Эррол Фонтейн, не дождавшись никакой реакции от Эмилии, бодрым тоном стал излагать дальше:

— На данный момент мы имеем от вашего мужа настоятельную просьбу выяснить, почему вы не были поставлены в известность. Он не в курсе, что его родственники забыли поставить в известность нас.

Эмилия наконец нерешительно подняла на него глаза.

— Это правда?

— По-моему, ваш муж недвусмысленно дал понять, что с нетерпением ждет встречи со своей женой… — сказал офицер полиции и улыбнулся, чтобы успокоить ее.

Эмилия перевела взгляд на него, в ее глазах светилось изумление и недоверие.

— Анхел с нетерпением ждет встречи… со мной? — От волнения ей не хватило дыхания и последние слова она произнесла почти шепотом.

Может, она ослышалась?

— Как вы уже знаете, ваш муж прилетел в Нью-Йорк, там пересел в вертолет и сейчас направляется к Бостону, где и совершит посадку на частном аэродроме. Мы отвезем вас туда.

Возможно, так ему удастся избежать внимания журналистов разного толка.

— Он хочет видеть меня?! — У Эмилии вырвался резкий смех, угрожающе похожий на истерический.

Она отвернулась и прикрыла ресницами глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется. Ей бы остаться сейчас одной, а не сидеть под взглядами посторонних людей. Наверняка они в курсе ее запутанных отношений с Анхелом. Придется привыкнуть и к этому, теперь она знает, что для журналистов, работающих в средствах массовой информации, нет ничего святого. Поведение же семейства Фагундес объясняется именно их деятельностью. Вон сколько времени прошло, а их отношение к ней не изменилось.

После исчезновения Анхела ФБР провело тщательное расследование по всем направлениям, к которому привлекались следственные органы тех стран, в которых были отделения банка Фагундес. Финансовые эксперты проверяли платежеспособность банка. Подозревали мошенничество, вымогательство, даже двойную бухгалтерию. Проверяли вероятность связей председателя правления банка, каковым являлся Анхел Фагундес, с преступными синдикатами. Не обнаружив ничего, подтверждающего эти версии, следователи все внимание перенесли на ближайшее окружение Анхела, на членов его семьи. Проверялась версия, по которой кто-то из них мог нанять профессиональных убийц. чтобы избавиться от него, пока он находился за границей. Проверено было все и вся, допрашивали всех, задавали бесконечные вопросы, не смущаясь, что вторгаются в глубоко личные дела опрашиваемых людей. Анхел был слишком богат и слишком заметной фигурой в международном банковском деле, чтобы его исчезновение не вызвало подозрений, касающихся всех, кто был так или иначе связан с ним. Но ни один человек не пострадал в результате проводимого расследования так, как пострадала Эмилия, его жена, которую снобствующие брат и сестра Анхела втайне презирали, жена, которая мгновенно стала козлом отпущения и виновницей несчастья. Лусиано с Эстеллой набросились на нее как голодные крысы. Прежде всего ее обвинили в том, что Анхел сам вызвался поехать проверять отделения банка в странах Латинской Америки, хотя мог послать кого-то из служащих банка.

— В таких случаях, как этот, мы, как правило, организуем охрану на период изоляции пострадавшего, — заметил Эррол Фонтейн, — но ваш муж категорически отказался от нашей поддержки.

— Думаю, Анхел сказал, что лучше тюрьма, чем ваша опека, — сказал офицер Рикмэн, еле сдерживая улыбку.

На низком журнальном столике перед Эмилией появилась чашка с чаем.

— Вы пережили сильное потрясение, — доброжелательно сказала констебль Бейтс. — А вам еще предстоит сегодня встреча с мужем.

При этом напоминании Эмилия порывисто поднялась и прошла в спальню, где снова закрыла глаза, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Анхел жив, Анхел на пути к дому. Возвращается к ней? Она обругала себя, что все время думает не о том. Как можно быть такой эгоисткой?! Раз Анхел нуждается в ней, значит, ее место рядом с ним. Это так очевидно и естественно. Да что тут рассуждать. Если Аыхел потребовал встречи с ней, ее ничто не удержит!

