Плакала я долго. И уже без юмора. Вот вам и дружба народов. Спала я всю ночь всё там же и всё в той же позе.

Проснулась от того, что Тим тормошил меня. Ну, как тормошил... шлёпнул пару раз по щекам, тут я и проснулась.

— Дизгаварментор суд санигречовхзезмасп.

— Отвали, козёл!

— Ижгирмосоваг.

— Что? Повторить хочешь?

Тим сунул мне мой полный со вчера рюкзак и сделал приглашающий кивок подбородком: пошли, мол, дальше. Секунду я колебалась, но не дольше. Встала и пошла за ним. Он мне нужен! Не потому, что эта мразь — красавец, а потому, что без него я тут сдохну.

Незваный гость… лучше татарина. 

Когда я умру, похороните меня вместе с другом. Зачем? Не было ещё такой ямы, из которой мы бы не выбрались.

Эмма

Ну что, снова рассказывать вам о том, что мы идём? Думаю, вы и сами об этом догадались. Но поскольку рассказывать-то больше нечего... шли мы, как и до этого: он молча, а я ... сегодня тоже молча. Не хочу с ним говорить! Противно! Мне отвратительны его сущность и его поступок. А ещё мне противно, что со мной смогли такое сделать.

Глянула на часы — в пути уже шесть часов без остановок. Конца и края этому песку пока не видно. Я заметно отстаю, но сегодня меня это не беспокоит. Будь, что будет. Вау, подождал меня? Может, и рюкзак всё-таки понесёшь? Нет? Да я, в общем-то, и не надеялась.

Снова он всего на пару-тройку шагов впереди. Психанула: чего это я под этого хама подстраиваюсь? Пусть лучше он прогибается под меня. И то, что между нами было — не повод считать его главным.

Я уселась попой на песок и открыла рюкзак. Попью, перекушу, отдохну. Заметив, что я не собираюсь его догонять, а так и сижу в расслабленной позе, Тим вернулся ко мне и уселся напротив. Смотрит, изучает. Что за мысли там у него крутятся? Я в ответ так же пристально рассматривала его. Глаза в глаза. В детстве я любила играть в подобные игры — кто кого пересмотрит или перемолчит. Так что ты, Тим, однозначно проиграешь. Хоть в чём-то!

Проиграла я. А всё потому, что краем глаза уловила какое-то движение сбоку от себя. Любопытство пересилило, я повернула голову и увидела два каре-зелёных глаза, уставившихся на меня. Посмотрела на Тима и поняла, что глюк словила только я. Заметив, что я начала шевелиться, Тим, видимо, подумал, что я достаточно отдохнула и, поднявшись одним резким движением, пошёл дальше. Как и в большинстве случаев, не оглядываясь на меня. Я тоже вскочила и кинулась вдогонку, исключительно из-за того, что теперь испугалась потерять его и остаться наедине со своей расшатанной психикой.

Мой глюк последовал за мной и теперь передвигался справа от меня.

— Ты что, настоящий? — спросила я, стараясь на него не смотреть.

— А то! — ответили мне на моём родном языке.

— Как такое возможно?

— Сам не знаю. Как-то!

— Я в такие вещи не верю! Ты кто, твою мать, такой?

— Не узнала? Я всё тот же Дэвид Войнс, твой капитан.

Тут, наверное, нужно сделать небольшое отступление и описать вам моего капитана для полноты картины. Войнс всегда вызывал во мне какое-то априори чувство уважения. Было что-то в этом человеке, заставлявшее считать, что он не только силён физически, но ещё и обладает высокими моральными качествами и силой духа. Не будь этого, его бы не назначали капитаном в далеко не первом полёте. И не только мне, но и всем членам моего экипажа даже в голову никогда не приходило не выполнить или выполнить как-то не так любое из его указаний. Что же до внешности, то Войнс был примерно метр девяносто ростом, может, на пару сантиметров ниже. Его лицо излучало непоколебимую уверенность в своих силах и знаниях. Довольно жёсткие черты смягчались лучиками морщинок вокруг каре-зелёных глаз, и эти морщинки говорили о том, что если этот человек улыбается, то это всегда искренне. Прямой нос, жёсткая линия рта и волевой подбородок не делали его красавчиком, однако привлекательность этого мужчины состояла вовсе не во внешнем облике, а в излучаемой им силе и уверенности. Образ дополняли каштановые волосы, коротко подстриженные в типично мужском стиле без всяких там модных заморочек.

