- Вот ведь дрянь какая... - пробормотал хазарин, оттирая сапог о траву. Кожа на голенище, в том месте, куда попала зелень, посветлела, словно щёлоком плеснули. - Нет бы сдохнуть по-хорошему, а то...

По звериному телу пробежала судорога, и гадина обмякла, повиснув на шипах.

- Ну, я волхв! Неужто и впрямь сдохло? -изумился Исин.

- А ты руку в пасть сунь, узнаешь, - отозвался Избор. В смерть зверя не верилось. В прошлый раз такой же вот жил почти два дня и даже когда волхвы его стали жечь чистым огнем еще в костре ворочался, словно поудобнее устраивался.

Совать руку в пасть хазарин поостерегся, а скрылся за кустами и вскоре вернулся с лошадью. Та недовольно фыркала, чуя зверя, упиралась. Избор тем временем обвязал цепью шипастую доску, стараясь все же найти место, где железо не соприкасалось бы с наполнявшей внутренности зверя зеленью, выбил подпирающее доску бревнышко. Он уже отдышался и теперь без волнения смотрел, как доска со звериной тушей выворачивается из земли и плашмя падает на траву. Полетели брызги...

- Погоняй... - махнул рукой Избор. На сапоги, слава Богам, ничего не попало, и Исин потащил упирающуюся лошадь напрямик через кусты. Доска подпрыгивала, моталась из стороны в сторону, и оттого казалось, что зверь пытается подняться.

- Не наше это дело... - сказал вдруг сотник.

- Что "не наше дело"? Чудовищ губить?

- Да.

- Как это "не наше"? - удивился воевода. - Самое что ни на есть наше, богатырское.

Хазарин покачал головой.

- Если оно одно, то да. А если стая...

Он замолчал надолго, потом хмыкнул.

- А представь Илью-Муромца и стаю Соловьев-разбойников... Не бывает же такого?

Избор представил себе тот знаменитый черниговский дуб, со всех сторон обсиженный соловьями-разбойниками, и сделал охранительный знак.

- И хвала Богам, что не бывает.

- То-то и оно. Богатырю полагается с чудищем один на один биться, а они у нас тут целыми выводками бродят.

Он сплюнул.

- Стая. Нужно гнездо искать или тех, кто все это устроил. Папа-мама у них есть? Не сами же выродились? А это волховское дело! Вот волхвы укажут, а мы уж туда и с огнем и мечом и с грязными сапогами.

Избор спорить не стал.

- Погоди. Может быть, в этот раз повезет. И все узнаем.

Они как раз вышли на поляну. Чуть в стороне, прислонившись спиной к березе, сидел князь Брячеслав с двумя старцами-волхвами.

- Ну? - спросил князь, вставая.

- Принимай работу, князь, - отозвался Исин. - Только близко не подходи. Оно еще не окочурилось.

Брячеслав вперёд не полез - издали поглядел на зверя. Знал князь свое место. Это в сече да на пиру он в первых рядах, а волховском деле его место в третьей дюжине. Любопытство, что совсем недавно мелькало на его лице, пропало. Ничего нового он не узрел.

- Как и те, прежние? - спросил он.

- Да, князь. Из одной кладки твари. Сестры да братья. В худшем случае племянники.

Князь обернулся к волхвам, ни слова не сказав, махнул рукой, приглашая поближе, и те, сторожась, двинулись к зверю.

- Точно не сдох? - строго спросил старший.

- Живой, - отозвался Избор с интересом глядя на старца. Сунуть руку в пасть не предложил - постеснялся. -Только что вот бегал, гузкой тряс.

Умные, конечно, старики, но ведь в большом уму, как в большом лесу и заблудиться проще.

Невольно воевода потер спину, то место, которым о землю грянулся.

В этот раз волхвы приготовили что-то новенькое, не как неделю назад. Главный держал в руках что-то сплетенное из веток, и похожее не то на венок, не то на отобранное у ворон недоделанное гнездо. У второго, помоложе, что держался за спиной, руки заняты туеском.

- Да что ему сделается? До заката точно доживет, - подтвердил сотник, не желая оставаться в стороне от княжеской милости.

