— Я... в общем, обычно... я себя так не веду! Я-я... — о, Господи, как же стыдно! Зачем я вообще туда поехала? Чтобы привести домой мужчину, зачем же еще!

Если бы он просто ушел сегодня утром. Или если бы это была его квартира, я бы просто сбежала! Но я не могу просто так выгнать его из моего дома и сделать вид, что ничего не случилось, особенно после того, что он для меня сделал.

— Я знаю, — говорит он, кусая свой бутерброд. Я же хочу сквозь землю провалиться от стыда. Если б я хоть что-то помнила со вчерашней ночи, было бы не так плохо, но так...

— Ничего страшного не случилось, — вдруг говорит он и снова откусывает кусок. Сразу же концентрируюсь на нем, желая знать больше, но он тщательно пережевывает.

— К-как? Ничего не случилось? — он мог бы жевать быстрее?

Спасибо.

Нет, он делает еще глоток кофе! Он этим действительно наслаждается, правда?

— Дрейк! — предупреждаю я.

— Мы подошли к моей машине, и я помог тебе в нее забраться. И ты уснула, так что мне пришлось самому тебя пристегнуть.

— Я уснула?

— Крепко и сладко.

— О, Господи...

— Потом я привез тебя домой, открыл дверь твоим ключом и уложил в кровать.

— А потом? — я была голая. Ну, за исключением ночнушки. Должно было произойти что-то еще!

— Когда я уже собирался уходить, ты ненадолго проснулась и задержала меня. А потом ты... разделась и попросила меня остаться.

Я сгораю от стыда. Никогда. Больше. Ни капли. Алкоголя. Никогда!

— Но потом ты снова быстро уснула, и я положил тебя в кровать, но решил остаться, на случай, если тебе понадобится помощь.

От женщины-вамп до нуждающейся в уходе меньше чем за час.

— Ох... — на большее я не способна. Вздыхаю, уставившись в свою пустую тарелку. Воспоминания о прошлой ночи возвращаются...

— Ты не голодна?

— Я сейчас сгораю от стыда, и мне кусок в горло не лезет, — признаюсь я.

— Это из-за того, что ты танцевала с Эйсом? — когда он это выговаривает, я поднимаю на него взгляд. Он выглядит подавленным.

— Мне нравится Эйс. — Я делаю небольшую паузу. К сожалению это убивает ранее слегка приподнятое настроение. — Но он немного молод для меня. — Этого должно быть достаточно, чтобы Дрейк понял, что мой интерес направлен на него. Но прежде чем мы пойдем дальше, я сначала должна разобраться с Дарком, а потом уже познакомиться с Дрейком поближе. — Твои остальные братья чертовски на тебя похожи. Малик еще не так, но другие два... — Малик, я бы сказала, более дерзкий.

— Тот, у кого телосложение как у меня — Чейс. Прокурор. Он позаботится о грабителях банка, когда их поймает полиция. Второй, с более смазливой мордашкой — Джекс. Он руководит женскими колониями в Швейцарии. Но находится в основном здесь, в Цюрихе, или в Берне. Наш отец очень строго нас воспитывал. Он основал РРБШ, в то время наша мать работала клерком в банке, но после моего рождения решила стать домохозяйкой. Быть матерью пятерых мальчиков — та еще работка, если ты спросишь... — он улыбается.

— Вы доставляли своей матери много хлопот? — наконец-то разговор стал более свободным, так что я тоже беру себе булочку. Цельнозерновую, но с маслом и сыром.

— О, да. Мой отец много работал, пока она должна была делать все в одиночку. Когда родился Эйс, мне уже было десять, а в голове не было ничего, кроме глупостей. — Дрейк смеется и доедает свой бутерброд.

— У нас с сестрой было все как-то по-другому. Наша разница в возрасте всего три года. И когда мы были маленькими, наши родители развелись. Они оба работали в банке, и когда мой отец решил сменить компанию и ушел работать к конкурентам, они еще больше поссорились. Мать посчитала это предательством — бросить ее одну в компании. Ее коллеги и босс тоже не были в восторге от того, что наш отец вдруг начал работать на другой банк, и моя мама хорошо это почувствовала. Кроме того, он был там начальником филиала и зарабатывал значительно больше денег... Он хотел еще детей, и чтобы моя мать бросила работу. Они действительно очень, очень много ругались. За это время мы с Селестой стали лучшими друзьями. Мы не хотели закончить так же, как наши родители.

— Они развелись?

— Да. И, к сожалению, разлучили детей. Я осталась с мамой, а Селеста уехала жить к отцу. Я научилась у матери быть сильной, в то время как Селеста росла без внимания со стороны отца. Она должна была рано повзрослеть. Когда мы стали старше, то тайно встречались, потому что на выходных, когда нами менялись, мы почти не виделись.

— Секунду. Вами менялись?

— Да. Каждые две недели в пятницу после уроков я шла к отцу, а в воскресенье меня снова забирала мать. Селеста шла к матери, и она привозила ее домой, когда приезжала за мной. — Я вздыхаю и рассказываю дальше: — Я тоже обязательно хотела работать в РРБШ так же, как и мама, которая до сих пор работает в филиале Св. Моритца. Но я хотела остаться в Цюрихе, это всегда было моим желанием. Селеста наоборот всегда ненавидела эту тему, потому что наш отец никогда ни о чем другом не разговаривал. Поэтому она решила стать учителем. — Я очень много говорю... — Прости, пожалуйста, я слишком много болтаю. — Лучше откушу от своей булки с сыром.

