Передохнув и перезарядив трубку новой порцией душистого табака, Примаков продолжал:

– И мы – команда большого корабля. Сквозь грозы и штормы он везет нас к далеким, неизведанным, благодатным берегам. На нем многое множество прекрасных людей. Без их усилий мы бы не сдвинулись с места. Но… есть и другие. Не такая уж большая когорта, а без них было бы вовсе худо. Особенно в грозовую, штормовую пору. Это они, люди колокола громкого боя, еще с седых времен общинного строя своим набатным гулом, своей титанической энергией и незаурядным умом, своей дальновидностью призывают людей к большим подвигам и великим свершениям. Вот в моих глазах и маршал Фэн… Пока без примесей в лигатуре и без трещин.

«Какой чудесный образ!» – подумал я. Ведь таким колоколом громкого и чистого боя представляется мне и сам он, герой моего повествования, – Виталий Маркович Примаков, старший сын учителя из села Шуманы на Черниговщине, царский узник, воспитанник и зять Михаила Коцюбинского.

Восхищаться-то Примаков восхищался Фэном, но… в своей книге «Записки волонтера» запишет: «…я и Эванс обменялись впечатлениями о маршале. Он нам показался человеком бесспорно выдающимся. Очевидно, судьба Национальной армии находится в надежных руках. Но он не социалист. Куда же эти руки повернут Национальную армию? На этот трудный вопрос мы не могли дать себе ответа».

И еще – невзирая на прекрасную оценку, данную китайскому военачальнику, автор «Записок волонтера», в душе которого победил голос разума, а не эмоций, в нескольких словах дал истинный портрет командующего Первой Национальной армией Китая: «Фэн Юй-сян так и не решился вступить в гоминьдан и поручить ему сформировать правительство. На его политике остался отпечаток неуверенности и реакционных колебаний».

О Гонте, Зализняке и других народных героях складывались песни уже после их смерти. О вожаке червонных казаков богатый фольклор появился еще при его жизни. Под аккомпанемент своих почерневших от времени бандур на базарных, майданах Украины слепые лирники пели: «Ой, Примак, душа голоти, лицар ти залізний, потрощив без Miри, щоту ворогів Вітчизни!» В изданные много лет назад фольклорные сборники вошли песни о Примакове и о его славных бойцах.

Недавно бригада ветеранов червонного казачества выезжала в древний город Любеч и дальше – в село Шуманы, на родину Примакова. Вслед за ветеранами на поросший бурьянами и лебедой пустырь, где когда-то стояла добротная усадьба Примаковых, явились школьники, труженики Шуманов. Закипела работа. Чтя светлую память своего выдающегося земляка, люди высадили на пустыре парк, а от него – аллею к сквозному тракту. Привели в порядок фамильные могилы.

Народ чтил и чтит Примакова как выдающегося своего воина и воеводу, как талантливого военачальника и легендарного героя, но мало знает его как литератора. А ведь пером сделано им немало.

Есть такая книга – «Этапы большого пути». Ей нет и пяти лет. Выпущена она Воениздатом в 1963 году. В ней о великих наших испытаниях и великой нашей победе в гражданской войне повествуют ее бессмертные герои и полководцы. Повествуют на свежую память и по свежим следам. Один раздел в той книге содержит рассказы Примакова.

Его очерк «Борьба за Советскую власть на Украине», состоящий из глав «Первый период гражданской войны», «Партизанская война», «Освобождение Украины», «Борьба за Правобережную Украину», впервые пришел к читателю через страницы сборника «Пять лет Красной Армии», изданного в Москве в 1923 году.

Статью «Путь неувядаемой славы», в которой автор пишет, что первой боевой школой червонного казачества был 1918 год – «Год гнева и мести», – опубликовала «Правда»

4 декабря 1934 года в связи с награждением червонного казачества высшей правительственной наградой – орденом Ленина.

Вошедшую в «Этапы большого пути» статью «Три рейда» дала по тому же поводу «Красная звезда» 20 ноября 1934 года.