Зверь доказывая, что жив, вяло махнул лапой. Волхв отскочил, оскалив зубы. Не нравился ему зверь. Отстранившись, старец вытащил из-за пазухи узкогорлую бутыль, выбил пробку и махнул в сторону зверя. Из горлышка плеснуло чем-то вроде густого киселя. Дробясь на крупные капли "кисель" упал на звериную шкуру и зверь словно окаменел. По стариковскому лицу пробежала издевательская ухмылка. Уже не сторожась, волхв положил на грудь зверю свой венок и протянул руку назад. Его товарищ без промедления сунул в подставленную ладонь туесок.

- Чего это они? - шепотом спросил Исин.

Ответа сотник не дождался.

В туеске оказалось что-то сыпучее, вроде мелкого песка или пыли. Первый волхв, не переставая следить за лапами и хвостом, тоненькой струйкой начал рассыпать пыль по зверю. Она коснулась шкуры, но не смешалась с кровью зверя, а просто улеглась сама по себе.

- А ну-ка посторонитесь, - начальственно прикрикнул волхв. - Свет не застите...

Все отошли на пару шагов, а пыльный поток продолжился от задних лап вверх, там свившись в спираль, поднялся к морде и спустился по передним лапам. В конце концов, зайдя со стороны головы волхв аккуратно "нарисовал" круг на лбу чудовища... И, едва успел шарахнуться в сторону, как зверя начало корчить...

Его подбросило с доски, но это не было движением, за которым стояли злость и ярость. Так удар подбрасывает чучелко - безжизненно и неопасно. На мгновение сверкнули неживые глаза и зверь начал осыпаться вниз. Это длилось недолго, но не мгновение. Сперва воздетая вверх лапа, став рыхлой сползла вниз, затем морда, туловище... Последними обратились в прах задние лапы.

Люди смотрели на колдовство молча. Избор почувствовал, что товарища распирает вопросами, и он выразительно тряхнул кулаком. Нечего умным людям под руку лезть, когда тут такое твориться!

Но ничего, оказывается, не кончилось!

Волхвы на два голоса затянули что-то. Начал старший, а второй подхватил. В полном безветрии под эти звуки куча мусора начала движение. Ускоряясь, прах, только что бывший чудовищем, шевелился, словно кто-то невидимый размешивал его невидимой же ложкой.

Оборот, оборот, оборот, еще оборот.

Невидимая ложка ускорила движение, поднимаясь вверх. Следом за ней поднималась и пыль, принимая форму смерча. Когда тот стал ростом с человека, волхвы умолкли, и смерч зажил самостоятельной жизнью. Посреди него вертелось уложенное старшим волхвом воронье гнездо. Только волхвы знали, когда и чем все это закончится. Ну, может быть, и князь еще знал, но, ни Избор, ни Исин даже не догадывались, хорошо ли все движется, в нужную ли сторону... Они старались читать по лицам, только князь, все-таки, похоже, тоже ни в чем не разбирался, а по озабоченным лицам волхвов ничего не прочитаешь.

Волхв развел руки.

Вихрь, окольцованный вороньим гнездом, ткнулся в одну сторону, в другую...

"Гнездо" не давало ему разгуляться. Из вихря послышалось что-то вроде утробного воя. Избор покосился на волхва, но тот ничего не объясняя, только улыбнулся высокомерно, словно предвидел эту попытку освободиться и уже позаботился о том, чтоб та не увенчалась успехом. Только рано он скалился. Плетенка треснула и вдруг разом занялась огнем. Отчего-то Избору показалось, что каждая веточка там отдельно от других, раскалилась, словно железо в кузнечном горне. Волхв пытался бороться, вздевая руки и нараспев выкрикивая заклинания, но безуспешно. Вихрь, освободившись от колдовских оков, кучей пепла осел на траву. Сразу запахло паленым.

Старший волхв раскинул руки и печально покачал головой.

Жест не нуждался в словах, но волхв всеже сказал.

- Нет, князь. Не по силам это нам...

Несколько мгновений Брячеслав стоял молча - искал выход. Избор почувствовал, что княжеское недовольство сейчас прорвется бранью, но к чести князя тот сдержался. Вместо этого повернулся к воеводе.

- Надо вам в Киев ехать. К Белояну.

Мельком глянув на оплошавших волхвов, добавил:

- Своим не по силам - чужих позовем. Может быть, те помогут...