Второй голос, не менее хриплый, сказал было что-то в ответ, но тут же осёкся — Тагир нашёл, наконец, на ком можно выместить злость, и теперь сверлил грозно-яростным взглядом тех, кто ехал позади нас.

Медленно, с видимым усилием разомкнув застывшие в жуткой гримасе губы, охотник спросил, не глядя в мою сторону:

— Ты проснулась?

Я задумчиво скосила на него глаза и постаралась сесть прямо, несмотря на ноющие спину, шею, ноги и вообще всё, включая, кажется, даже кости:

— Ну, допустим…

Тагир повернулся ко мне, внимательно изучил с ног до головы и поинтересовался, удерживая на лице спокойно-серьёзное выражение:

— Ну и как самочувствие?.. Хорошо выспалась?..

Обиженно нахмурившись, я уточнила:

— Издеваешься?!

— Даже не думал.

— А зачем тогда эта похоронная мина?.. И, кстати, что это за попутчики объявились?

— Эти, как ты их назвала, "попутчики" — стражники местного князя, совершали объезд манора и наткнулись на нас. К сожалению, — охотник вздохнул, как можно тише и незаметнее.

— Нам что-то грозит? — всполошилась я. — Мы что, какие-то законы нарушили?

Тагир хрюкнул. Согнулся пополам, но не выдержал и хрюкнул ещё раз.

— Да смейся ты, наконец! — возмутилась я. — Только объясни, что я такого смешного сказала?

— Они поехали с нами, как почётное сопровождение. Да и в замок, я думаю, им хочется вернуться как можно скорее, а тут подвернулась такая уважительная причина, как эльфы-путешественники!

— А мы что, едем в замок?

— Нет. Но им-то об этом знать не обязательно. А то начнут ещё настаивать на визите вежливости. Лучше мы потом по-тихому слиняем… В смысле, поедем туда, куда нам надо, не обращая внимания на этих "простых смертных".

— Эльфы никогда так не обзывают людей, — нахмурилась я. И внутренне напряглась: а мне-то какое дело? Я что, уже к эльфам себя причисляю?

— Конечно. Люди и сами себя обзовут, как только можно. А эльфы всегда вежливы и корректны.

Хм. С этим утверждением тоже можно поспорить, но я не стала. Вместо этого я принялась разглядывать наше почётное сопровождение.

Синие с чёрным камзолы аж блестят от многочисленной золотой вышивки. Волосы, у всех длинные, как на подбор, зачёсаны назад и собраны в "конские хвосты". Это при том, что все стражники — мужчины. Лошади у них в холке выше наших на локоть — и очень пузатые. С короткими кривыми ногами, тостой шеей и широкой головой… с рогами. Упс. Кажется, это не лошади! Быки, что ли, верховые? Точно. Похожи. И глазки у них маленькие и злобные. Как будто знают, что их только что лошадьми обозвали.

На быках, в отличие от наших лошадок, было какое-то подобие сёдел, тряпочных, мягких (наверное, чтобы всадники себе седалище не отбивали, когда эти угловатые туши шли рысью…) и уздечки — толстые цепи, сложным образом намотанные на бычьи головы. Так и представлялось: всадник со всей дури тянет за железный "повод" в два пальца толщиной, а его "лошадь" и ухом не ведёт, так же флегматично топая вперёд и не разбирая дороги…

— Тагир! А почему они на быках ездят?

— Это верховые быки, специальная порода. Видишь, какие они маленькие? А на быках… Потому что на эльфийских лошадях ездят только эльфы и те, кому такие кони были переданы в качестве подарка особой ценности.

— А у тебя откуда?

— А я формально тоже Внешний Страж Диндаэрона.

Я изумлённо воззрилась на него.

— Не веришь? А зря. Я живу на уже так называемой эльфийской земле — очень близко к горам. Вот и решили эльфы меня зачислить в Стражу, чтобы оправдать моё право там жить. И вообще, вся моя семья уже пятое поколение называет себя "почётными Стражами".

— А где живёт твоя семья?

— Да там же. В нескольких дневных переходах на восток. Может, мы даже с ними встретимся — если у них будет такой богатый улов, что они тоже решат съездить на эту ярмарку… И вообще, прекрати меня расспрашивать, — вдруг возмутился Тагир. — Я же должен изображать из себя послушную и бессловесную тварь, благоговеющую перед вашими с Вилем светлостями… А я вместо этого разливаюсь тут соловьём, да ещё и на чистейшем эльфийском.

— А почему ты должен быть "бессловесной тварью"? И почему мы с Вилем — светлости?