— Нет, все в порядке. Мне нравится, когда люди свободно разговаривают. Так можно многое узнать о характере человека.

— Ага. В таком случае передаю слово тебе. — Предпочитаю оставаться книгой за семью печатями, чем телефонным справочником.

— Это значит, ты хочешь узнать меня поближе? — задает он мне вопрос, поднимая свои прекрасные зеленые глаза на меня, и подносит к губам чашку с кофе.

Именно сейчас я должна вспомнить наш поцелуй, поэтому ненадолго отвожу взгляд, чтобы взять себя в руки и снова смотрю на Дрейка.

— Да, — уверенно говорю я и тянусь за стаканом с апельсиновым соком и шоколадным блинчиком, который он приготовил для меня. Его нежная улыбка вызывает порхание бабочек в моем животе.

Думаю, это будет действительно достаточно захватывающе...

Мы болтаем о мелочах.

О погоде. Где я покупала мебель для квартиры. Всегда ли у меня были кошки, и не хотела бы я когда-либо завести собаку.

— Возможно, позже. Когда у меня будет постоянный партнер, — отвечаю я с небольшой толикой тоски. Но я не стану ни единого слова рассказывать о своем бывшем. Эта глава завершена, и все двери в мое будущее стоят открытыми.

Двери, ведущие в комнаты с фантастическими жизненными поворотами.

Комнаты, которые я, наконец, с удовольствием исследую. Но именно в этот момент, когда допиваю свой кофе, я вспоминаю сегодняшнюю ночь.

Момент, когда я проснулась, после того, как он уложил меня в кровать...

— Дрейк? — мямлю я и хватаю его за руку, когда он разворачивается, собираясь уйти.

— Останься... останься со мной. Пожалуйста... я не хочу, чтобы ты уходил... — все вокруг кружится, и меня слегка тошнит. С другой стороны, я могла бы горы свернуть! Ну... лежа. Если бы сейчас выросла одна, я бы ее точно свернула. Такую маленькую, крохотную горку. Меньше, чем детский стульчик. Возможно пластиковую горку.

— Хочешь, я буду спать здесь, с тобой? — спрашивает он меня.

— Да. Возле меня. Со мной. Все вместе. Иди сюда... я хочу, чтобы ты остался и поцеловал меня...

— Ты говоришь о волшебном поцелуе? — он весело смеется и опускается на колени возле кровати, где лежу я. Я поворачиваюсь на бок, и мне даже удается погладить его рукой по щеке.

— О, да. Поцелуй меня, мой рыцарь... — возбужденно тяну я, но когда Дрейк приближается ко мне, я отталкиваю его.

— Не сюда... — весело хихикая, я сажусь. Моя энергия вернулась! Я босиком стою перед ним, мои туфли волшебным образом были сняты с ног и аккуратно поставлены возле прикроватной тумбочки.

— А сюда, пониже! — одним рывком я снимаю с себя черное платье и... каким-то образом застреваю в нем головой! Но мне этого мало, я делаю пару шагов назад, спотыкаюсь о кровать и падаю на нее, задрав ноги вверх.

Черт возьми! Почему я не могу его снять? Но, к счастью, Дрейк помогает мне и я, хихикая, остаюсь лежать в одном нижнем белье.

— О, да, раздень меня... догола и давай...

К счастью, на этом мое воспоминание обрывается, но я все равно чувствую, как покраснели мои щеки. В любом случае, это не объясняет, почему я, в итоге, была одета в одну ночнушку на голое тело. Но хочу ли я это знать?

— Все в порядке?

— Ага, — неразборчиво мычу я.

— Ага? Звучит так, будто какие-то воспоминания о прошлой ночи вернулись. Это часть с твоими трусиками на моем лице или момент когда ты упала с кровати?

Лучше мне не переспрашивать.

— Обычно я хорошо переношу алкоголь. Но вчерашний микс был не самым лучшим для моего организма. Неделя была сложной, я много спала, не занималась спортом, а потом мы еще танцевали. Я была обезвожена... — это все дешевые отговорки. Мое подсознание хотело что-то сказать, и оно сказало, чего я на самом деле хотела и до сих пор хочу.

И прежде чем ляпну еще что-то, о чем потом пожалею, хватаю мандарин и начинаю его чистить.

— Спасибо, — в итоге говорю я и смущенно улыбаюсь Дрейку.

Прежде чем он спросит за что, объясняю:

— Спасибо, что ты не воспользовался ситуацией. И спасибо за вкусный завтрак. И... прежде всего, спасибо за то, что после моего позорного выступления сегодня ночью ты не сбежал от меня, куда глаза глядят.

Дрейк таинственно улыбается и говорит:

— Женщина, которая в опьяненном состоянии способна целенаправленно попасть трусиками мне прямо в лицо, несмотря на то, что между нами было расстояние около двух метров, и она сидела на полу, кудахтая... я просто обязан узнать ее поближе.

Вообще-то в таких подробностях я не хотела этого знать. Но зато теперь я представляю, куда делось мое нижнее белье.

Я вздыхаю и говорю:

— В данный момент я должна разобраться со своей жизнью. Сейчас я сама не знаю, чего хочу, или правильно ли я выбрала путь, по которому иду.

— Ты не торопишься и правильно делаешь. Мы взрослые люди и можем делать все, что нам хочется. Но я хочу попросить тебя кое о чем... — он говорит это спокойным голосом, и я поднимаю на него взгляд в ожидании, что он скажет дальше. — Не пытайся больше сделать так, чтобы я ревновал. В следующий раз это может произвести противоположный эффект.