Прошел год, а дождя все не было. Земля высохла так, как будто ее обожгло огнем. Палящие лучи солнца уничтожали последние остатки зелени. Реки высохли, и повсюду слышалось блеяние и мычание истощенного скота. Некогда цветущие поля превратились в выжженные солнцем необитаемые песчаные пустыни. Рощи, предназначенные для идолопоклонства, стояли обнаженными; деревья в лесу, превратившись в сухие скелеты, не давали никакой тени. Воздух был сухим и удушающим, а пыльные бури слепили глаза и сильно затрудняли дыхание. Некогда процветающие города и селения превратились в места скорби. Недоедание и жажда сказались на людях и животных страшным мором. Голод со всеми его ужасами надвигался все ближе и ближе.

Однако, невзирая на эти доказательства всемогущества Бога, Израиль не раскаялся, не усвоил урок, который преподал Господь. Израильтяне не видели того, что Он, сотворивший природу, управляет ее законами и может превратить их в орудие благословения или проклятия. Высокомерные, поглощенные язычеством, они не желали смириться под могущественной рукой Бога и начали изыскивать другие причины, которыми можно было бы объяснить постигшие их страдания.

Иезавель наотрез отказалась признать засуху наказанием, посланным Иеговой. Непреклонная в своей решимости отвергнуть Бога небес, она почти со всем Израилем объявила Илию виновником разразившегося бедствия. Разве он не свидетельствовал против их богов? Если бы только удалось уничтожить его, настаивала она, гнев богов тогда бы улегся и все их несчастья прекратились.

Поощряемый царицей Ахав организовал тщательные поиски пророка. Во все соседние царства он посылал людей, чтобы разыскать того, кого так ненавидел и вместе с тем боялся; в своей заботе о том, чтобы поиски проводились досконально, он брал с царей клятву, что они не знают места пребывания пророка. Но все было напрасно. Пророк находился в безопасном месте, где не могла настичь его ярость царя, грехи которого навлекли на страну проклятие Божье.

Убедившись в тщетности своих попыток найти Илию, Иезавель решила отомстить за себя убийством всех пророков Иеговы в Израиле. Ни один из них не должен был избежать этой страшной участи. Разъяренная женщина привела в исполнение свой коварный план, уничтожив большинство слуг Божьих. Однако погибли не все. Авдий, начальник царского дворца, человек богобоязненный, «взял сто пророков», и рискуя жизнью «скрывал их, по пятидесяти человек, в пещерах, и питал их хлебом и водою» (3 Цар. 18:4).

Шел второй год голода, и по-прежнему безжалостные небеса не посылали ни капли дождя. Засуха и голод совершали свою разрушительную работу по всей стране. Родители, бессильные чем-либо облегчить страдания детей, были вынуждены смотреть, как смерть уносит их. Однако беззаконный Израиль все еще отказывался смириться перед Богом и продолжал ненавидеть человека, по слову которого на них обрушилось это страшное бедствие. Они, казалось, были не способны распознать в своих страданиях и несчастьях зов к раскаянию. Божественное вмешательство, препятствующее им совершить еще один роковой шаг, когда Небо уже не сможет простить их.

Отступничество Израиля было намного страшнее, чем все возрастающие ужасы голода. Бог желал вывести Свой народ из заблуждения, в котором они находились, и дать им понять свою зависимость от Того, Кому они обязаны жизнью и всеми ее благами. Он желал помочь им возвратить утерянную веру и поэтому был вынужден обрушить на них еще большее бедствие.

«Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив?.. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь — и живите!» «Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?» (Иез. 18:23, 31, 32; 33:11).

Бог посылал Израилю вестников с призывами обратиться к Нему. Если бы они восприняли Его зов и, оставив Ваала, вернулись к живому Богу, то предсказание Илии о наказании никогда бы не исполнилось. Но предостережения, которые могли бы стать для них «запахом живительным на жизнь», превратились для них в «запах, смертоносный на смерть». Их гордость была уязвлена, они вознегодовали на посланников Божьих и теперь с еще большей ненавистью относились к Илие. О, если бы только он попал к ним в руки, с какой радостью они отдали бы его Иезавели, — как будто, заставив его молчать, они могли остановить исполнение пророчества. Перед лицом столь страшного наказания они продолжали упорствовать в своем идолопоклонстве. Таким поведением они лишь увеличивали вину, из-за которой на землю обрушились кары Неба.

Для пораженного бедствиями Израиля оставался только один выход — оставить грехи, которые навлекли на народ карающую руку Всемогущего, и всем сердцем обратиться к Богу. Им было дано обещание: «Если Я заключу небо и не будет дождя, и если повелю саранче поядать землю, или пошлю моровую язву на народ Мой; и смирится народ Мой, который именуется именем Моим, и будут молиться, и взыщут лица Моего, и обратятся от худых путей своих: то Я услышу с неба, и прощу грехи их, и исцелю землю их» (2 Пар. 7:13, 14). Для того чтобы это осуществилось, Бог по-прежнему не посылал израильтянам ни росы, ни дождя, ожидая решительной перемены в их жизни.

Некоторое время Илия скрывался среди гор у потока Хорафа, куда в течение многих месяцев ему чудесным образом доставлялась пища. Позднее, когда засуха все продолжалась и поток высох. Бог повелел Своему слуге найти убежище в языческой стране. «Встань, — сказал Он ему, — и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя».

Эта женщина не была израильтянкой. Она никогда не пользовалась теми преимуществами и благословениями, которыми располагал избранный народ Божий, но она верила в истинного Бога и руководствовалась в жизни тем, что ей было открыто Господом. И теперь, когда для Илии уже не было убежища в израильской земле. Бог послал его к этой женщине, в доме которой он мог бы найти приют.

«И встал он, и пошел в Сарепту; и когда пришел к воротам города, вот, там женщина вдова собирает дрова. И подозвал он ее, и сказал: дай мне немного воды в сосуде напиться. И пошла она, чтобы взять; а он закричал вслед ей и сказал: возьми для меня и кусок хлеба в руки свои».

В этом бедном доме свирепствовал голод, и жалкие запасы скудной пищи, казалось, были на исходе. Илия пришел в тот самый день, когда вдова уже была готова прекратить борьбу за жизнь, полную серьезных испытаний веры в то, что живой Бог силен дать ей все необходимое. Даже в момент самой острой нужды она проявила свою веру тем, что согласилась разделить с пришельцем последний кусок хлеба.

В ответ на просьбу Илии накормить и напоить его вдова сказала: «Жив Господь, Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это, и умрем. И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня, и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после. Ибо так говорит Господь, Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю».

Более сильного испытания ее веры нельзя было и требовать. Вдова всегда приветливо и щедро принимала всех странников. Теперь, не задумываясь о тех страданиях, которые ожидали ее и сына, и веря, что Бог Израилев поможет ей в нужде, она выдержала испытание гостеприимством и «сделала так, как сказал Илия».

Пророку Божьему сарептская женщина оказала самое радушное гостеприимство, и каким чудесным образом были вознаграждены ее вера и щедрость!