В опубликованных работах северным ареалам хоабиньского технокомплекса уделено мало внимания. В Монголии, Северном Китае и Японии ранний голоцен представлен комплексами пластин и микролитов. Теперь очевидно, что в Китае ареал хоабиньских галечных орудий ограничен зоной, расположенной южнее горного хребта Циньлин. В среднем течении Янцзы в провинции

Сычуань на поверхности обнаружено много орудий хоабиньского типа, часть которых с «талией». Таким образом, это самый северный из засвидетельствованных ареалов хоабиньской культуры [240; 241, с. 47]. В провинциях Юньнань, а также в Гуанси-Чжуанском автономном районе имеется большое количество памятников с хоабиньскими орудиями, которые в некоторых случаях обнаружены вместе со шнуровой керамикой [241, с. 47–51; 241а, с. 14–15; 222, с. 73–77].

На востоке Тайваня у Тайдуна в трех пещерах недавно были обнаружены стратифицированные комплексы, содержащие галечные чопперы и отщепы; их начальная дата неизвестна, конечная — приблизительно 3000 г. до н. э. [224]. Исследователи называют эту индустрию чжанбинской и предполагают, что она может восходить к эпохе плейстоцена. Керамика не была найдена; в общем, эта культура относится в равной мере к хоабиню и к табонской индустрии галечных орудий на Палаване. Есть все основания предполагать, что Тайвань был заселен в докерамическую эпоху и это первые раскопанные памятники такого рода. Поэтому позволительно сделать следующее очень важное предположение. Если бы ранние исследователи хоабиньских комплексов в Юго-Восточной Азии детально описали не только галечные орудия, но и все отщепы, то между хоабинем, с одной стороны, и индустриями галечных орудий и отщепов, обнаруженных в Ниа, Табоне и Кабенге, — с другой, не было бы резкой границы, а имелись бы лишь локальные различия в рамках единой традиции.

Как было сказано выше, памятники хоабиньской культуры обнаружены на огромном пространстве от Южного Китая до Суматры. Время зарождения технокомплекса не установлено, наиболее вероятно, что хоабинь сливался с технокомплексом галечных орудий и отщепов среднего плейстоцена. Хоабиньские орудия не исчезли в какой-то определенный момент, а хоабинь — это не хронологический период, а разрастающаяся традиция производства каменных орудий. К 6000 г. до н. э., возможно, широко распространилось изготовление керамики; техника шлифовки рабочих частей орудий почти наверняка восходит к эпохе позднего плейстоцена. Поэтому хоабинь может рассматриваться как технокомплекс с последовательными усовершенствованиями; его развитие, достигшее вершины примерно к 6000 г. до н. э. (о чем свидетельствуют находки в Таиланде), относится к эпохе неолита Юго-Восточной Азии (о неолите см. главы VI и VII). Когда речь идет о неолите, можно уже рассматривать региональные культуры, а не общие технокомплексы. В это время быстро нарастает темп культурных сдвигов, что связано, в частности, с развитием земледелия, и в первую очередь с культивированием риса; корни этих явлений, конечно, обнаруживаются в хоабине.

Чтобы избежать путаницы, я свел все данные о хозяйстве хоабиня воедино.

Хоабиньцы, несомненно, широко использовали ресурсы моря и суши: они занимались охотой, собирательством и рыбной ловлей. Какова их роль в развитии земледелия? На этот вопрос ответить трудно. Единственное свидетельство о растениях — находки в докерамических слоях Пещеры Духов в Таиланде остатков индийского миндаля, орехов бетеля, перца, тыквы-горлянки, водяного ореха, мадука, плодов тунга, бобов, гороха и других съедобных растений[20]. Список впечатляющий! Можно предполагать, что уже существовал обычай жевания бетеля. Однако неизвестно, было разведение растений преднамеренным или растения просто давали генетические отклонения от диких форм. К сожалению, нет следов таких важнейших видов, как рис, ямс и таро. На Тайване был проведен пыльцевой анализ, который показал нарастание количества угля и видов, связанных с вторичным растительным покровом [1390, 225]. Это единственный факт, который можно рассматривать как свидетельство того, что техника культивации, возможно, получила развитие к 9000 г. до н. э.[21] В настоящее время, однако, недостает данных для каких-либо заключений.

