При подсечно-огневом земледелии, писал К. Герц, растения, получая питательные вещества из золы, мало зависят от плодородия почв. Зато определенную роль играет топография, так как сложившиеся почвы тропических равнин физически стабильны, а выщелачивание их минерального содержания вызывает образование глины. Молодые почвы склонов больше подходят для подсечно-огневого земледелия, ибо их постоянное, хотя и медленное, сползание вниз ведет к регулярной замене минерального состава верхнего слоя почвы [1436, с. 79–80, 86; 1474]. Поэтому цикл землепользования на склонах короче, чем на равнине. В речных долинах возникает еще проблема дренажа. Видимо, до того как человек начал контролировать разливы рек, что было связано с заливным рисоводством, многие долины крупных рек Юго-Восточной Азии были заселены очень редко [1329, с. 27].
Некоторые черты подсечно-огневого земледелия можно проиллюстрировать множеством примеров. На о-ве Миндоро, входящем в состав Филиппинского архипелага, в районах расселения хануноо, занимающихся подсечно-огневым земледелием, плотность населения составляет 25–35 человек на 1 кв. км [277]. В конце зимнего сухого сезона, выраженного здесь очень четко, люди выбирают участки размером примерно около 0,4 га (такой участок может прокормить трех человек). В девственных лесах обрубают ветви больших деревьев, строят изгороди и выжигают подлесок. В мае сажают маис (недавно интродуцированное растение), а в июне основную культуру — рис, который убирают в октябре— ноябре, получая урожай сам-30 — сам-40. В сентябре — октябре для маиса и батата, которые созревают в сухой сезон, расчищают дополнительные участки на успевших зарасти старых полях. Рядом с главными культурами выращивается много других второстепенных растений, в том числе бобовых, способствующих возвращению азота в почву. Севооборот длится 5–6 лет и часто завершается посадкой бананов. Затем обычно на 10 лет и более участок забрасывается и зарастает бамбуком.
Подсечно-огневое земледелие хануноо почти не изменяет поверхность земли; ныне этот тип земледелия широко распространен в горных районах Юго-Восточной Азии, Индонезии и Филиппин. Сходные системы (но без риса) известны во многих районах Меланезии, например у сиуаи Бугенвиля [1033]. Таро, составляющее почти 80 % пищи сиуаи, выращивается на участках площадью до 0,5 га, освобожденных от вторичной растительности. Эти участки расчищаются последовательно вверх по склону холма или в циклической последовательности в низменностях, урожай таро снимается регулярно до полного истощения земли. Сажают сиуаи и хлебное дерево, плодоносящее, конечно, дольше, чем огородные культуры. Вокруг земледельческих угодий сооружаются изгороди, чтобы уберечь посадки от свиней. Сиуаи забрасывают участки на 6 лет, чтобы дать земле отдохнуть, после чего снова расчищают для новых посевов.
В Юго-Восточной Азии и Океании системы, подобные описанной, были распространены довольно широко, но, разумеется, не повсеместно. На Новой Гвинее, Новой Каледонии, Фиджи, в Полинезии и Микронезии сложились интенсивные земледельческие системы: длительное использование полей сочеталось с короткими промежутками залежи. Это обусловило высокую плотность населения. В Нагорьях Новой Гвинеи наблюдается переход от простых подсечно-огневых систем, как в районе хребта Бисмарка, недавно описанных У. Кларком [260], к более интенсивным и продуктивным, при которых используются дренаж, вскапывание почвы (особенно пустошей), создание грядок и террас [259; 155; 152]. При наиболее сложных системах периоды возделывания земли и залежи могут быть почти равными. Интересно, что на Новой Гвинее такие системы встречаются в двух районах с высокой плотностью населения — на побережье оз. Паниаи и в долине р. Балием в индонезийской провинции Ириан-Джая, а также в долинах рек Ваги и Чимбу в Папуа-Новой Гвинее. В этих районах батат разводится на грядах, разделенных дренажными канавками. У озера Паниаи, в долинах Чимбу и Ваги эти канавки расположены в шахматном порядке, а в долине Балием — параллельными рядами. Землю, вынутую из канав во время их периодических чисток, вместе с выполотой травой насыпают поверх грядок, что также обогащает почву питательными веществами. На хорошо осушенных участках разводят батат, а таро могут выращивать в сырых канавах. В долине р. Чимбу участки размерами около 3–4 кв. м используются в течение нескольких лет при минимальном периоде залежи. Но потом, чтобы дать земле отдых, здесь обычно сажают казуарину, обеспечивающую почву перегноем и азотом [154].
