Конечно, это мы нарисовали высокий идеал. Таких духовных высот отношения в дружбе достигают не у всех, да и осознаётся достигнутое не всегда ясно. Но все же это именно русский тип дружбы: союз по Духу. Не по единству противника: "против кого мы будем сейчас дружить?", не по расчёту и даже не по приятельству – с кем приятнее, "комфортнее" находиться.

Словом, русская дружба напоминает собою духовный орден. А таковые представляют большую силу, как это убедительно свидетельствовала не раз история. И не случайно Тютчев сравнивал русскую дружбу со стеною боевой крепости:

Она не то, чтоб угрожала,

Но… каждый камень в ней – живой!

Духовный орден представляет собою нечто гораздо более прочное, нежели просто стая. Он зиждется на глубоком фундаменте, в отличие от временного союза, организованного поживы ради, где могут и своего, подраненного, загрызть. Предатели, конечно, могут появиться везде, и всё-таки менее всего их бывает в строю духовном. Настоящий русский никогда не предаст. Потому что для него предать друга, с которым он един в Духе, – это ведь, почти что, Самого Бога предать! Прав Гоголь, проникновенно написавший о том, "что есть на Русской земле – товарищество".

Так что духовность наша это, в конечном счете, отнюдь не слабость! Напротив, именно она представляет собой ту силу, которой тысячелетия стояла наша империя. И силу, которой она будет возрождена.

Противники русского народа всегда боялись, прежде всего, именно вот этой духовности. Поэтому они стремились привести на Русь ереси – орудия духовного раскола. Но это уже тема следующей статьи.

В глубокой древности все славянские языки имели одно родовое гнездо. Всякие особые говоры и наречия появились постепенно. Главной причиной для этого послужило племенное разделение, когда отдельные семейства откалывались и постоянно расселялись по разным краям. Всё это вполне подтвержда- ется и новыми названиями – словенцы, словаки, сербы, моравы, чехи, ляхи, словене новгородские. У восточных славян возникают ещё такие имена: поляне, древляне, кривичи, радимичи, вятичи. Потом все они объединяются под общим названием Русь. Не будем касаться столь спорного до сих пор вопроса – откуда же пришло это слово в самом начале, потому как здесь мнения историков сильно расходятся. Одни ссылаются на автора нашей первой летописи "Откуда есть пошла Руская земля" Нестора и приводят такие его слова: "А Словеньск язык и Руськый един есть; от Варяг прозъвашася Русию". Но именно из этого и зарождается затем целая нормандская теория. Что, мол, Русь создала своё государство лишь под скандинавским влиянием. А у вторых историков есть тоже очень убедительные доводы о южном происхождении этого слова. Что оно встречается в некоторых древних топонимах и иностранных источниках ещё задолго до того, как на севере новгородские бояре призвали к себе Рюрика. Из этого спора можно вынести всё-таки одно непреложное: что жившие вокруг Киева поляне стали первыми называть себя Русью. "Поляне, яже ныне зовомая Русь" (Нестор). И что вслед за усилением Киева это же имя распространяется и на все остальные княжества, которые входили в состав Киевского государства. А это и Новгород, и Смоленск, и Полоцк, и Волынь, и Галицк, а чуть позже и вся уже Владимиро-Суздальская земля.

Говоря же о русском языке и истории его образования, мы не можем пройти и мимо такого вот вопроса, что возникавшие отдельные говоры и наречия не несли в себе каких-то этнических изменений, а закрепляли за собой лишь чаще всего одни географические названия. На юге киевские, галицкие, на севере могилёвские, витебские, новгородские, на северо-востоке калужские, рязанские, суздальские. Но язык же по-прежнему оставался древнерусским для всех областей. Тем паче, что у нас был везде и один письменный язык. Церковно-славянский, который пришёл на Русь с принятием крещения. И все великие письменные памятники той поры созданы на этом языке. "Повесть временных лет" того же Нестора, "Слово о законе и благодати" Илариона, "Слово о полку Игореве", да и "Правда" Ярослава или "Поучение" Владимира Мономаха.

Точно также и весь наш народ носил везде одно название – русский. Изменения были иногда лишь в произношении. Руський, русины, русичи… а попытки разделить нас на три отдельные ветви (украинскую, белорусскую и российскую) начинаются лишь с создания собственных языков, когда вслед за перекройкой всей русской истории (Костомаровым, Максимовичем, Кулишом в первой половине 19 века) появляется и так называемая украинская литература – Котляревский, Квитко-Основьяненко, Тарас Шевченко, Вовчок, которые не захотели встать на сторону общего нашего дела, отказаться от слишком узкого местнического патриотизма и пойти, подобно Гоголю, на выработку единого великорусского языка. Для них некая осколочная Украина, берущая свой отсчёт лишь с казачьих времён и выбросившая знамя "самостийности", стала вдруг куда дороже всей прежней Святой Руси.

А ведь не в пример им та же, скажем, Германия не пошла на раскол. Ни Пруссия, ни Бавария, ни Саксония не стали создавать свой отдельный язык. И не делят теперь Гёте с Шиллером! А вот нынешние украинцы даже величайшего своего гения Гоголя готовы записать в изменники.

На сегодня у них в почёте лишь Иван Франко, Леся Украинка да свой же доморощенный историк Грушевский. А некоторые их же раскольники из филаретовского лагеря договариваются уже до того, что требуют запретить читать даже проповеди на "российской мове". Забывая или просто не ведая по своей малограмотности, что церковная служба-то ведётся (и слава Богу!) на церковнославянском языке. И что язык сей и всё право- славное вероисповедание пришли в Москву из Киева, а совсем не наоборот, из Москвы в Киев.

Поэтому-то "российская мова" тоже вбирает в себя издревле огромный пласт южнорусских слов. И не только общих церковно-славянских, но ещё в большей степени одинаковых разговорных. Ибо как Новгород, так и Ростов, Суздаль, Белозерье, а затем и Москва заселялись киевлянами, галичанами, черниговцами и волынцами (Пётр – Святитель и основатель Успенского собора в Кремле, а также один из главных героев Куликовской битвы Дмитрий Боброк были оба родом с Волыни), а знаменитый князь Даниил Галицкий выдал свою дочь замуж за старшего брата Александра Невского, мать же Александра Невского тоже была дочерью одного из южнорусских князей.

А если касаться летописных текстов, былин, сказок, то многие из них также пришли на север (Архангельск, Вологду) с юга и до сегодняшнего дня сохраняют всю киевскую окраску.

Во славном городе во Киеве,

Да у ласкового князя у Владимира,

Там стояли у заставы да

три богатыря:

Да й первый богатырь –

Илья Муромец,

А второй –

Добрынюшка Никитич был,

Во третей –