Еще некоторое время я с трудом перевожу дыхание, пытаясь сделать вдох. Он меняет положение своего большого тела и наблюдает за мной со своей особенной легкой улыбкой, опуская мою юбку вниз, и позволяя моему топику опуститься и прикрыть мое тело, расправляя мою одежду, когда шепчет мне на ухо: «Я хотел сделать это с тех пор, как ты ворвалась на мою вечеринку в «Айсберге».

Он дразнит меня. Теперь я научилась распознавать этот тон. Так что я дразню его в ответ.

— Друзья взяли меня на «слабо». Думаю, теперь я готова подтвердить, что встретила тебя, и ты, правда, оказался тем бессердечный ублюдком, которым тебя все считают.

— Кто это все?

— Твои бывшие.

— Я не завожу отношений.

— Как скажешь, значит, бывшие любовницы.

— На этот счет мне тоже есть, что сказать.

— Да неужели? И что же?

— Я невиновен? — улыбается он.

Я смеюсь. Я хочу поцеловать его, прижаться к нему в глубоком поцелуе и заняться с ним сексом. О, боже, я хочу доставить ему такое же удовольствие, какое он доставил мне сейчас, но что тогда?

— Ты получаешь удовольствие, забавляясь со мной?

— Вообще-то, я пытался доставить удовольствие леди, позволив ей позабавиться со мной.

Я игриво кладу руку ему на бедро.

— Ты переворачиваешь мой мир с ног на голову.

— Хотел бы я еще сильнее потрясти твой мир, — говорит он уверенно, и я смеюсь.

Он смотрит на меня. Его ухмылка, его глаза, весь он наполнен озорством и коварством. И грехом.

— Значит, потрясти до глубины души? И как ты себе это представляешь?

— Ты мне скажи, — он окидывает меня взглядом, сверху вниз.

— Я?! — восклицаю я. — Я-то здесь причем?

— Мне еще никогда не хотелось потрясти кого-то так, как я хочу это сделать с тобой.

Кажется, я только что разучилась дышать.

Сент наклоняется вперед на сидении и, вместо того, чтобы дразнить меня за мой шокированный вид, как я и ожидала, он говорит абсолютно серьезно.

— Ты должна кое-что знать обо мне, — он кладет свою теплую ладонь на мою щеку. — Я добиваюсь всего, чего захочу. Я ни в чем себе не отказываю. И я не отказываю тем, кто со мной. Я буду твоим, если ты хочешь меня.

Он замолкает, смотря на меня.

— Мы не подходим друг другу, — говорю я. — Я лишь хочу найти местечко, в котором было бы тепло и уютно, с хорошим видом и всем, что мне необходимо, а после я хочу там остаться и никуда не уходить. А ты никогда не стоишь на месте.

Его взгляд становится еще темнее, он не отвечает.

Потом он медленно проводит пальцем вниз по моей щеке, и в его глазах отражается какая-то нужда. Словно он хочет от меня чего-то, а может, и всего сразу. А может, дело в том, какими голодными кажутся его глаза.

— А я думаю, мы идеально подходим друг другу, — тихо произносит он, наконец-то.

Двери распахиваются, и мои друзья оказываются в комнате.

— И почему я сейчас ни капли не удивлена?

Вздыхая, я поднимаюсь на ноги, безрезультатно пытаясь скрыть улики того, чем мы тут занимались: мои волосы спутались, пока я двигалась на сидении дивана, помада смазана, одежда помята. Я пылаю от румянца, а вот Малкольма мое смущение явно забавляет. Боже, должно быть, я по-идиотски выгляжу — светлые волосы и ярко-красное лицо. Я разворачиваюсь к нему и предостерегающе указываю на него пальцем.

— И не думай, что тебе все сойдет в рук, я собираюсь дослушать ту историю до конца, — говорю я ему, стараясь успокоить Джину.

— Эй, сегодня ночью ты остаешься со мной, — говорит он в замешательстве.

Я стою там, смотря на него, когда Джина подхватывает меня под руку.

— Прости, — наконец отвечаю я, все еще сомневаясь. — Мне пора.

Поднимаясь, Сент поднимает свой пиджак, смотря на Джину, пока складывает его.

— Как насчет того, чтобы я отвез ее домой?  — Как насчет «нет»? — ухмыляется она.

— Кстати, меня зовут Малкольм.

