– Ваши парни слишком похожи на киношных гангстеров.

Жорж Мазель остался равнодушным к такому юмору.

Он сел на свое место, положил «маузер» на стол и продолжил:

– Мои сотрудники, присутствующие здесь, проводят вас до места, где вы спрятали деньги. Когда вы вернете их, вы совершите небольшое путешествие за город, не имеющее ничего общего с поездкой, организовать которую вы просили мою служащую.

Юбер фыркнул:

– Вы принимаете меня за идиота?

Костлявое лицо Мазеля напряглось, взгляд стал угрожающим.

– Что вы хотите сказать?

Юбер откровенно расхохотался.

– Вы не получите эти деньги. Я уложил их в пакет и отправил его сегодня утром по почте. Стокгольм, до востребования, на мое имя.

Лицо Мазеля приняло землистый цвет; он глубоко вздохнул и сказал, пытаясь улыбнуться:

– Не имеет никакого значения. Раз дело обстоит так, мы ликвидируем вас прямо сейчас и заберем деньги, воспользовавшись вашими документами.

Голос Юбера стал невероятно сладким:

– Я сказал, что послал их на свое имя, но это не значит, что пакет адресован Юберу де Бессанкуру. В любом случае, у меня нет никаких документов на это имя.

Он театральным жестом поднял руки и добавил:

– Обыщите!

Мазель сделал жест, и двое профессиональных убийц подошли к Юберу, который не пошевелился, грубо схватили его за плечи и вытащили из кресла. Юбер поднял руку и сказал светским тоном:

– Одну минуту, друзья. Позвольте...

Он снял очки, неторопливо сложил их и положил на стол перед «маузером», после чего поднял руки вверх.

Оба типа буквально набросились на него и стали опустошать карманы. Он неуверенно запротестовал:

– Эй... Потише. Вы мне порвете одежду.

Потеряв терпение, один из амбалов влепил ему пощечину. Юбер не мог позволить бить себя. Его кулак молнией вылетел вперед, и наглец, поймав его челюстью, отлетел к стене, которая и остановила его полет. Юбер отступил назад и принял боевую стойку.

– Я готов вести разговор, – сказал он, – но не намерен терпеть пощечины. Если это повторится, начнется большая драка.

Мазель явно занервничал, а Юбер испугался, что слишком перегнул палку. Но директор агентства «Ландснорр» усилием воли вернул себе невозмутимую маску и приказал своим подручным:

– Спокойнее. Мы не торопимся.

Юбер любезно предложил:

– Если хотите, я могу сам все выложить из карманов. Могу даже раздеться догола, чтобы доставить вам удовольствие.

Он снова удобно уселся в кресло.

Мазель казался сбитым с толку. Юбер достиг цели, поставленной себе: своим поведением заставить противника поверить, что в рукаве у него спрятан крупный козырь. Однако, он полностью сознавал опасность, которой подвергался. Мазель раскрылся и теперь не согласится засчитать раунд как ничью и отпустить его. Мазель не будет колебаться в выборе между секретными фондами организации, равными миллиону крон, и жизнью Юбера.

– Месье де Бессанкур... или как вас там, вы сумасшедший.

Юбер улыбнулся.

– Это исключительно ваше личное мнение, милостивый государь.

Мазель продолжал:

– Обещанное мною путешествие вы совершите немедленно, Но вместо чистой смерти от пули в затылок, вас подвергнут жесточайшим пыткам... Мои люди настоящие мастера в этом деле. Ни они, ни я не торопимся. Это будет длиться часами... Может быть, несколько дней. Вам все-таки стоит подумать.

Юбер незаметно опустил руки вдоль ляжек так, что их закрыли подлокотники кресла. Поскольку его жест не вызвал никакой реакции, он стал медленно продвигать правую руку за спину, потом, скривившись, обратился к Мазелю:

– От этих типов за спиной у меня бегут мурашки. Они мешают мне думать... Я бы предпочел их видеть.

