Мелкие

Неприятности,

Действующие

На нервы,

Приходят

Одна

За одной:

Случайности,

Глупые и противные,

Совершенно

Нелепого толка,

Утомительные дела,

Повседневные,

Постоянные,

И куча других

Никогда не кончающихся

Мелочей досадных.

Все

Неизбывные эти

Крошечные пораженья,

Крошечные печали

Непрестанно

Изводят

И достают – Миг

За мигом, Заднем – день, Год за годом – Пока Наконец Ты

Почти что начнешь

Мечтать

И молиться

О более значимом,

Более тяжком

Роке.

Я в общем-то

Понимаю

Причины,

По которым

Люди

Бросаются

Вниз с мостов.

Я, наверно, Готов

Почти что понять и тех, Кто вооружается до зубов И расстреливает В упор

Своих друзей

И ни в чем не повинных

Прохожих.

Не то

Чтобы я

На все сто

Им сочувствовал -

Я осуждаю

Неприличное их поведенье,

Но все же могу понять

Абсолютную,

Невыносимую,

Несомненную,

Необоримую

Силу

Несчастья

Их.

Если попытка

Нормальной жизни

Любого из нас

Жестоко, чудовищно

Разбивается в прах -

Я уверен,

Мы все

Равно виновны

Во всех преступленьях

Мира. Невинных

Средь нас

Нет.

И если даже Ада

Не существует -

Те, что

Этих несчастных

Холодно

Судят,

Для всех нас

Выстроят

Ад.

The Difficulty of Breathing

У печатной машинки своей

Сижу я уныло. Балконная дверь открыта.

Вдруг в небе грохочет гром,

А радио, грому в такт, гремит музыкой Брукнера -

И рушится ливень, роскошный и беспощадный.

И я понимаю -

Если наш мир еще способен вот так взрываться,

Это прекрасно,

Ведь теперь я чувствую себя обновленным,

Слушаю ливень. Гляжу, как капли

Скользят по часам наручным.

Поток дождевой

Очищает

Сознанье мое и душу,

А молния – долгая, голубая -

Взрезает

Вечернее небо.

Я мысленно улыбаюсь, вспомнив

Чьи-то слова: «Лучше быть счастливым, чем добрым».

Мелькает мысль:

Ну, а мне лучше быть и счастливым, и добрым -

Вот как сейчас,

Когда слышно мелодию Брукнера,

А ливень хлещет и хлещет,

И новая молния голубая

Вонзается в небо.

Спасибо, что в этот миг

Я добр и счастлив.

Help Wanted and Received

Ярость вскипает на рынках.

Горят города.

Мир, сотрясаясь,

Требует демократии.

Демократия не помогает.

Не помогают ни христианство,

Ни атеизм.

Действуют лишь револьвер

И человек -

При нем.

Меняются времена,

Но человек

Остается все тем же.

Корчится, издыхая в муках, любовь.

Ненависть – наша

Единственная реальность -

Для всех континентов,

Для всех

Супружеских спален.

Действуют лишь револьвер

Да человек -

При нем.

Все остальное давно

Утратило смысл.

Ярость вскипает на рынках.

Горят города.

Их отстроят – чтоб после

Сжечь снова.

Демократия не поможет.

Не помогут ни христианство,

Ни атеизм -

Помогут лишь револьвер

Да человек -

При нем.

Heart in Cage

Нет ни единого шанса.

Нет ничего.

Обуйся

Иль скинь башмаки,

Катайся на велосипеде по паркам парижским,

Прочти все великие книги нашего века -

Нет ничего.

Ты видел, как насмерть разбился воздушный гимнаст?

Нет ни единого шанса.

Моргаешь и чешешь нос?

Нет ничего.

Сидишь ли в кресле дантиста, смотришь ли Богу в глаза -

Нет ничего.

Смотришь, как шесть лошадей мчатся подобно пулям?

Нет ни единого шанса,

Ведь победит лошадь восьмая.

Нет ни единого шанса в Вегасе,

Нет – в Монте-Карло,

Здесь, в Калифорнии, нет ни единого шанса -

И на Северном полюсе нет.

Обуйся

Иль скинь башмаки -

Нет ничего.

Угольно-черным утром сияют окна,

Китайский еврей дрожит на морозе.

Я схоронил отца своего в зеленом плаще.

Нет ни единого шанса.

Странности эти я выносить не могу – а должен.

В такое влипаешь

С рожденья.

Взгляни-ка -

Ботинки мои стоят у кровати,

Насмерть задушенные шнурками.

Нет ни единого шанса.

Горе воет и бьется о стены.

Кошка моя наблюдает за чем-то,

Видимым ей одной.

Я, улыбаясь, киваю.

Нет ничего,

Нет ничего нового.

Я пленку срываю с сигары.

Не случается ничего.

Цивилизация разбивается, словно волна.

Осторожно влетает в комнату мошка.

Музыка замирает.

Places to Die and Places to Hide

Да, правда – я нынче размяк.

Когда-то,

Чтоб в комнате у меня пройти из угла в угол,

Приходилось лавировать

Между горами

Мусора и пустых бутылок,

Теперь же весь мусор

Я аккуратно бросаю

В солидные ведра.

Я стал горожанином честным -

Собираю свои бутылки,

Чтоб сдать их

В лос-анджелесский утиль.

В вытрезвитель не попадал я,

Должно быть,

Добрых лет десять.

Смертная скука, точно?

Только не для меня.

Ночью сидеть дома,

Малера слушать,

Глядеть,

Как движутся стены, -

В самый раз для меня,

Размякшего затворника.

А улицы – в руки из рук

Передаю я тебе,

Крутой парень.

Poem for the Young and Tough

Как увижу свою фотографию -

Думаю:

Господи Боже, ну что за обрюзгший,

Уродливый,

Толстый кит!

Неудивительно,

Что мне бывало непросто

Затащить кого-нибудь

Из гостиной – в кровать.

Перед тем

Как рискнуть,

Всегда

Приходилось

Напиться!

Ow

По-другому никак не выходит -

Восемь иль десять

Стихотворений за ночь.

Тарелки

В раковине – там, сзади -

Не мыты

Уже две недели.

Простыни

Надо давно менять.

Постель

Не заправлена.

Половина лампочек в доме

Перегорела.

Становится все темнее.

(Лампочек запасных

У меня – навалом,

Да как-то все не выходит

Извлечь их из упаковок.)

Несмотря на обилие

Грязных трусов,

Мокнущих в ванне,

И ворох нестиранных шмоток

На полу спальни,

Ко мне пока что

Не заявился некто

При значке,

С кучей глупых правил,

Не умеющий слушать.

О, эти люди и их капризы!

Я как лис

От охотников удираю,

И если я -

Не счастливейший на земле человек,

То уж самый удачливый -

Точно.

My Doom Smiles at Me