Альберт Ванеев. Северные сонеты: Стихи. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2001. — 208 с.

Выпущенная к 40-летию со дня начала литературной деятельности поэтическая книга Альберта Ванеева представляет его в несколько новой для читателя ипостаси — на этот раз как автора отточенных до алмазного блеска сонетов, большую часть из которых блистательно перевел на русский язык поэт Андрей Расторгуев. Хороши также переводы Л.Никольской, Г.Фролова и А.Смольникова, довершающие корпус книги до полного объема. Хотя главное, конечно, не объем, а качество сборника, а оно находится на подлинно высоком уровне: "Мечтать крылато, внятно говорить, / не в утоленье распалённой спеси: / ищу слова для окрылённых песен, / людские души силясь окрылить. // Удача тоже старится с годами, / но та мечта лишь набирает мощь. / Так на опушках полинялых рощ / рябины полыхают факелами. // Пускай, во весь вытягиваясь рост, / я не поднялся до высоких звёзд, / но и для лжи да низости не вышел. // Изведав упоение творца, / я слышу: отзываются сердца. / И нет на свете счастия превыше".

Эдуард Скобелев. Прыжок дьявола: Роман. — Минск: Издательство «Харвест», 2001. — 192 с.

Просто не верится, что где-то еще существуют издательства, способные печатать ТАКИЕ произведения и не оглядываться в страхе на то, что об этом скажет какой-нибудь Гусинский или Березовский! Роман Эдуарда Скобелева "Прыжок дьявола" — это бесстрашный художественный анализ того, КТО и КУДА ведет человечество и ЧТО нас всех ожидает в будущем, если мы не успеем опереться на свою национальную культуру и историю.

Обрисованная писателем перспектива страшна и пессимистична, видно, что автор пока еще и сам не нашел рецепта для ПРАКТИЧЕСКОГО решения вопроса о противодействии той антидуховной экспансии, которая, изливаясь из чрева США, захлестывает сегодня собой весь мир, уничтожая народы как самостоятельные этнокультурные образования.

Пессимистичность финала да еще не имеющее никакого отношения к сюжету название — пожалуй, единственное, что можно поставить в вину автору этого произведения, столь отчаянно раскрывающего тайну беззакония нашего времени.

Песни седого Днестра: Песенник. (Сборник песен самодеятельных и профессиональных авторов). — Тирасполь: Упрполиграфиздат ПМР, 2000. — 36 с.

Изданный республиканским управлением культуры сборник песен о Приднестровье воспроизводит широкий спектр жизни этой республики последнего десятилетия. Здесь песни о родной земле, о городах Приднестровья, об исторической памяти. И как страшный след недавней трагедии — песни о войне: "…Материнская рука / Крестит каждого сынка, / Что уходит сквозь века / В облака…"

Семен Шуртаков. Вещие сны Ивана Соболева. — М.: Московская городская организация Союза писателей России, 2000. — 168 с.

Хотя в сборник прозы известного русского прозаика С.И. Шуртакова собраны разнородные, казалось бы, и по жанрам, и по темам произведения — рассказы, очерки, размышления, — впечатление от них такое, словно читаешь одну цельную повесть. Просто ее герой не сидит на месте — ездит по миру, встречается с людьми, участвует в славянском ходе, размышляет о Пушкине, о нашей истории, духовности и тому подобном, а главное — пронзительно, до неистовства любит Россию. Именно она, эта любовь к России, и является тем подлинным, а не выдуманным "главным героем", который объединяет новеллы Шуртакова в единое целое, заставляя сердце читателя биться в унисон с переживаниями автора.

Александр Шитков. Заложник эпохи: Материалы к жизнеописанию почетного гражданина города Старицы Тверской области Ивана Петровича Крылова — издателя, просветителя и патриота. — Старица, 2000. — 68 с.

Книга старицкого историка и краеведа, члена СП России А.В. Шиткова посвящена удивительной личности, знакомство с которой изменяет все представления о жизни в дореволюционной России. Проживавший в конце ХIХ — начале ХХ веков в небольшом районном городке Старице (сегодня — 9 тысяч населения) Иван Крылов создал в нем общество хоругвеносцев, типографию, метеорологическую станцию, участвовал в работе Императорского вольного экономического общества, состоял в патриотических организациях, археологическом обществе, издавал брошюры о климате, огородничестве и археологии, выпускал патриотические и сатирические газеты и ряд журналов, был награжден за свои научные изыскания медалями различных обществ и вел другую общественную деятельность. Уже один только факт того, что в небольшом уездном городке можно было издавать "Инженерный журнал" (сегодня там, пожалуй, не продашь и одного его экземпляра!) в корне меняет наше представление о России начала ХХ века!

Книга издана при поддержке местного предпринимателя и мецената Алексея Семенова, и это говорит, что взаимоотношения бизнеса и культуры начинают понемногу выходить на свой нормальный уровень.

Владимир Цивунин. Имена всех живущих: Стихи. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2001. — 88 с.

Вторая книжка Владимира Цивунина открывает в нем высокоталантливого поэта, воспринимающего окружающий мир как единое Божье творение, все беды в котором происходят из-за нашего собственного недоверия к воле Творца. Не случайно книгу венчает небольшая по объему, но емкая по глубине поэма "Воззрение на Святую Троицу".

"Как мимо шатра Авраама три ангела шли / И Бог Авраама был гостем в дому Авраама, / Как скоро Содом и Гоморра исчезли с земли, — / Так рядом по жизни и свет, и горючая драма…"

Всё в этой жизни рядом. Но настоящая поэзия как раз и учит доверяться силам Света и отвергать помощь Тьмы.

Борис Шереметьев. Морской рундучок отставного капитана Усова: Рассказы. — М.: Московская организация Союза писателей РФ, 1999. — 112 с.

В сборник прозы Б.Шереметьева включены его рассказы об "адмирале Петре Михайлове", под именем которого осваивал практику флотовождения царь Петр Великий, а также сюжеты о настоящих адмиралах — Нахимове, Лазареве и другие морские истории.

Но если основной массив книги выполнен в привычном с формальной точки зрения ключе и запоминается только яркостью самих персонажей, то вступление к ней, повествующее непосредственно о рундучке с рукописью, читается едва ли не с более сильным интересом, чем весь сборник. В эти минуты за спиной автора словно бы появляются курчавый силуэт Пушкина, разбирающего уцелевшие рукописи Ивана Петровича Белкина, фигура Милорада Павича, вытаскивающего из простого "Ящика для письменных принадлежностей" сюжет великолепной повести, а также промелькнувшая вдалеке тень Марка Харитонова, бегущего со своим "Сундучком Милашевича" за премией Букера. Даже жалко, что Борис Шереметьев ограничил собственно художественную часть своей книги одним только вступлением, перейдя затем к жанру биографического рассказа. Первое, похоже, давало гораздо больший простор для проявления его таланта…