Да, так вот, то, что летело рядом со мной, совсем не походило на моего капитана! Потому что этот рыжий пушистый кот без лап выглядел вот так:

— Вы несколько изменились, сэр, поэтому и не узнала.

— Ну вот, а говорят глаза — зеркало души.

Какое-то время я передвигала ноги молча, переваривая информацию. Странные вещи происходят, и пока нет оснований считать, что всё это и конкретно то, что летит по воздуху справа от меня на уровне моей головы, правда.

— А он вас видит, сэр? — кивком я указала на идущего чуть впереди Тима.

— Нет, я решил, что пока будет лучше, если меня будешь видеть и слышать только ты.

— Почему?

— Это может дать тебе некоторые преимущества.

— Каким образом, сэр?

— Начнём с того, что изменился я не только внешне. По какой-то непонятной мне причине я понимаю его язык.

Мои глаза широко распахнулись от удивления, и сердце неприятно ёкнуло внутри от мысли, что... неужели он видел? Мне было бы очень стыдно перед Войнсом, знай я, что он видел, как Тим меня поимел вчера.

— Как давно вы рядом, капитан?

— Сегодня утром я вдруг понял, что мне как-то некомфортно быть присыпанным кучей песка рядом с мумифицирующимся телом. Выбраться наружу труда не составило и, поверь, я был в таком же шоке, как и ты десять минут назад, когда увидел и тебя, спящую возле модуля, и сам наш модуль в этой ... на этой планете. А внутри я обнаружил этого типа, удобно расположившегося в моём кресле. Он кто?

— Понятия не имею. Мы с ним недавно познакомились. Я его называю Тим, но на самом деле его имя другое и очень труднопроизносимое. Больше о нём пока сказать ничего не могу, так как мы почти не разговариваем.

— Почему?

— Сэр, причины очевидны: незнание языка.

— Ах, да, точно.

— А вы говорите, что понимаете его?

— Да. Когда утром этот тип тебя будил, он вместо доброго утра сказал тебе что-то вроде того, что задерживаться бессмысленно, нужно идти.

— Я тоже примерно так и поняла его речь. А в зеркало вы заглянули, сэр?

— Да.

Я замолчала, ожидая, что Войнс сам что-либо скажет по поводу своего теперешнего облика, однако, он лишь этим «да» и ограничился. Жаль, мне бы очень хотелось понять, почему призрак моего капитана выглядит именно так. Странно, конечно, и то, что он вообще выглядит.

Странная планета. Странная авария. Странный инопланетянин, говорящий на непонятном, нет, на странном языке.

— У меня вопрос, сэр.

— Задавай.

— Почему кот?

— Понятия не имею. Возможно потому, что я люблю этих животных. Возможно потому, что в какой-то из своих жизней я был котом. А возможно потому, что иногда сравнивал себя с ними.

— Но почему без лап?

— Эмма! Не задавай глупых вопросов!

— Разве это глупый вопрос, сэр?

— Да, глупый!

— Но чем?

— Тем, что у меня нет на него ответа.

— У меня ещё один вопрос, сэр.

— Я не кастрированный.

Я обомлела от его ответа. Вообще-то, хотела спросить о другом, но как-то мысли теперь смешались, и перед глазами возникла картинка, объясняющая, как мой капитан обнаружил сегодня, что его достоинство на месте. Он вылизывал свою попу, как это делают коты?

— Капитан, я имела в виду другое.

— Спрашивай.

— От чего вы умерли?

— От нехватки кислорода.

— Но это неправда! В модуле кислорода было достаточно, утечка произошла только на корабле. И вы смогли приземлиться. Мне думалось, что вы погибли уже после того, как мы оказались здесь.

Поскольку говорила я очень эмоционально, вероятно, именно этим и вызвала интерес Тима. Он обернулся, посмотрел на меня, даже остановился на каких-то несколько секунд, рассматривая моё лицо. Я же гордо прошествовала мимо него, продолжая беседу с капитаном.