В.Б. Вам не кажется, что наше общество деградирует ещё и потому, что нынешние ведущие политики крайне бескультурны, они никогда и ничего не читают. Они давно уже не развивают свой ум. Мне кажется, Иосиф Сталин был последним политиком, который даже во время войны читал художественные новинки, следил за литературой, понимал её значение, ценил писателей.

А.П. Я отнюдь не сталинист, вижу двойственность этой натуры, вообще, кстати, присущую, на мой взгляд, ментальности россиянина и отражающую противоречивость самой страны, шарахающейся из стороны в сторону. Но могу согласиться, что постоянное величие сталинских замыслов и серьезность их воплощения могут вызывать почтение. Так же как стремление дойти до сути в любом вопросе, попавшем в его поле зрения. Человек работает в Кремле по восемнадцать часов и вдруг пишет сам работу по языкознанию. Не для поучения или зажима иных мнений, как нередко трактуют теперь, но чтобы выразить свою позицию, принять участие в дискуссии, вступить в диалог с оппонентом. Да, благими порывами бывает вымощена дорога в ад… Но это уже другая тема.

А то, что нынче обмельчал не только обыватель, но и политик, который, впрочем, из обывателя ведь и выдвигается, тут Ваше наблюдение абсолютно верно. Нынче все видные политики, правые и левые, сплошь доктора наук, однако известно, что диссертации за них пишут, как правило, другие. Умный лидер всегда сам оценит те художественные произведения — кинофильмы, спектакли, изобразительные полотна, книги, которые привлекли внимание общества. Постоянное чтение необходимо и обязательно для политика, это — тренинг ума. Если человек не тренирует свои мозги, интеллект разрушается, какими бы компьютерами он ни пользовался. Это же блеф, что компьютер развивает ум: нынешние малыши мастерски овладевают компьютером уже к пяти годам, но гении из них не вырастают.Исходя из того, что у нынешних политиков нередко ни ума, ни привычки к абстрактному мышлению не видать, нет у них в обиходе и интеллектуальной гимнастики в виде чтения.

Сегодня пропагандируются фитнесс-клубы, поскольку гири поднимать для здоровья тоже полезно, всякие развлекательные заведения, казино. Но практически ничего для ума. Идет отторжение всего общества, сверху донизу, от интеллектуальной культуры.

В.Б. Не должны ли и другие наши бизнесмены озаботится таким положением? Ведь средств на поддержание культуры как не было, так и нет. Однако и новых меценатов что-то не видать. Что, не доросли еще отечественные олигархи до интеллектуальных высот?

А.П. Я бы так не ставил вопрос. По роду занятий мне доводится тесно общаться и с предпринимателями, и с учеными, и с деятелями культуры. Скажу без обиняков: комфортней всего чувствую себя среди бизнесменов. Там больше солидности, основательности, честности, озабоченности гражданскими обязанностями. Меньше склок, интриг, жуликоватости. Видимо, происходит переток лучших умов и талантов в бизнес, как наиболее перспективную сферу жизни. Там жесткие правила, они селекционируют новую породу людей, вынужденных соответствовать этим нормам: умению мыслить масштабно, рассматривать ситуацию системно, с учетом многих факторов, держать слово, не подводить партнера и т.д. В том числе идет отбор по интеллекту. Я по своему опыту знаю, многие современные крупные предприниматели являются высокими интеллектуалами, и не напоказ, а, что называется, по жизни. Например, я не посылал роман "Изгой" никому из наших олигархов. А Виктор Вексельберг, встретив меня, тут же поздравил с выходом книги, сказал, что прочел роман, что он ему понравился, и мы даже обсудили с ним некоторые философские темы. Ситуация повторилась с Олегом Дерипаской, другими известными бизнесменами. Для них интеллектуальная культура — обыденность, они в ней живут, ее плодами пользуются.

У нас пока еще перекошенное общество, где можно прорваться благодаря коррупции, а на Западе крупный бизнес — почти без исключения блестящие интеллектуалы. Поэтому они и не жалеют денег на культуру. И в России уже появились свои меценаты. Не буду называть имен, чтобы не раздражать несогласных. Но вспомните — и выкуп музейных ценностей из-за рубежа, и жертвования церкви, и стипендиальные фонды, и спонсорство фестивалей. Другое дело, что крупный предприниматель не станет поощрять попрошайничества. Это следует понять и принять: таковы тоже правила профессии. Раздать деньги и вложить их — разные понятия, с разным результатом. В одном случае деньги прирастают, в другом — наступает банкротство. Какой же финансист, да еще с высоким уровнем интеллекта, позволит себе добровольно разориться? Я могу подсказать, как лучше заработать деньги, проконсультировать, дать совет, придумать схему денежного оборота. Могу поучаствовать в проекте, вложить туда свою долю. Могу дать человеку работу, наконец. Но не понимаю, почему должен издать за свой счет такого же писателя, как я сам? Почему я должен заработать деньги на выпуск не только своих, но и его книг?

В.Б. Ваша позиция понятна. Что не мешает мне остаться при своем мнении: умение делать деньги — такой же особый дар, как писательство, например. Не все бывают одинаково одарены и тем и другим одновременно. Если появился художник от Бога, его надо беречь и поддерживать. Когда государство отказывается или не может этого делать, долг умных людей — сберечь национальное достояние, каким является художник, творец. Недаром во всем мире, кроме России, существует система грантов и стипендий. Да и вы, Александр Петрович, если мне память не изменяет, учредили литературную премию для молодых…

А.П. Жюри конкурса "Эврика!" для молодых прозаиков и драматургов, которое возглавляет Константин Щербаков, действительно, уже дважды определяло лауреатов. Премия себя утвердила, на церемонию награждения у нас приходят главные редактора практически всех толстых литературных журналов. Что, впрочем, не мешает им отказывать в публикации хотя бы небольшой аннотации о выходе моих книг. Согласны дать рецензию, но только за деньги. А я, как уже говорил, покупать признания не хочу. Вот и судите, где среда чище, честней — в бизнесе или в культуре?

В.Б. А на западную литературу у вас остаётся время?

А.П. Если говорить в целом о западной литературе ХХ века, я ее знаю и перечитываю. Ценю самых разных мастеров, от Томаса Манна до Альбера Камю. Кстати, чтение Камю подтолкнуло к написанию "Мании". А по форме это — попытка создания своего "Декамерона", соединенного с Камю. "Чума" и "Декамерон" — вот эти две книги, если искать предпосылки, сформировали окончательный замысел "Мании".

В.Б. Не думали ещё, чем займетесь после окончания "Мании"? Есть новые планы?

А.П. После того, как закончу "Манию", возьмусь за второй роман "Грех", обещанное продолжение "Изгоя", а то читатели уже спрашивают, почему застрял на полпути, не по силам? И это будет мания другая, мания власти, мания денег. Мне кажется, та мания, которую я задумал описать в "Грехе", тоже пока мировой литературой не разрабатывалась: мала временная дистанция. Как экономисту и аналитику глобальных процессов мне, к счастью, удается многое заметить раньше других.

В.Б. Вам не кажется, что со временем мания литературы будет господствовать в вашей душе над всеми прочими? И в результате это окажется главным делом в вашей жизни? Или вы ради своего бизнеса наступите на горло собственной песне? Легко ли вам совмещать бизнес и литературу?