Может, Лусиано, в конце концов, промолчал о том ее мнимом романе? А если так, чем он объяснил Анхелу ее отсутствие на борту самолета, доставившего родственников в Аргентину? И что скажет Анхел, когда вернется? Как она объяснит ему, почему ушла из его дома? Почему скрывается под другим именем? Почему стала вести жизнь, совсем не похожую на ту прежнюю, которая ненадолго стала ее жизнью?

Эмилия открыла глаза и вгляделась в фотографию, стоявшую в рамке на столике возле ее кровати, с которой ей улыбался Анхел. Типичный испанец: жгучий красивый брюнет, море обаяния в сочетании с холодным высокомерием.

Фотография сделана на Корсике, куда они заехали по ее просьбе во время их свадебного путешествия по югу Франции. В общей сложности они прожили вместе всего семь месяцев, на протяжении которых она наблюдала, как он постепенно отдаляется от нее. Дверь, соединявшая их спальни, открывалась все реже, все больше времени он стал проводить за границей, разъезжая по делам банка. В результате Эмилия все больше замыкалась в себе. Нет, она не переставала любить его, только теперь любовь ей доставляла одни страдания.

Тихий стук в дверь прервал поток ее воспоминаний. То, что предстояло ей сейчас и должно было стать счастливейшим событием в ее жизни, почему-то вызывало у нее панику.

Эмилия повернула к констеблю Бейтс залитое слезами бледное лицо.

— В чем дело?

— Через полчаса нам выезжать. На вашем месте я бы поторопилась закрыть магазин и решить, что надеть для встречи с мужем.

Что надеть? Эмилии стало смешно, но она сдержалась, это уже похоже на истерику. Анхел… Анхел… Сколько же ему пришлось пережить. Похищение, смертельную опасность, тяжелое ранение, пребывание в тюрьме в чужой стране под чужим именем. Разве жизнь готовила его к таким испытаниям? Анхела, рожденного в богатстве, привыкшего отдавать распоряжения и пользоваться всеми благами, которые гарантировало ему его социальное положение.

Когда-то ему нравилось видеть ее в зеленом, вспомнилось ей. Да, точно, зеленый его любимый цвет. Бросившись к шкафу, она начала судорожно копаться в его содержимом.

А может, он хочет встретиться с ней только для того, чтобы сказать: «Привет, я вернулся… Но, увы…» И снова замаячат за этими словами происки его драгоценной семейки. Да! Ведь существует еще Патрисия Рэндел! Как же она забыла о ней?! Его первая, его настоящая любовь, бывшая невеста Анхела, родившая ребенка неизвестно от кого и отказавшаяся назвать имя отца ребенка. Эмилия закрыла лицо ладонями. Внутри все дрожало. Нет, она просто ненормальная. Радость и страх переполняли ее с такой силой, что ей отчаянно хотелось одновременно и кричать, и плакать…

Телефонный звонок остановил Эмилию, когда она вместе со своим эскортом уже собиралась выходить.

— Эмилия?

Она узнала голос младшего брата Анхела, Лусиано. Звонок после стольких лет глухого молчания! Эмилия буквально онемела от страха, вообразив, что он звонит по поручению Анхела и сейчас отменит их встречу.

Ей удалось прошептать «да».

— Я ничего не рассказал Анхелу. Не мог же я огорошить его при встрече такой новостью. — В голосе Лусиано послышались презрительно-снисходительные нотки. — Пришлось мне солгать, что после твоего отъезда из нашего дома мы потеряли с тобой всякую связь. Но тебе лучше рассказать ему правду. Я не потерплю, чтобы из моего брата делали дурака при моем попустительстве!

Правду? Не успев положить дрожащей рукой трубку, Эмилия испытала такую острую горечь, что ей захотелось снова поднять ее и позвонить Лусиано. Велико было искушение, но Эмилия сдержалась. К тому же вряд ли он поверит. Ни он, ни остальные не захотят поверить правде, которая заключается в том, что два близких ей человека предали ее и в конечном счете сделали из нее козла отпущения.

— Вы должны усвоить, что того мужчины, которого вы знали, больше нет. К вам вернется совсем другой человек, — предупреждал Эмилию Эррол Фонтейн, пока они сидели на заднем сиденье полицейской машины без опознавательных знаков, направляясь к аэродрому. — Вам обоим придется нелегко, прежде чем удастся заново наладить отношения…