Джорджия провела пальцем по почти незаметному шраму на правом предплечье и тотчас услышала раскат грома. Она подняла глаза и потуже завернулась в одеяло. Было сыро, температура немного за тридцать. Джорджию мучила тревога. Ей было неизвестно, что с Ли и где он. Когда стало ясно, что самое опасное состояние у Бри, врач наспех осмотрел ее и Ли, после чего решил в первую очередь заняться летчиком.

Странно, почему Ли сначала показался ей холодным и недоброжелательным. Надо же так ошибиться в человеке. Он вел себя на редкость отважно, сохранял спокойствие, пока они падали, потом помогал им выбраться из горящего самолета, собственным телом сбивал пламя с Бри. В деле он проявил себя наилучшим образом.

Джорджия услышала, как рядом с ней упала сетка от мух, потом кто-то вопросительно произнес:

— Джорджия Пэриш?

Высокая женщина с шапкой кудрявых волос, которые от влажности завились еще больше, взяла ее за правую руку.

— Боже мой, прошу прощения, — проговорила она, отдергивая руку, хотя у Джорджии болела левая ладонь. — Вы ранены. Меня зовут Индия Кейн.

Джорджия нахмурилась. Имя показалось ей знакомым.

— Из «Сидней морнинг геральд».

Джорджия в изумлении уставилась на нее. Индия Кейн была известна своими разоблачениями внутри страны и за ее пределами.

— Я подумала, что не имеет смысла скрываться. — Индия Кейн улыбнулась, и в глубине ее карих глаз вспыхнул добрый огонек. — Вы не любите журналистов?

Скорее из вежливости, чем искренне, Джорджия покачала головой.

— Я слышала о том, что произошло. О вашем самолете. О Бри Хатчисоне. — Репортерша поморщилась. — Господи! Ему здорово досталось.

В открытую дверь Джорджия смотрела на дождь и пыталась представить здоровяка Бри, шагающего к причалу, где стояла его яхта. Мимо проехал грузовик, и она не сводила с него глаз, пока он не скрылся за поворотом на Оушен-роуд. Прямо напротив двери две аборигенки в дешевых мешковатых платьях укрывались под одним зонтиком. Обе босые, с запачканными до колен ногами.

Индия вытащила из кармана брюк пачку «Мальборо» и предложила сигарету Джорджии. Та покачала головой, но не отвела взгляд от журналистки, которая подошла к двери и закурила.

— Вы живете тут?

Джорджия опять покачала головой. Глядя на моросящий дождь, Индия выдохнула за дверь струю дыма.

— Вас не околдовали наши северные джунгли?

— Я приехала из Сиднея, — с трудом проговорила Джорджия. — На похороны.

— Черт! Прошу прощения.

Не испытывая желания продолжать разговор, Джорджия опустила голову. У нее ныло все тело и к горлу подкатывала тошнота.

— Вам что-нибудь известно о полетном листе? — спросила Индия Кейн.

Джорджия не ответила. Не захотела ответить. Ее это не интересовало.

— Джорджия, — вновь обратилась к ней журналистка, и весьма настойчиво. Джорджия подняла голову. — Вашего имени там нет. В полетном листе. Мне просто хотелось бы узнать: почему?

— Какой-то тип отказался лететь, и меня взяли вместо него.

— Хм-м. Понятно. Лететь должен был некий Ронни Чен… Очень странно, но его тело нашли на Ки-Бич. Говорят, он мертв уже несколько дней. Его убили. Выстрелом в затылок.

Ничего не понимая, Джорджия переспросила:

— Его убили?

— Да. И вы заняли его место в самолете Бри.

— А какое это имеет отношение ко мне?

— Я всего лишь проверяю факты. Это моя работа.

Не в силах понять смысл вопросов, так как всю ее сотрясала нервная дрожь, Джорджия не сводила глаз с ламинированного изображения лимфатической системы на стене за столом регистраторши.

— У вас есть деньги? — неожиданно спросила Индия. — Ах, вы сохранили кошелек. Отлично.

Джорджия прикоснулась к кошельку Сьюзи. Кровь высохла, и не знай она, что это кошелек, приняла бы его за деревяшку — до того он стал твердым. Мысль о деньгах ей не приходила в голову. Черт! Ее собственный кошелек сгорел вместе со всеми кредитками. Где сейчас Энни? Неужели, как собиралась, улетела в Гонконг?

— Если вам негде остановиться, — продолжала Индия, — у меня тут есть свободная кровать. И из окна самый лучший вид на город.

— Спасибо. Я как-нибудь устроюсь.

