Но времена продолжали меняться. Возникло единое государство. Стали обожествлять человека. Возникли войны в том виде, как мы их знаем сейчас - не в результате логического анализа, как вас учили, а потому что армия, обреченная на самоубийство в случае поражения, подумала, что еще до начала войны ее заманили в ловушку, и направила оружие на самоуничтожение.

Наступила последняя стадия душевного заболевания мира. Геодоктора, наполовину очнувшись от векового любительства, поняли наконец, что им не уйти от проблемы, стоящей перед ними. Хотя организация находилась практически в упадке, пришло время действовать.

Оказавшись перед необходимостью социализации, систематизации, более тщательных наблюдений, чем прежде, они обращались к старой практике и опыту нелегальной деятельности, благодаря чему улучшили свое положение. Если бы они ушли в подполье чуть раньше, теперь бы их уже никто не нашел. Принимались соответствующие меры предосторожности, чтобы предотвратить проникновение в их мир шпионов. Чтобы избежать слишком близкого знакомства между членами организации, была введена система конспирации.

Очень осторожно они начали свой эксперимент по оказанию воздействия на мир. Иногда они занимались отдельными индивидами, иногда - целыми группами. Они использовали все методы психологической и тайной пропаганды, развивавшейся на протяжении многих лет, что-то отвергая, что-то улучшая и придумывая новое. Они усовершенствовали свою технику, собирали данные, готовили людей для более эффективных действий.

Войны, самые трагические симптомы в истории болезни человечества, были их главной целью. Каждой войне они сопротивлялись всеми средствами, которые были в их распоряжении. Но каждый раз они проигрывали. Войны безжалостно продолжались, а самые искусные программы и планы оказывались бесполезными и глупыми. У каждого поколения была своя квота жертвенных смертей. А сейчас...

В проходе раздался серебристый звон. Дж'Квилвенс отреагировала на него, но рассказ не прервала. Ее глаза вспыхнули, щеки покраснели, губы сжались сильнее. На секунду эльф превратился в фурию.

- А сейчас мы знаем, что не можем себе позволить еще одно поражение. Если нам не удастся укротить войну, это будет означать конец для всего общества. Мы изучили собственные симптомы так же хорошо, как и симптомы всего мира. Если мы проиграем, мы просто станем неотъемлемой частью всеобщего душевного расстройства. Мы были слишком осторожны. Мы слишком сильно беспокоились о своих собственных шкурах. Может, мы тайно гордились собой, считая себя единственными разумными людьми в безумном мире. А должны были рисковать, использовать любые средства, бороться!

- Мне послышалось, кто-то упомянул безумный мир? - спросил холодный голос

В проходе стоял высокий бритоголовый человек в одежде янтарного цвета. Он был красив и напоминал какого-то древнего восточного бога: равнодушный, слегка самодовольный, холодно сопереживающий.

Дж'Квилвенс медленно повернулась.

- Я это сделала, Ф'Сибр.

- Он прибыл, - сказал тот ей и посмотрел на Норма, который уже начинал чувствовать себя неловко.

- Я иду, - сказала Дж'Квилвенс. - Подождите меня здесь, Норм.

Бритоголовый мужчина еще раз взглянул на Норма и вошел за ней.

VI

- Они вышли на наш след, - убежденно сказал Гешмфер. - На этот раз сумасшедшие заблуждения Дж'Вилоба соответствуют реальности. А М'Каслри действительно разгадал наши цели и методы.

- Ты уверен, что за тобой не было хвоста? - спокойно спросил Ф'Сибр.

- Это невозможно! - улыбнулся Гешифер. - Признаться, кое-какие подозрения у меня возникли, но они не подтвердились. К тому же не сработала и электронная сигнализация.

- Риск - твоя слабость, - тихо сказал Ф'Сибр. - Все твои проделки с шахматами неразумны. А то, что ты бросил таблетку в стакан Инскры - безрассудная глупость.

- Неужели вы не понимаете, что мы должны быть храбрыми до безрассудства? - нетерпеливо вставила Дж'Квилвенс.

- К тому же это их так потрясло, - улыбаясь сказал Гешифер.

Они разговаривали в большой, уютно обставленной комнате с низким потолком, из которой расходилось несколько коридоров. На стенах комнаты висели неярко мерцающие трехмерные картины, повсюду стояли изящные безделушки и букеты цветов. Казалось, все это было сделано сознательно, чтобы ослабить чувство мрачности и подавленности, царившее под землей.

Ф'Сибр сидел, скрестив на груди руки. Гешифер прохаживался, порой едва не подпрыгивая, будто в такт каким-то своим мыслям. Дж'Квилвенс удабно уселась и играла палочкой благовоний

- Зачем рисковать нашим основным планом? - спросил Ф'Сибр. - Как показывают подсчеты, скрытая тенденция к здравомыслию усиливается. Наша пропаганда сомнений и неверия успешно действует на каждом этапе подготовки к войне.

Гешифер поднял маленькую коробочку с какой-то красной пудрой и высыпал ее себе в руку.

- Что это?

- Образец новых таблеток против разобщения. Давай вернемся к нашему разговору. Теперь мы должны провести еще одну пропагандистскую кампанию, чтобы убедить каждого, что война ведется нечестно, обманным путем. Наши агенты есть везде. Они готовы занять ключевые посты, как только нынешние власти и военные поймут, что дальше продолжать войну они не в состоянии. На тебя, как и на других, была возложена именно эта миссия. Но ты должен был начать только тогда, когда М'Каслри и другие

- Ты знаешь, странная вещь с этим М'Каслри, - сказал Гешифер, остановившись. - Он всегда напоминает мне кого-то, но я не могу вспомнить кого.

- Живого человека? - терпеливо спросил Ф'Сибр.

- Нет, не думаю. Как только я начинаю догадываться, на кого он похож, этот образ исчезает. Ты знаешь, мы никогда не понимали М'Каслри. Мы никогда не были уверены в том, какими фобиями и маниями он страдает. Мы даже не сумели классифицировать его психоз. В отличие от других, его сознание остается для нас книгой за семью печатями.

- Это правда, но продолжим наш разговор. Тебя ждет очень важная работа, когда М'Каслри, Дж'Вилоб и другие потеряют власть. Точно так же, как меня и Дж'Квилвенс. Нет оправдания тому, что ты поставил под угрозу весь наш план, бесцельно рискуя и занимаясь партизанщиной. Дж'Квилвенс, мне не нравится, что ты привела сюда этого парня, - он кивнул головой в сторону прохода, заставленного вазами с цветами.