Четвертая, изобилующая множеством литературных находок, работа Виталия Марковича «Червонцы» увидела свет в 1934 году на страницах альманаха «С Маяковским». Это новеллы, показывающие во всем его блеске повседневный героизм воинов примаковского конного корпуса: «Начальное обучение», «Симферопольцы», «Самусь», «Песня», «Варенье», «Таньки» и «Фокус».

Вслед за «Червонцами» идет очерк «Смертью героев» – о тех, кто отдал жизнь за дело рабочих и крестьян, за великое дело Ленина. Впервые он был опубликован в сборнике «Червонное казачество», изданном в Харькове, тогдашней столице Украины, в 1923 году.

И шестая работа Примакова из сборника «Этапы большого пути», под названием «Смелость города берет», печаталась в книге «Червонное казачество».

Все это о гражданской войне. Но Виталий Примаков рядом своих интереснейших книг рассказал нам также о том, что было и после гражданской войны.

Уходил в прошлое богатый событиями XIX век. Среди сказочных просторов Черниговского Полесья затерялось забытое богом и людьми захудалое село Шуманы. Невесело там встречали приближение Нового года. Невесело, как и в соседнем селе Выхвостове, которое позже вместе с грозной «Fata morgana» Михаила Коцюбинского войдет в бессмертие.

А на восточной окраине Шуманов, отмеченной гигантскими осокорями, в добротном хуторе местного учителя веселились вовсю. Там шумные рождественские дни совпали с крестинами. У хозяина хутора родился ребенок. И не дочь, не казачка, а голосистый казак.

Изрядно подвыпивший батюшка полнозвучно чмокал счастливого учителя и все порывался облобызать «драгоценнейшие персты» красавицы учительши.

– Святая купель совпала со святым рождеством… Се воля всевышнего… Только вскормите его, высокомудрая матушка наша Варвара Николаевна, а там… В духовной семинарии у меня благотворствующая длань…

– Нет, батюшка, – млела от счастья молодая мать, – мы нашего Витюшу отдадим в гимназию…

– И то благо, – басило шумановское духовенство, – и там, то бишь в гимназиях, готовят достойных слуг государевых. Как и господу богу, и царю-батюшке також потребны добрые слуги…

Поп не зря низкопоклонствовал. Ломились, переполненные добром, просторные каморы хозяина. От своего отца, смекалистого панского приказчика, Марко Григорьевич унаследовал приличный надел. Круглый год не пустовали засеки шумановского учителя, и круглый год звенели в его хате голоса сыновей-казаков. Именно из таких вот сугубо благополучных хат позже, когда разгорелось пламя гражданской войны, и шли хлопцы под жовто-блакитные знамена лжеборцов за Украину. Одни рвались туда, горя священной ненавистью к таким, как Марко Гуща и Гафийка. А другие – одурманенные высокопарными призывами лжепророков и «курносых Мефистофелей»…

А вот хлопцы, все парни из крепкого хутора Примаковых, пошли совсем по иному пути. Сбылась мечта учительши из Шуманов – ее первенец попал в казенную гимназию. Но, вопреки мнению шумановского батюшки, гимназии готовили не только царевых слуг, но и его могильщиков…

Стал царским могильщиком и первенец Примаковых. Не царским слугой, а именно царским могильщиком. С самых юных лет он посвятил себя борьбе с неправдой. Может, и не сознавая своей роли, молодая Варвара Николаевна готовила почву для этого. Именно – не отец, а мать. Отец оставался учителем, и только. Хотя он потом и станет одной из первых жертв разгоревшихся вокруг страстей… Добрая душа, Варвара Николаевна не кичилась своими достатками, не сторонилась людей. Сердобольная женщина не закрывала глаза на человеческое горе. Этому она учила и всех своих детей.

С шумной шумановской детворой Виталий углублялся в загадочные чащи лесов, надрывал свой звонкий голос на зеркальных просторах Днепра, по которому его дед Гриць гонял плоты для панских строек. С шумановскими мальчишками первенец учителя пас лошадей и коров, обжигался у полевых костров ароматной, только что извлеченной из горячей золы картошкой, там же слушал волнующие рассказы о братьях-разбойниках и о героических походах бесстрашных запорожцев.