Энга, обитающие в провинции Западное Нагорье Папуа-Новой Гвинеи, выработали иные методы разведения батата: они вскапывают землю и насыпают круглые холмики диаметром 4 м и высотой 60 см, которые оберегают растения от ночных заморозков. Э. Уоддел, изучавший райапу энга в долине р. Лаи, пишет, что таких холмиков может быть до 840 на 1 га; используются они постоянно, так как после сбора урожая в них всякий раз закапывают растительные отбросы [1415]. Видимо, это самая интенсивная система земледелия на Новой Гвинее. В районах ее распространения плотность населения достигает 100 человек на 1 кв. км.
Дж. Голсон и его коллеги, обследовавшие район горы Хаген, утверждают, что в Нагорьях Новой Гвинеи интенсивная культивация с дренажированием почвы началась по крайней мере 4 тыс. лет до н. э. Иными словами, эти интенсивные системы стали развиваться не с появлением батата; вполне возможно, что они первоначально связывались с выращиванием таро. Почему они возникли в отдельных районах Нагорий? Большинство специалистов, стремясь найти ответ на этот интригующий вопрос, обращаются к довольно четкой гипотезе, разработанной экономистом Э. Бусерюп в 1965 г. [144; 155, с. 92; 1415], хотя существуют и иные точки зрения (см., например, [294]). В соответствии с этой гипотезой, рост населения вынуждает общество интенсифицировать методы земледелия. При интенсификации земледелия, например при сокращении периода залежи или при переходе к ирригации, люди поначалу настолько увеличивают вложение труда, что реальное количество пищи, полученное за час работы, уменьшается. Совершенно очевидно, что изменения такого рода, пока они не станут необходимостью, будут непопулярны; это объясняет, почему простейшее подсечно-огневое земледелие с его высоким выходом продукции оказывается в тропиках таким стабильным и долговременным. Технологические новшества типа плуга, очевидно, способны изменить ситуацию, но для обществ, рассматриваемых в этой книге, такое развитие в целом было недоступно. Поэтому, считает Э. Бусерюп, плотность населения является ключевой независимой переменной, и, если люди при увеличении плотности населения хотят сохранить снабжение нищей на прежнем уровне, не расширяя свою территорию и не Мигрируя, они должны интенсифицировать земледелие. Если же население может мигрировать, как было на Калимантане, интенсификация, конечно, не является необходимой.
Эта гипотеза кажется вполне приемлемой для объяснения ситуации в Нагорьях Новой Гвинеи. Там, где земледелие ведется Интенсивными методами, довольно высокая плотность населения.
Э. Бусерюп резко полемизирует с теми, кто считает, что интенсивная культивация обусловлена природными условиями и не зависит от плотности населения. Э. Бусерюп не пытается выяснять причины первичного роста населения. Возможно, ими были такие специфические факторы, как иммиграция, война, экологические трудности или даже отсутствие эффективного контроля за рождаемостью. Мы, вероятно, никогда не узнаем, какой фактор в каждом из случаев доисторической интенсификации был решающим.
На Новой Гвинее интенсивная культивация отмечается не только в горах, но и кое-где на побережье. Например, папуасы кимам, обитающие на о-ве Колепом (юго-западная часть провинции Ириан-Джая), где природные условия неблагоприятны для жизни человека (обилие болот), устраивают искусственные огороды, укладывая слоями тростник, глину и траву. Гряды для ямса и батата, приподнятые над водой выше, чем для таро, часто обновляются: в них в качестве удобрения добавляют гниющие органические остатки. На отдельных насыпях, где стоят жилые дома, обычно выращиваются кокосы, саговые пальмы и бананы. В целом эта система способна обеспечить существование 70 человек, но сильные наводнения, происходящие примерно раз в семь лет, уничтожают искусственные огороды [1207]. На юге Ириан-Джая, на заболоченном побережье, живут папуасы маринд-аним, которые также делают высокие гряды, окруженные дренажными канавами. В течение одного сезона они выращивают на них ямс и таро, а потом сажают бананы, арековые и саговые пальмы. Однако маринд-аним не только земледельцы; во время сухого сезона они переходят во внутренние саванны, где сооружают временные стоянки и охотятся на валлаби, оленей, казуаров и других животных [47, с. 16–17]. У абелам, населяющих долину р. Сепик, принят другой способ выращивания ямса: для каждого клубня они роют яму до 3 м глубиной и наполняют ее почвой, взятой с поверхности.