— Потому что вы, миледи, дама эльфийских кровей. И если не эльфка, то полуэльфка точно. А простые смертные перед вашей светлостью просто обязаны благоговеть. И вообще, потом всё объясню. А сейчас дай мне играть мою роль — и помолчи, очень прошу.

— Да пожалуйста, — обиделась я.

Заинтриговал, ничего не объяснил, да ещё и послал в итоге. Дожили… Меня теперь так и будут обламывать все, кому не лень? Не позволю! Может, спросить у него ещё что-нибудь? Нет, не стоит. Пошлёт ведь, на этот раз открытым текстом. Ну ничего, ехать ещё долго — что-нибудь придумать я точно успею…

Глава 8. Постоялый двор

Планы мести придумываться не хотели, всё тело болело, да ещё и в наступивших сумерках перестали радовать глаз красивые пейзажи расстилающейся вокруг первозданной природы. В такой обстановке неторопливо-спокойный шаг наших лошадей, подстраивающихся под скорость передвижения быков, раздражал меня неимоверно. Больше всего хотелось скорее уже хоть куда-нибудь приехать, поужинать и улечься спать.

"Я что, не выспалась?" — удивилась я. — "Странно…" Повернулась к Тагиру и только в последний момент сдержала рвущийся с языка вопрос. Чёрт! Достал! Все достали!!!

Повинуясь моей еле заметной команде, Туман сорвался в галоп. В два прыжка догнав Виля и трёх стражников, мы просочились между быками (совершенно непонятным для меня способом…) и понеслись вперёд по дороге.

"Только не сворачивай! Туман, только с дороги не сворачивай!", — повторяла я, совершенно не видя перед собой ни дороги, ни обочин. Редкие бесформенные тени возникали рядом, чтобы так же быстро, как появились, пропасть позади.

Откуда-то издалека до меня донеслись возмущённые крики и топот копыт.

"Вперёд! Быстрей, Туман! Ещё быстрее!!!"

Свист ветра в ушах превратился в гул. Сумерки и силуэты смешались в один коктейль, с рёвом и яростью попытавшийся нас протаранить. Я уже не понимала, двигаемся ли мы вообще — или нас давно смыло назад, — когда жеребец стал останавливаться.

Я глубоко вдохнула оказавшийся таким мягким воздух и спрыгнула с коня. Туман тяжело дышал, бока ходили ходуном, напоминая кузнечные мехи. Он скосил на меня покрасневшие глаза, глядя то ли с упрёком, то ли с возмущением.

— Прости, — я погладила лошадиную морду и, обнаружив, что он весь в пене, стала рыться в сумках. Нашла подходящую тряпку, оказавшуюся моим полотенцем, и стала его обихаживать. — Прости, я больше так не буду. Ну вот видишь, всё хорошо…

Тут я вспомнила, что коней после скачки надо вроде как выгуливать, и предложила Туману пойти вперёд, мол, "давай потихоньку, пешочком, потопаем дальше".

Конь возмущённо на меня посмотрел и подставил бок. Я засомневалась. Туман настойчиво ткнулся в меня головой и снова повернулся боком, всем своим видом выражая готовность хоть прямо сейчас бежать на край света.

— Ну, на край света нам не надо, — задумчиво сообщила я коню, — а вот до жилья какого-нибудь добраться не помешает. И тебя помою, и сама помоюсь, и покушаем заодно. Поехали?

Теперь Туман скакал обычным галопом. Воздух не пытался меня расплющить, и силуэты, окружающие дорогу, не сливались в однородную массу. Кстати, о силуэтах. Похоже, впереди какая-то стена. Неужели доехали до человеческого жилья? Хотелось бы верить…

По мере приближения к тёмной полосе я всё больше убеждалась, что это не жильё. Это настолько густой лес! Может, не стоит туда лезть в одиночку? А, была-не была!

На всякий случай, я попросила Тумана прибавить ходу — проскочить опасное место поскорее.

Ветер тихонько заскулил в ушах, лес стал приближаться в два раза быстрее. Когда тёмные силуэты деревьев накрыли нас с головой, я даже глаза зажмурила — мне всё время казалось, что Туман не успеет увернуться и протаранит мной очередное дурное дерево, выросшее почти посередь дороги. С закрытыми глазами ехать оказалось ещё страшнее, так что я распахнула их снова — и как раз вовремя, чтобы увидеть лежащий поперёк дороги ствол дерева (метра два в поперечнике, тостые сухие ветки растопырились во все стороны, надёжно перекрывая путь).