Сам доктор был небольшого роста и довольно упитанным, от чего походил на шар. Когда мы вошли, он о чем-то болтал с Медведем и дядей, одновременно осматривая рану последнего. У меня сложилось впечатление, что доктор был довольно жизнерадостным человеком:

— Так это, что ещё такое? — произнес врач себе под нос, — а не важно, скорее всего лишнее, поэтому отрежем, — и улыбнувшись посмотрел на поморщившегося Грина, — в этот раз ты отделался всего лишь одной ногой. Через пять недели танцевать будешь!

— Хорошо бы, — ответил дядя.

— Кого ещё ты видел из наших? — произнес Медведь, когда врач стал доставать из своей сумки какой-то прибор.

— Щербатого, Данга и Рыжего. Эта неразлучная троица появилась две недели назад и сейчас ищет работу. Ко мне заходили и спрашивали о капитане — думали к нему наняться, если тому нужны охранники. Они ничего не знали его смерти и узнав сильно огорчились. Если, что их можно будет найти в таверне у Пройдохи.

— А от Якоря ничего не слышно?

— Нет. Как я знаю: он был вместе с женой у сына, где-то на севере. Вроде младшая его нашла себе жениха. Если помните: её увечья я тогда вылечил.

— Помню. — Кивнул Медведь, — деньги мы тогда на её лечение всем миром собирали.

— До сих пор не могу понять, как её так угораздило. Один из самых сложных моих случаев, — водя артефактом над ногой Грина, говорил доктор, — я конечно хороший специалист по переломам и оторванным конечностям, но даже мне пришлось постараться и повозиться. Да и с психикой у девчонки после того случая стало не все в порядке, но в этом я помочь уже не смог.

— Её толкнули.

— Да?! — удивленно посмотрел на Медведя доктор.

— Пройдохе случайно удалось узнать кто именно это сделал, а потом Лом смог найти человека и уже вдвоем они его подробно расспросили.

— Они мне не рассказывали, хотя прошло много времени, — озадачено почесала лоб доктор, — наверное, как обычно, не хотели впутывать. За что с ней так поступили?

— Девчонка оказалось просто не в том время и не в том месте.

— М-да. Даже мы, старались детей не трогать, а тут средь бела дня, только за то, что случайно увидела сотворить такое с семилетним ребенком, — покачав головой доктор и замолчал, другие тоже сидели молча и с интересом смотрели за его манипуляциями. — Все. Сейчас сделаю слепок и завтра уже начнем восстановление ногу.

— Хорошо, — кивнул Грин.

Поседев ещё пару минут, я попрощался с доктором и пошел к себе в комнату. О чем они говорили мне было мало понятно, а спрашивать я не видел смысла.

* * *

Дел до начала учебного года оказалось очень много и мне пришлось побегать по столице решая их. Для охраны особняка мы решили нанять неразлучную троицу: Щербатого, Данга и Рыжего. Они и трое их молодых родственника Рыжего сидели без работы и с удовольствием согласились. Бывшим членам абордажной команды моего отца Грин и Медведь доверяли, а они в свою очередь поручились за остальных троих. Как рассказал Грин: Рыжий был из горцев один из кланов которых жил на наших родовых землях, а точнее части них, так как в большинстве своем наши родовые земли это непригодны для жизни скалы. С одним из кланов горцев мой род был связан присягой и кровно уже около шестисот лет: предок был женат на дочери вождя. А через этот клан мы, как бы связаны со всеми горцами, точнее к моему роду они идут наниматься гораздо охотнее, чем к другим, а во вторую гражданскую войну все горцы выступили на нашей стороне и были главной ударной силой. Вообще надо отметить, что у представителей горных кланов очень сильно понятие чести, причем немного отличающееся от того как это понимают аристократы. Горцы мне очень сильно напоминали самураев моего родного мира. У них даже ритуальное убийство было, только в отличие от представителей моего мира — использующих холодное оружие, горцы прыгали с горы, причем у каждого клана была своя: Гора чести, Скала смерти, Ущелья забвения и в таком же духе.