— Я уже видела тебя у нас дома, помнишь? А еще я видела твое лицо на каждом журнале в этом городе и, не смотря на то, что в жизни ты намного сексуальнее, у меня абсолютный иммунитет к твоим штучкам. Скажи Рейчел «пока».

Она берет меня за руку, а Малкольм говорит:

— Рейчел, ты хочешь провести эту ночь со мной?

Сейчас выражение его лица непроницаемо, но я улавливаю волны раздражения.

— Прости, нет. Через пару дней у меня ночевка в парке, так что мне стоит хорошенько отдохнуть. Пока, — говорю я неловко, отворачиваясь и чувствуя, как он смотрит мне вслед. Блин, твою ж мать, все прошло ужасно!

Прежде, чем Джина утягивает меня в один из длинных коридоров, я провожу ладонями по пылающим щекам.

— Ничего не было, — бормочу я, отвечая на немой вопрос в выражении её лица.

— Ладно, я собираюсь сказать это, — начинает Джина. — Сент — совсем не вариант. Это плохо и для работы, и для отношений, Сент даже худший выбор, чем Пол... и друзья у него придурки. Рейчел, тебе не нужно мне рассказывать, что произошло, я уже по тебе вижу, что ты попалась на крючок. Ты сейчас как морковка.

— Что значит «как морковка»? Я оранжевая? — широко открыв глаза, психую я.

— Рейчел, ты пока этого не осознаешь, но у тебя нет ни единого шанса! А тот чувак, кажется, Тахо, определенно раздевал меня глазами, пока я пыталась выследить тебя за их столиком.

— Джина, я не краснею оранжевым цветом!

— Клянусь тебе, Тахо абсолютно точно положил на меня глаз, а мое сердце и так до сих пор не оправилось.

— Оранжевым? Должно быть, дело в освещении! Прошу, скажи, что ты имела в виду вишневый. Вишневый румянец еще куда ни шло, но долбаный оранжевый?

— Ты красная! Так лучше? Расслабься, Сент через пару дней и имя твое забудет, стоит ему только проснуться с четырьмя голыми фанатками.

Я открываю рот, чтобы ответить, но все, что могу сказать, пока меня отпускает мой пост-оргазменный экстаз, это «Если уж Сент не вариант, то что насчет Тахо? Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль».

— Я ни одного из этих бабников не желаю видеть рядом с тобой. Мне уже не нравится это твое задание, — Джина сжимает мое плечо, требуя ответа. — Скажи мне, что тебе не нравится Сент.

— Мне... — я не знаю, что сказать, не хочу причинять ей боль, не хочу врать, и сама не знаю, что делаю, поэтому говорю:

— Моим гормонам он вроде как нравится, — но когда она сердито сжимает губы, тут же добавляю:

— Немного.

— О, нет, — она мотает головой из стороны в сторону. — Нет, Рейчел.

Без толку. Я кончила в клубе в его объятиях. Ворочаясь в постели этой ночью, я слышу его запах на своей коже. Я все еще слышу, как он приглашает меня быть с ним, пока я ищу свое безопасное место. Мне хочется узнать, каково это — лежать рядом с ним и чтобы ничего нас не разделяло. В голове у меня тысяча вопросов, а между ног я ощущаю ноющую боль. Больше всего мне хочется сейчас написать ему, что сегодня я отлично провела вечер. Но правда ли мне хватит смелости на подобный шаг? Возможно, если бы у него была иная репутация. Возможно, если бы он был обычным парнем. Возможно, если бы я не была так сосредоточена на работе, уделяя больше внимания ему самому. Возможно, в другой жизни. 

Понедельник, кажется, тянется целую вечность. Подъем. Кофе. Работа. Почта. Редактура вчерашнего наброска. Допрос Хелен о текущем положении дел. Приход Виктории с широко раскрытыми глазами.

— Сработало, не так ли? Я слышала, что Сент был замечен с платиновой блондинкой, сидящей у него на коленях!

— Шшш, — смеюсь я, и притягиваю ее ближе, а потом понимаю, что не хочу обсуждать с ней Сента. Иногда, когда я пишу, то не хочу говорить о своей теме — я защищаю ее и вынашиваю в своем сердце, пока не подберу нужный подход и уже тогда изливаю все в статье.

С этим мужчиной все иначе. Я вообще не желаю им делиться. Даже с друзьями. Не понимаю, почему мне хочется заключить нас в непроницаемый пузырь, где никто не сможет высказать нам свое мнение или отобрать его. Ни его фанатки, ни его образ жизни, ни даже мои друзья.