Катя, которая успела почувствовать начало удара и зажмурилась, теперь удивленно открыла глаза.

– Что происходит?

– Время остановилось, – тихо ответил Найт.

– Не само же!

– Конечно, не само. Я понятия не имею, сколько смогу держать его в таком состоянии. Бери самое необходимое – и бежим отсюда. Нам нужно быть как можно дальше от самолета, когда он рванет.

Он был поражен уже тем, что у него получилось остановить время и при этом не умереть на месте от усталости. Он даже встать смог! Правду говорят: в моменты смертельной опасности силы появляются сами собой.

Вот только выживать сейчас было сложнее, чем умереть. Каждое движение приносило непередаваемую боль, Найт чувствовал, как кровь заливает горло, струится из носа, рта и ушей. Мелкие сосуды лопались под давлением, по телу шли судороги, мир, застывший во власти заклинания, кружился вокруг него. Ему казалось, что воздух превратился в кислоту, медленно и мучительно растворяющую его тело. Найт не был готов к такой боли, снова он хотел сдаться – и снова Катя не позволила ему.

Он прекрасно знал, что теперь у него точно не хватит сил, чтобы перенести ее на материк, он отдал последнюю энергию остановке времени. С этого момента их судьбы были связаны. Она не выживет тут одна, в сердце океана, и Найту нужно было продержаться еще чуть-чуть, если не ради себя, то хотя бы ради нее.

Катя была напугана, но она не позволила этому страху сковать себя. Все ее движения были четкими и грамотными. Она видела, что Найту тяжело, и хотела поскорее избавить его от этой ноши. Поэтому она не тратила драгоценное время на панику, расспросы и причитания. Она быстро сменила туфли на оставленные кем-то кроссовки, собрала какие-то вещи в большой рюкзак – Найт не видел, что она брала, в глазах стремительно темнело. Наконец она достала из-под кресла яркий сверток и схватила мага за руку.

– Идем! Потерпи еще немного, прошу!

Найт кивнул – и сразу пожалел об этом: даже от столь незначительного движения его едва не вырвало. Он понимал, что использовал слишком много магии, его тело не выдерживало таких нагрузок. Если его что и удивляло, так это то, что он еще жив.

Катя провела его через задымленный салон к аварийному выходу, она сама открыла им путь на свободу – она была гораздо сильнее, чем можно было предположить по ее хрупкой фигуре. Они как раз выбрались на неповрежденное крыло, когда время вокруг них начало оттаивать.

Это не был срыв заклинания, у Найта просто не хватало сил на большее. Движение возвращалось, но очень медленно – они словно в замедленную съемку попали. Это было для них последним предупреждением: еще немного, минута или две, и на них снова обрушится хаос.

Как ни странно, Катя, ничего не знающая о магии, все поняла правильно. Она ни словом, ни взглядом не упрекнула его за то, что он больше не способен держать заклинание. Стюардесса побежала быстрее, увлекая его за собой. Они пересекли крыло, оттолкнулись от него и упали в соленую воду, приятно прохладную после того пекла, что царило в салоне самолета.

В этот момент заклинание оборвалось. У них за спиной раздался чудовищный грохот, падение все же спровоцировало взрыв. Найт, только-только вынырнувший на поверхность, почувствовал, как на него что-то налетело, маленькое, быстрое и очень горячее. Оно ударило его по затылку, принесло острую вспышку боли, но ненадолго, всего на пару мгновений – а потом все исчезло.

Кате начинало казаться, что самолет взорвался в воздухе, она умерла вместе с пассажирами и экипажем, а то, что происходит сейчас, – ее последнее испытание, путь через чистилище. Потому что это было слишком сложно, больно, страшно и необъяснимо, чтобы быть реальностью.

Она не смирилась с тем, что ее спасли с помощью магии, просто отстранилась от этого, ведь у нее были проблемы поважнее. Она видела, что ее спутник едва жив, ей нужно было помочь ему, а потом уже рассуждать, что случилось и как быть дальше. И у них почти получилось! Но потом был этот проклятый взрыв – и стало хуже.

Когда самолет разлетелся на куски, она была под водой, осколки задели только пассажира – и без того уже ослабленного! Он резко дернулся и сразу же начал тонуть, Катя видела, как вода вокруг него становится багряной от крови.