Я не стал торопиться с переездом в общежитие, а решил заселиться за день до начала учебного года. Время пролетело быстро: в первую половину дня я продолжал заниматься у Медведя, а вторую занимался делами или учился самостоятельно: читал устав и справочник по академии, одновременно прикидывал какие предметы буду изучать. Ещё пришлось несколько раз сходить на примерку в ателье. В результате я стал обладателем трех комплектов формы для учебы и двух для физкультур, а точнее для занятия фехтованием. За весь этот набор пришлось выложить пятьдесят золотых, что очень приличные деньги: на весь учебный год семья смогла выделила столько же.

Вечером перед переездом Грин и Нарда давали мне последние наставления, главные из которых это особо не высовываться и не опозорить честь рода. Нога Грина отрастала и он пока передвигался на костылях. На следующее утро провожать меня поехали все, включая семью Медведя. На площади перед входом в академию толпилось довольно много нарду, так что нам трудом удалось найти место.

— А кто нам сказки читать будет? — грустно спросила самая младшая сестренка.

— Нард и Астронг. Я им оставил.

— Ту будешь к нам плиходить?

— Обязательно буду приходить каждый второй выходной! — искренне пообещал я. Здесь месяц делился на три десятины, которая в свою очередь делилась так: четыре дня рабочих затем выходной, потом снова четыре рабочих и снова выходной. Учащиеся имели право покидать территорию академии только во второй выходной, а первый должен тратить на самообразование. Но как обычно бывает: учащиеся нашли кучу легальных способов, чтобы покидать территорию академии в любое удобное для них время. В академии был такой порядок, а как в других местах я не интересовался.

— Я буду ждать!

Тепло попрощавшись со всеми я подхватил свои вещи, уместившиеся в два небольших чемодана и сумку, в которую я сложил амуницию и оружие, кроме ружья. На входе я показал охране жетон и беспрепятственно прошел на территорию академии. Если бы не указатели, то я бы проплутал бы не один день пока не нашел общежитие, так как на территории академии проживала около сорока тысяч человек. Как я понял из справочника жилая зона для учащихся была разделена на три части: первая для женской половины, вторая для мужской, а третья для семейных — были и такие. Учащихся с первого по третий год обучения жили в комнатах по двое. Четвертый и пятый год обучение могли снимать за свои деньги отдельную комнату или небольшой дом.

На проходной общежития для первого года сидела пожилая, дородная женщина. Сверившись с журналом, она выдала ключ и сообщила, что мой сосед уже заселился.

— Привет! Я Валд! — зайдя в комнату, поздоровался с находящемся здесь парнем моего возраста и роста. Волосы у него были темнее моих, а глаза голубые. Как мне показалась с первого взгляда: он из благородных, причем принадлежал к старой аристократии, так как у них часто принято с детства воспитывать определенную манеру поведения, мимику. У меня она, кстати, из пришлой жизни и из-за этого приходилась весь год переучиваться и постоянно контролировать себя. — В уставе академии написано, что здесь принято называть друг друга по именам.

— Привет! — кивнул парень, — да я знаю. Я Арг! Будем знакомы! Я занял эту кровать. Ты не возражаешь?

— У меня нет каких-либо суеверий по поводу того где спать: слева или справа от окна.

— Туалет дальше по коридору.

— Понял! Спасибо!

Положив свои вещи рядом с кроватью, я осмотрелся: комната была четыре на четыре, две кровати, столько же столов, стульев и шкафов. Быстро разложив вещий, я решил сходить и отдать документы, в которых указал какие дисциплины буду изучать.

— Не подскажешь, как лучше дойти до здания администрации? — посмотрел я на Арга.

— Пойдем провожу, а то надоело здесь сидеть.

Пока шли мы немного поговорили ни о чем и решили сегодня вечером посидеть и отметить поступление, а также день Основателей: все-таки мои предки сделали великое дело. Когда начало темнеть в одну из академических таверен мы пришли целой компанией: Арг успел перезнакомиться со всеми нашими соседями, решившими тоже отпраздновать начало учебного года. В этот вечер, похоже, гуляла вся академия и нам с трудом удалось найти место. Студенты — везде остаются студентами, а особенно если только, что вырвались из под родительской опеки и хорошо выпьют, так что к концу праздника обо всех приличиях было забыто. Я старался сильно не напиваться, но утром все равно слегка болела голова.