Общий обзор хозяйства показывает, что большинство сохранившихся хоабиньских стоянок находится во внутренних районах вблизи водных источников, хотя некогда, несомненно, существовал и приморский компонент. Ч. Горман в результате тщательных исследований обнаружил на различных стоянках фауну, в том числе таких млекопитающих, как носороги и дикие быки и, что особенно важно, олени и свиньи. Выше уже упоминалось о скоплениях костей молодых особей свиней в пещере Гуа-Кха; в пещере Гуа-Кечил тоже найдено много костей свиней вида бабируса [972]. Из приматов на стоянках найдены кости макак и лангуров, а также гиббонов. Морские, виды, особенно моллюски, — обычное явление на прибрежных стоянках, но они довольно часто встречаются и во внутренних районах. Некоторые из пещер во внутренних районах могли служить людям сезонными укрытиями, хотя анализ пресноводных моллюсков из Пещеры Духов, сделанный Ч. Горманом, показал, что она использовалась круглый год. Идет ли речь об обособленных группах, хозяйство которых было ориентировано только на прибрежные или только на внутренние районы, либо все группы хоабиньцев использовали в равной мере и те и другие районы? Этого мы не знаем.

Развитие технологии каменных орудий на островах, входящих ныне в состав Индонезии и Филиппин, отличалось от развития хоабиньской технологии. Выше уже говорилось, что в эпоху верхнего плейстоцена во многих островных комплексах преобладали отщепы, эта тенденция сохранялась и в эпоху раннего голоцена, причем в некоторых районах важным дополнением к ней стало производство пластин. Индустрии отщепов и пластин, которые будут описаны, датируются в основном голоценом; в Австралии в некоторых районах они сохранялись до эпохи этнографических наблюдений, а на островах Юго-Восточной Азии их производство в течение неолита и эпохи металла постепенно сокращалось. Таким образом, в целом производство отщепов и пластин относится, видимо, к периоду между VI–V тысячелетиями до н. э. и I тысячелетием н. э. Представляется маловероятным, чтобы эти культуры были продуктом только местного развития; возможные источники внешних влияний будут рассмотрены ниже.

Вначале, пожалуй, следует уточнить значение термина «пластины», иногда употребляемого неправильно. В превосходной статье В. Дж. Морлана, посвященной доисторической Японии, они определяются как «удлиненные отщепы с параллельными сторонами и параллельными концами или параллельными гранями на спинке» [994, с. 143]. Пластины отделялись от подготовленных призматических нуклеусов, иногда правильно ограненных. Орудия этого типа широко распространены в культурах позднего плейстоцена в Европе, Северной Азии и Северной Японии, где они представляют основной компонент исследованных комплексов. Преобладание таких пластин в северных памятниках очень важно, так как культуры отщепов и пластин в Юго-Восточной Азии и Австралии имеют совершенно иной характер. Здесь преобладают отщепы, орудий в форме пластин встречается меньше; более того, настоящие пластины типа тех, которые производились на севере, чрезвычайно редки. Многие пластины из найденных на юге Морлан включает в категорию «пластинообразных отщепов», которые менее симметричны, чем настоящие пластины, и не имеют параллельных граней. Поэтому вообще-то нельзя говорить об индустрии пластин, ведь многие из них, вероятно, получались случайно из простых нуклеусов. К сожалению, в сообщениях об археологических памятниках островной части Юго-Восточной Азии детальные описания пластин редки. Употребляемый в этом разделе термин «пластина» объединяет категории «пластины» и «пластинообразные отщепы», выделенные Морланом, так как в настоящее время дифференцировать пластины, особенно найденное в Индонезии и на Филиппинах, трудно.