Она понятия не имела, как быть. За спиной у нее был тяжелый рюкзак, тянувший ее вниз, в руках она сжимала надувной плот. Она не удержала бы еще и взрослого мужчину, который был намного больше и тяжелее ее, даже в соленой воде!

Решение пришлось принимать за считанные секунды, и Кате повезло, что стюардессы к такому привыкли, иначе она бы обязательно запуталась.

Она дернула за шнур, надувающий плот, и сразу же отпустила его, освобождая руки. О том, что на борту вообще находится такой плот, знал только экипаж, не каждый пассажир смог бы его найти. Но Катя ни на мгновение не забывала, что они падают в воду, этот плот был ей важнее, чем рюкзак.

Он надулся быстро – спасительный желтый круг в синеве океана. Катя поспешила забросить туда свой рюкзак, и ей стало легче. Удерживать его она не могла, ей нужно было вернуться к своему спутнику, и стюардессе оставалось лишь надеяться, что плот не унесет слишком далеко.

За это время мужчина уже успел уйти под воду. Был момент, когда она поверила, что упустила его – позволила ему умереть после того, как он спас ее! Но нет, она все же нашла его, нырнула, чтобы поймать его. Соленая вода помогла ей, позволила удержать его, поднять к поверхности. Он казался таким холодным, будто уже мертвым! Она запретила себе эти мысли, потому что они ослабляли ее быстрее, чем война с волнами.

А война была, и еще какая! До падения самолета океан был спокоен, однако взрыв и тяжелые осколки потревожили его, вызвали сильное течение, которое норовило утащить Катю и ее спутника на глубину, накрыть с головой.

Ей было тяжело удерживать на плаву их обоих, но желание отпустить его, как ни странно, так и не появилось. Сражаться за кого-то еще было проще, чем только за себя. Катя не представляла, почему, но догадывалась, что мужчина тоже почувствовал это там, в самолете. Он выглядел таким утомленным и измученным, он не хотел подниматься с кресла, и все равно заставил себя двигаться, чтобы помочь ей. Как она могла подвести его после такого?

Мышцы горели от усталости, холодная вода больше не бодрила, она лишала сил. Соль попадала в глаза, в нос и рот, мешала дышать. Катя не старалась куда-то отплыть, все ее силы были направлены на то, чтобы не попасть в один из водоворотов.

Наконец самолет затонул, и океан понемногу начал успокаиваться. Катя только сейчас поняла, что вокруг них, на самом-то деле, еще не ночь. Это из-за черного дыма казалось, что уже темно. Но вот дым развеялся, и стало ясно, что над ними серебристо-серая пелена облаков, за которыми скрывается солнце, далекое от заката. Ее наручные часики остановились, стрелки показывали двадцать минут третьего, и Катя подозревала, что с тех пор прошло не так уж много времени, которое, впрочем, показалось ей вечностью.

Теперь, когда дымовая завеса исчезла, Катя оглянулась по сторонам в поисках спасительного желтого пятна и обнаружила, что плот отплыл от них на добрые триста метров – и продолжал двигаться! Медленно, но все же куда быстрее, чем она.

Ей хотелось расплакаться от обиды и отчаяния. Плот был на горизонте – а казалось, что на другой планете! Катю не покидало чувство, что она в жизни до него не доберется. По крайней мере, если не бросит своего спутника, а бросить его она не могла. Даже при том, что он камнем тянул ее на дно. Даже не зная, жив он или нет. Вроде бы, его сердце бьется… и надо сражаться за них обоих!

Но почему это делает она, а не он? Почему этот чертов плот уплыл так далеко? Почему волны отогнали его в сторону, а не сюда, поближе?

Катя знала, что это разрушительные мысли, однако не поддаваться им не получалось. Она слишком устала, паника накатывала волнами, мешая двигаться. Она все-таки не выдержала, расплакалась, но стало только хуже: у нее забился нос, и она могла дышать лишь через рот. Перед глазами зависла мутная пелена, и Катя мысленно благодарила тех, кто сделал плот таким ярко-желтым, иначе она давно потеряла бы его из виду.