Мазель, не усмотрев в просьбе ничего подозрительного, сделал подручным знак встать рядом с ним. Пальцы Юбера уже пролезли между подушкой и спинкой, где прошлой ночью он спрятал свой «люгер». Он не имел ни малейшего желания дать себя увезти «в путешествие». Вдруг он заявил убежденным тоном:

– Послушайте, Мазель, давайте выложим карты на стол. Будьте хорошим игроком, признайте себя побежденным и ограничимся этим... Ваша организация раскрыта... Вы не сможете пробыть в Стокгольме даже двадцати четырех часов. Убив нескольких ваших людей, я действовал в рамках законной самообороны. Я не профессиональный убийца и не желаю вашей смерти. Меня удовлетворит ваш отъезд из страны.

Какое-то мгновение взгляд Мазеля выражал крайнее удивление, потом по его лицу пробежала тень.

– Я думаю, – сказал он, – что вы все-таки немного не в себе. Вы в нашей власти, и никто не сможет вырвать вас из нее. С той секунды, как вы ступили на мостовую Стокгольма, вы непрерывно находились под нашим наблюдением. Я прекрасно знаю, что вы ни с кем не вступали в контакт.

Юбер возразил язвительным тоном:

– А как вы объясните, что я вышел на агентство «Ландснорр»?

Этот пункт, конечно, волновал Мазеля, но тот решил не обращать на него внимания.

– Вы лишь получили отсрочку в исполнении смертного приговора, – сказал он.

– Точно так же, как и вы, дорогой друг, – ответил Юбер. – Я повторяю свое предложение... Вы покидаете Швецию, а я убираю оружие.

Мазель затрясся от нервного смеха.

– Вы совершенно ненормальный, – сказал он. – Вы в одиночку ввязались в безнадежную борьбу против многочисленной и хорошо отлаженной организации. На что вы надеетесь? Вы нанесли нам довольно чувствительные удары, согласен, но это не может продолжаться. Теперь мы прекрасно поняли, что вы упрямый тип, и мобилизуем крупные силы.

Юбер насмешливо рассмеялся:

– Мобилизуем? Этого еще не произошло?

Мазель закусил губу.

– Я плохо выразился. Это уже сделано, раз вы здесь.

Юбер прикрыл веки, чтобы спокойно посмотреть на обоих горилл, чья бдительность, как ему показалось, притупилась. Действительно, амбалы вытащили руки из карманов. Во время прерванного обыска они успели убедиться, что он не вооружен. К тому же эти субъекты слишком верили в силу своих мускулов. Пальцы Юбера коснулись холодной стали «люгера», оставшегося на месте. Он осторожно ощупал пистолет, потом взялся за рукоятку и стал его вытаскивать. Самое время... Мазель понял, что дискуссия ни к чему не приведет, и приказал раздраженном тоном:

– Возьмите его и посадите в фургончик.

Юбер вскочил, держа в руке пистолет.

– Минутку! – скомандовал он. – Руки вверх! Первого, кто рыпнется, превращу в труп!

Этот неожиданный ход произвел эффект разорвавшейся бомбы. Ошарашенные убийцы без разговоров подняли руки. Мазель попытался схватить свой «маузер», неосторожно положенный на стол, но Юбер оказался проворнее и завладел им раньше.

Он принял огорченный вид и с сочувствием сказал:

– Решительно, вы оказались не на высоте. Мне очень хочется уехать первым же поездом и сказать моим начальникам, что это задание лишено интереса. Вы просто мальчики из хора. Не понимаю, кто вас учил специальности.

Он, пятясь, шел к двери. Ни один из трех противников не казался расположенным что-либо говорить. Юбер продолжал насмехаться:

– Я делаю вам новое, совершенно честное предложение: возвращайтесь в школу, на сколько нужно, ну, скажем, на годик, а когда будете готовы, давайте мне знать.

Юбер сунул «маузер» в карман, чтобы освободить левую руку, прислонился к стене и открыл дверь, которую Мазель после прихода своих «сотрудников» забыл запереть на ключ. Он широко распахнул ее и любезно посоветовал:

– И главное: не изображайте из себя героев. Если попытаетесь помешать мне выйти, я взорву эту халупу. Насколько я успел заметить, вы не нуждаетесь в рекламе...

Он одним прыжком перескочил порог и бросился к лестнице, по которой сбежал боком, прижимаясь спиной к стене. Он беспрепятственно спустился вниз, убрал в карман свой «люгер», прежде чем открыть дверь, ведущую в агентство, любезно улыбнулся обернувшимся на него служащим, извинился перед старой дамой, оказавшейся у него на пути, и вышел на улицу.