— Я хотела бы знать, что вы имеете в виду?

— У меня были те же самые кошмары долгие годы, Энни. Да и сейчас случаются.

Медленно, словно пытаясь вникнуть в смысл его слов, она переспросила:

— У вас тоже были кошмары?

— У меня были те же кошмары, что и у тебя, — поправил ее Марк.

— Те же? — Энни совсем растерялась. — Не понимаю, о чем вы говорите…

— Да о сновидениях, в которых был и сосновый бор, и деревянная избушка в лесу…

Энни замерла — она ничего ему не говорила об этой избушке. Девушка впилась взглядом ему в лицо.

— Какая избушка? — прошептала девушка.

Марк вздохнул.

— Ну разве тебе не снился домик в лесу? Там, между деревьев. Избушка лесника, сложенная из бревен?

Девушка молчала, припоминая бревенчатые стены избушки. Она позабыла, как именно та выглядела в ее сне, поскольку все ее помыслы были заняты тем, чтобы встретиться с человеком, который там ее ждал.

Марк изучающе поглядывал на нее.

— Ты ведь видела во сне избушку, да? — настойчиво спрашивал он.

— Да, видела, — призналась Энни. — Но как вы об этом узнали? И вообще, что тут происходит?

Энни пыталась собраться с мыслями, уразуметь, что же такое происходит вокруг нее, однако паника и ужас, вновь охватившие ее, помешали этому.

— Вы что, проводите надо мной какой-то эксперимент? Прибегли к помощи телепатии, чтобы вбить свой замысел мне в голову? Что вы надо мной вытворяете?

— Я ровным счетом ничего не делаю, — заверил ее Марк, но могла ли она верить ему на слово?

— Тогда откуда вам стало известно содержание моего сна? Вы точно сделали что-то, чтобы вызвать и у меня те же кошмары. Так что это было? Вы загипнотизировали меня? Так иногда делается. Например, внушают кому-нибудь путем гипноза некую идею и заставляют что-то делать или говорить, но после «пробуждения» они не имеют ни малейшего понятия о том, что делали. Гипнотизер приказывает им все забыть, и люди забывают даже то, что когда-либо были загипнотизированы.

Марк покачал головой.

— Я не гипнотизировал тебя, Энни.

— Но тогда как вы узнали о моем сне?

— Я уже говорил тебе, что вижу те же самые сны.

Энни уставилась на него, наморщив лоб.

— Ничего не понимаю. Как это вы видите те же самые сны? И почему вам должны сниться те же сны, что и мне? Как вы узнали о них, даже если все обстоит так на самом деле?

— Да потому что наши сны имеют общий источник, Энни.

— Слышала такое. «Сны приходят из подсознания», — не сдавалась девушка. — Но мое подсознание не имеет ничего общего с вашим!

— Мы видим сны о нашей жизни, Энни. О том, что мы делали сегодня, вчера, год назад. Наши сны о настоящем и о прошлом. Их смешение позволяет нам лучше понять смысл нашей жизни.

В зеленых глазах Энни разгорелся огонь нетерпения.

— Но те сны, которые я видела, вовсе не о моей жизни! Я не узнала место действия, разве что… — Энни осеклась на полуслове, прикусила губу, а Марк понимающе улыбнулся.

— Разве что ты поняла, что тебе снятся горы Юра.

Но девушка не хотела уступать.

— Ладно, вы втемяшили мне это в голову при помощи той фотографии и болтовни насчет тех мест. Но я там никогда не была, и вы даже не пытайтесь утверждать, что я все обязательно вспомню, потому что мне просто нечего вспоминать. Да, мой отец там родился, и многие поколения его семьи жили там. Отец мне это, рассказывал, но никогда не брал меня в те места, а я сама, несмотря на то что много раз подумывала как-нибудь туда съездить, так там еще и не была.

— Энни, ты не понимаешь… — начал было Марк, но девушка гневно его перебила:

— Я повторяю вам, что никогда не была там. Никогда в этой жизни!

После этого вскрика наступила долгая пауза. Энни бросила на Марка быстрый взгляд, слегка встревоженная затянувшейся тишиной и каким-то особым выражением на лице Марка.