Ее мысли вертелись вокруг того, где достать денег. Мама уехала из города с приятелями, и Джорджия напрочь забыла, как их зовут. Босс наверняка одолжит ей денег. Надо позвонить Мэгги.

— Вы устали, а я вас мучаю, — громко вздохнула Индия, выпуская струю дыма. — А если заплатит моя газета? Скажем, мы напишем историю о том, как вы преодолели свой страх перед полетами, или…

— У меня правда все в порядке, — отозвалась Джорджия. — Позвоню подруге. Мне и нужно всего-то, на что купить сэндвич и сделать пару звонков.

Индия моргнула:

— Вы потеряли деньги?

В ответ Джорджия кивнула.

— Послушайте, не беспокойте свою подругу. Почему бы нам не поехать в Сидней вместе? Вы хотите лететь? Или предпочитаете машину?

Джорджия, дернув головой, уставилась на журналистку:

— Вы хотите ехать со мной до самого Сиднея?

Индия усмехнулась:

— Всего-то две-три тысячи километров, а так как меня не пугает дорога…

Они обе вздрогнули, когда распахнулась дверь и мужской голос проговорил:

— Джорджия, я доктор Офир. Прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Мы пытались помочь Бри, а теперь, если не возражаете…

На мужчине был белый халат. Он широко раскинул руки, на лице застыла тревога. Потом он заметил Индию Кейн и остановился. Черты его будто окаменели:

— Мисс Кейн, кажется, я уже сказал…

Индия Кейн стряхнула пепел и выбросила окурок на мокрую бетонную дорожку.

— Уже ухожу. — Сунув руку в сумку, она вынула визитку и протянула ее Джорджии. — Позвоните мне на мобильный. Сегодня вечером я занята, но почему бы нам не встретиться завтра?

— Мобильник здесь работает?

— Да, я тоже удивилась. Наверно, поставили новую мачту где-то около Батчерс-Хилл.

Крутя в руке карточку Индии, Джорджия подумала, не означает ли появление новой мачты в глубинке Северного Квинсленда, что его наконец-то соединили с остальным миром?

— Ладно, Джорджия, позвоните. Если захотите, я подброшу вас на аэродром, и там мы решим, полетите вы или мы вместе поедем в Сидней. А если передумаете, то, по крайней мере, разопьем бутылку вина.

Доктор Офир внимательно осмотрел Джорджию, помедлил, заметив на правой ноге белый круглый шрам:

— Что это?

— Тропическая язва.

— Глубокая.

Джорджия вспомнила, какой отвратительный, словно от протухшего мяса, запах исходил от этой язвы, и мать побелела, как полотно, когда меняла повязку.

— Что это? — спросила Линетт, аккуратно удаляя коричневую массу из гнойной раны.

— Припарка, — ответила Джорджия.

Линетт прочитала медицинской сестре лекцию, от которой та, злясь и раскаиваясь, покраснела как рак.

— Но вы сами говорили о естественном лечении…

— Не при стрептококковой инфекции. — Линетт была в ужасе. — Немедленно начать антибиотики!

Доктор Офир вколол Джорджии линокаин, сделав вокруг раны, прежде чем очистить ее, что-то вроде блокады. Тем временем Джорджия смотрела в окошко, из которого открывался вид на главную улицу города. В Налгарре, сонной заводи на берегу океана, туристы не задерживались. Добравшись до здешних мест, они уже успевали побывать на мысе Трибулейшн и в Национальном парке Дейнтри, самом крупном из уцелевших тропических лесов в Австралии, и даже в разгар сезона, то есть с мая по ноябрь, когда многие австралийцы устремляются на юг, чтобы избежать зимних холодов, в городе не замечалось особого оживления.

Сейчас стоял март, то есть туристический сезон еще не начался. Сквозь листву раскидистых фиговых деревьев, проломивших тротуар, Джорджия видела, что магазинчик рыболовных принадлежностей, в котором работал Том, закрыт, так же как магазин купальников и контора по продаже билетов в Порт-Дуглас и на Большой Барьерный риф, зато супермаркет «Прайс» открыт и кафе Мика, знаменитое жаренными во фритюре устрицами и круглосуточной продажей пончиков, тоже. Лишь однажды Мик закрыл свое кафе, и то на два дня, когда умерла его мама, потому что, едва узнав об этом, город пришел Мику на помощь. Шерил, жена местного адвоката, надела огромный, весь в жирных пятнах передник Мика, ее брат привез масло, и они взялись за работу. Естественно, колбасу подавали недожаренной, а устрицы напоминали кусочки угля, но никто не возмущался. Они выполняли свой долг. Делали то, что должны делать соседи.