Дэниела жгла ее огнем.

— Тебе известно, что наш самолет упал не просто так?

До Джорджии не сразу дошел страшный смысл его слов, тем более что его тон больше подходил для беседы о погоде.

— Что?

— Когда я попытался потушить пожар, то увидел, что электрический насос не плотно подсоединен к трубе, по которой подается топливо. Это никак не могло быть случайностью. Вот у нас и кончилось топливо. Пока мы летели, оно текло в моторный отсек, отчего мотор нагревался… Чудо, что самолет не взорвался, прежде чем мы приземлились.

Они долго молчали, потом Ли тяжело вздохнул:

— Ты знаешь, кто заинтересован в твоей смерти?

Джорджия, не поверив ему, несколько минут не могла выговорить ни слова.

— Конечно же нет, — сухо констатировал Ли. — Интересно, кого хотели убить? Меня, может быть? Сьюзи? Бри?

Не в силах осмыслить сказанное, Джорджия спросила:

— Ты уверен?

— Еще бы. Уверен на сто процентов.

— Ты кому-нибудь сообщил?

Ли удивился:

— Мне это нравится. Значит, мне надо пойти в полицейский участок и заявить, что совершено покушение на… кого? Ага. Правильно.

— Но если так, не думаешь же ты?..

— Думаю. Это сделаешь ты. Меня не послушают.

— Но я ничего не видела… кроме какой-то проволоки.

— Проволочного затвора.

— Как же мне говорить о том, в чем я не разбираюсь?

— Тебе не интересно, кто едва не убил тебя?

— Конечно интересно! Просто я… ладно, но это будет трудно.

— Задействуй страховую компанию. И Отдел расследования воздушных аварий. ОРВА. Они найдут улики.

— И все же мне кажется, что это должен сделать ты. Как мне умолчать о встрече с тобой, если я ничего не сказала Дэниелу?..

— Значит, Дэниелу?

Ли насмешливо изогнул бровь.

— Мы вместе учились в школе.

— А…

Машинально она протянула Ли еще одну устрицу. Он съел ее и сказал:

— Сообщи Картеру, мол, это я сказал тебе о том, что авария не случайная. А ты забыла. У тебя же был шок.