Его голос зазвучал совсем глухо:

— Никогда в этой жизни, это так, Энни! Я верю в то, что ты там была и уже начинаешь припоминать. Я верю, что ты сумеешь вспомнить все, если захочешь. Ты уже вступила на путь, по которому я давно иду. То, что тебе снилось, произошло наяву. Все в твоем сне было настоящим: и избушка, и лесная тропинка, и мрак, и слепящий глаза свет, и угрожающие крики, и звуки автоматных очередей. Я помню каждую мелочь по одной важной причине. Ты описала мою смерть.

На миг Энни замерла, словно громом пораженная. Она не верила своим ушам. Его слова вновь и вновь звучали в голове, однако их смысл никак не прояснялся. Девушка воззрилась на него широко раскрытыми глазами, Марк так же неотрывно смотрел на нее, не вдаваясь в объяснения. Энни шумно вздохнула.

— Вы ненормальный! У вас просто крыша поехала!

— Энни, послушай…

— Я и так вас долго слушала, — сердито оборвала она Марка. — Больше я не намерена выслушивать этот бред. Вам нужна помощь. Похоже, у вас серьезные проблемы с головой. Но я не терапевт и не собираюсь помогать вам воплощать в жизнь ваши фантазии за мой счет.

Энни оттолкнула Марка и спрыгнула с кровати. Ее более не смущало то, что она была всего лишь в легкой ночной рубашке и трусиках. В тот миг девушка думала лишь об одном — надо вырваться из пут Марка.

Босая, она бросилась к двери. Но Марк догнал ее, схватил за плечо и дернул, повернув лицом к себе.

— Энни! Это не бред. Твой сон ведь не бред.

— Вы каким-то образом вбили это мне в голову. Пока я еще не знаю, как вам это удалось, но уверена, что это ваша работа.

— Ну, успокойся. Никто в мире еще не научился влиять на чужие сны.

— А я говорю, что вы меня загипнотизировали!

— Клянусь, я этого не делал! — очень серьезно воскликнул Марк. Глаза его ярко горели. — Энни, сновидения — дело сугубо личное. Откуда они приходят? Попробуй спросить себя.

— Я не знаю, и мне все равно! — сердито бросила девушка, делая очередную попытку вырваться из его хватки. Но Марк крепко удерживал ее.

— Энни, это были воспоминания. О чем-то, что произошло. С нами.

Звучало это настолько убедительно, что Энни до смерти перепугалась, что вот-вот поверит ему. В панике она оглянулась вокруг, ища предмет, которым можно было бы ударить его. Ее взгляд упал на больший из двух чемоданов, все еще стоявших рядышком с дверью. Энни ухватилась за ручку, размахнулась и запустила чемодан в Марка. Она попала ему точно в солнечное сплетение. Он попятился и упал, корчась от боли, на ковер.

Энни не стала терять время на то, чтобы посмотреть, что с ним. Со всех ног она побежала по коридору, затем вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. В холле на спинке кресла она заметила свою черно-красную лыжную куртку, которую Марк снял с нее сразу же по приезде в этот дом. Энни на ходу схватила ее и бросилась дальше к входной двери.

На улице была непроглядная темень и моросил дождь. Дул ветер, заставивший ее съежиться от холода. Энни захлопнула за собой входную дверь и побежала дальше вокруг дома к деревянной калитке, которую приметила из окна спальни еще засветло, натягивая на бегу куртку, радуясь, что стало хоть чуточку теплее. Небо было затянуто облаками, и сквозь них не виделось ни единой звезды, однако освещенные окна дома давали достаточно света, чтобы разглядеть дорожку в саду и деревья, окружающие сад.

Итак, Энни мчалась к деревянной калитке, которую заметила еще днем. Тогда она решила, что калитка ведет в лес. Уж там, в лесу, она сумеет спрятаться среди деревьев, пока Марк не устанет и ему не надоест ее искать. Тогда он вернется обратно в дом, а она сумеет найти дорогу, которая и выведет ее к ближайшей деревне. Должна же она где-то быть… Ведь тут не глухомань какая-то. И вообще, в сельской местности все расстояния очень обманчивы. Деревенька могла быть совсем рядом, скрытая от глаз холмом, рощей или еще чем.

Вот и сейчас расстояние до калитки оказалось меньше, чем она прикидывала днем, но едва — она ухватилась за железную задвижку запора, как услышала позади топот — это бежал Марк. Страх пришпорил девушку, она сделала хороший рывок, увеличив скорость до предела. Сердце молотом стучало в груди, дыхание перехватывало.