Священник совершил обычное служение. Затем он взял Младенца на руки, подержал перед жертвенниками. Отдав Его матери, он записал имя «Иисус» в списке первородных. Священник, конечно, не Думал о том, что это Дитя – Тот, о Котором писал Моисей: "Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня; слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам" (Деян. 3:22). Ему даже и в голову не пришло, что этот Младенец был Тот, Чью славу хотел видеть Моисей. Священник держал на руках Того, Кто был больше Моисея. И когда он вписывал в книгу имя Младенца, его рука выводила имя Того, Кто был основанием всей иудейской религиозной системы. Это имя должно было стать смертным приговором для нее, потому что все обряды, все жертвы и приношения отныне потеряли смысл. Прообраз почти воплотился в Реальности, тень почти стала телом.

Слава Божья удалилась из святилища. Но в Вифлеемском Младенце была сокрыта слава, перед которой склонялись ангелы. Несмышленое дитя было обещанным Семенем, на которое указывал первый алтарь у врат Едема. Это был Примиритель, Который открыл Себя Моисею как Сущий. Это Он в столбах, огненном и облачном, вел по пустыне Израиль. Это Его явление предсказывали пророки. Он был Желанием всех народов. Корнем и Потомком Давида, Звездой утренней. Имя, этого беспомощного Младенца, которое было написано на свитке Израиля и которое провозглашало Его нашим братом, стало надеждой падшего человечества. Дитя, за которое только что внесли денежный выкуп, было Тем, Кто должен заплатить выкуп за грехи всего мира. Он был воистину "великий Священник над домом Божиим, глава священства непреходящего". Посредник, сидящий "одесную [престола] величия на высоте" (Евр. 10:21; 7:24; 1:3).

Духовное различается духовным. Сын Божий в храме был посвящен на служение, которое Он пришел совершить. Священник же смотрел; на Него как на обычное дитя, и хотя не видел и не чувствовал ничего исключительного, акт передачи Богом Своего Сына миру был признан. Эта церемония не прошла незамеченной. "Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня".

Войдя в храм, Симеон видит семью, представляющую своего Первенца священнику. Их вид свидетельствует об их бедности, но Симеон внимает Духу Святому. Он глубоко потрясен тем, что Младенец, которого сейчас посвящают Господу, это и есть Утешитель Израиля, Кого он так желал увидеть. Изумленному священнику кажется, что Симеон чем-то восхищен. Он возвращает ребенка Марии, Симеон берет Его на руки и вверяет Господу. Радость, какой он никогда еще не испытывал, наполняет его душу. Поднимая Младенца Спасителя к небесам, он говорит: "Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля". Дух пророчества почил на человеке Божьем, и, пока Иосиф и Мария дивились его словам, Симеон благословил их и сказал Марии: "Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец".

В этот момент в храм вошла Анна пророчица и подтвердила свидетельство Симеона о Христе. Когда Симеон говорил, лицо ее просияло, и она искренне благодарила Бога за то, что удостоилась видеть Христа Господа.

Эти смиренные почитатели Бога не напрасно изучали пророчества. Но те, кто занимал места правителей и священников в Израиле, хотя и располагали драгоценными пророческими изречениями, не ходили путем Господним, и очи их не видели Света жизни.

Так происходит и в найти дни. События, на которые все Небо обращает внимание, не замечают ни религиозные руководители, ни верующие в доме Господнем. Люди признают Христа как историческую личность, но отворачиваются от Христа живого. Ныне принимают Христа так же неохотно, как и восемнадцать веков назад: Христа в Его Слове, призывающем к самопожертвованию, Христа в бедных и страдающих, которые взывают о помощи, Христа в праведном труде, который подчас связан с лишениями, заботами и нареканиями.

Мария размышляла о глубоком и далеко простирающемся пророчестве Симеона. Когда она смотрела на ребенка, лежащего у нее руках, и вспоминала слова, сказанные пастухами Вифлеема, ее душу наполняла светлая радость и надежда. Слова Симеона напомнили ей пророчество Исаии: "И произойдет отрасль от корня Иесеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия… И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его – истина"; "Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий… Ибо младенец родился нам – Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий. Отец вечности, Князь мира" (Ис. 11:1–3,5; 9:2–6).

Однако Мария не вполне понимала суть миссии Христа. Симеон пророчествовал о Нем как о свете для просвещения язычников и как о славе Израиля. Ангелы возвестили о рождении Спасителя как о радостном событии для всех народов. Бог стремился исправить иудейское представление о служении Мессии. Он желал, чтобы люди видели в Нем не только освободителя Израиля, но и Искупителя мира. Но должно было пройти много лет, прежде чем люди и даже мать Иисуса смогли понять истинную цель Его прихода.

Мария ожидала, что Мессия будет царствовать на престоле Давидовом, не понимая, что этот престол может быть обретен только Ценой страдания. Через Симеона ей было открыто, что путь Мессии в этом мире будет тернистым. В словах, обращенных к Марии – "и Тебе Самой оружие пройдет душу", милосердный Господь дает понять матери Иисуса, что на ее долю выпадут немалые страдания за Сына.

Симеон сказал: "Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий". Чтобы подняться, нужно сначала упасть. Мы должны упасть на Камень и разбиться, прежде чем сможем подняться во Христе. Если мы хотим познать славу духовного царства, наше «я» должно быть развенчано, наша гордыня – смирена. Но иудеи не хотели принять честь, которая достигается через смирение. Поэтому они не захотели принять своего Искупителя. Он стал "предметом пререканий".

"Да откроются помышления многих сердец". Сердца всех, от самого Творца до князя тьмы, раскрываются в свете жизни Спасителя. Сатана изображал Бога как эгоистичного и жестокого властителя, претендующего на все и ничего не дающего, требующего от Им сотворенных служения Себе исключительно ради собственной славы и не жертвующего ничем ради их блага. Но Христос, принесенный в жертву, наглядно свидетельствует об истинных намерениях Бога – это "намерения во благо, а не на зло". (Иер. 29:11). Этот дар позволяет постичь истину: хотя ненависть Бога к греху так же сильна, как сама смерть, но Его любовь к грешнику неизмеримо сильнее. Решив искупить нас. Он не пожалеет ничего, пусть даже самого дорогого, чтобы выполнить задуманное. Он не утаил ни одной истины, важной для нашего спасения, не скрыл ни одного чуда милости, не оставил неиспользованным ни одно Божественное средство. Так благодать дается на благодать и дар – на дар. Небесная сокровищница открыта для тех, кого Он жаждет спасти. Имея богатства Вселенной и открыв все источники бесконечной силы. Он отдает их в руки Христа. Все это для человека, говорит Он, используй эти дары, чтобы убедить его в том, что ни на небе, ни на земле нет большей любви, чем Моя любовь. Свое величайшее счастье человек найдет в любви ко Мне.

На Голгофе любовь и себялюбие встретились лицом к лицу. Они, были явлены миру во всей своей полноте: Христос, Который жил только для того, чтобы утешать и благословлять, и сатана, предавший Его смерти, проявивший тем самым ненависть к Богу. Сатана ясно показал, что настоящей целью его восстания было свержение Бога и уничтожение Того, через Которого проявлялась Божья любовь.