День игры
Эта дамочка вечно ко мне цеплялась -
И то ей не так, и это…
«Кто спину тебе исцарапал?»
«Да без понятия, детка, наверно -
ты…»
«Спутался с новой шлюхой?!»
«Что за засос на шее?
Горячая, видно, девка!»
«Где? Детка, я ничего не вижу».
«Где?! Вот же! Слева – на шее,
Слева!
Видно, завел ты ее круто!»
«Чей у тебя номер записан
На спичечном коробке?»
«Что там за номер?»
«Вот этот вот! Телефонный!
И почерк – женский!»
«Да сдохнуть мне, если помню, откуда он взялся…»
«Вот позвоню сейчас – и проверю,
Да, позвоню!»
«Действуй давай».
«Нет, я порву его в клочья, номер этой мерзавки,
В клочья порву!»
«Ты трахался с нашей соседкой!
На нашей кровати!
Пока я была на работе!»
«Чего?»
«Мне другая соседка сказала! Сказала – она явилась
Прямо в нашу квартиру!»
«Ах, эта… она просто сахар
У нас одолжила».
«Сахар, как же! Ублюдок, ты ее трахал
Прямо у нас дома, прямо на нашей кровати,
На глазах у нашего пса!»
«Да она только сахар просила, она здесь
Пару минут пробыла».
«По-быстрому перепихнулись?!»
А потом я узнал – она трахалась с доставщиком пиццы
Прямо в его фургончике,
Трахалась с продавцом столовых приборов
В мужском туалете, у писсуара, .
В кабинке для инвалидов.
И было еще что-то такое с газовщиком -
Полагаю, минетик, не больше.
Она выставляла меня дураком,
Прикрывалась щитом своих обвинений -
А сама изменяла напропалую,
Чуть ли не каждый день.
А когда я припер ее к стенке, она
Ответила мне:
«И ЧТО?!»
Я ее выставил.
Мы из-за пса судились – выиграла она.
И когда молодая соседка снова зашла
Спросить сахарку,
Она задержалась подольше,
Чем на минутку-две…
Game Day
Газы
У бабки моей была большая проблема
С испусканием газов.
Она бывала у нас только по воскресеньям.
Садилась к обеду -
И испускала газы.
Она была очень толстой,
Ей было восемьдесят,
Любила большие стеклянные брошки -
Вот первое, что вы замечали,
Не считая, конечно, газов.
Она испускала газы,
Стоило только подать обед – громкими залпами
С перерывами где-то в минуту, Так -
Раза четыре иль пять,
Пока мы клали на тарелки печеный картофель,
Разливали подливу,
Резали мясо.
Никто не сказал ей ни слова,
Тем более – я.
Мне было всего шесть лет.
Говорила только она – моя бабка.
После четвертого или пятого залпа
Она усмехалась небрежно:
«Я вас еще всех тут переживу!»
Не больно-то мне это нравилось:
Сначала она пукает,
А потом выдает такое!
И – каждое воскресенье:
Она (папина мама),
Каждое воскресенье – газы и смерть,
Печеный картофель, подлива,
Большая стеклянная брошка.
Воскресные эти обеды всегда кончались
Мороженым,
Яблочным пирогом
И громким скандалом -
Не важно, из-за чего.
Бабка моя наконец вылетала из дома
И на поезде красном возвращалась
К себе в Пасадену.
В доме воняло еще, наверное, с час.
Отец мой бродил по столовой,
Как опахалом, вонь разгоняя газетой,
И говорил: «Это все из-за чертовой кислой капусты,
И зачем она ее ест!»
Gas
Загадочная нога
Прежде всего – найти, где у этого дома парковка,
Было очень и очень непросто.
Совсем рядом был главный проспект -
И неслись по нему безжалостные убийцы,
Выдававшие пятьдесят пять в зоне
Ограничения до двадцати пяти.
Один прижимался к моему бамперу так тесно,
Что я наблюдал его искаженную рыком рожу
Прямо в зеркальце заднего вида -
И я оттого ухитрился проехать
Мимо узкого переулка, – а если бы не проехал,
Свернул бы прямо к левому краю дома, к самой парковке.
Я выехал на соседнюю улицу, свернул направо,
А после снова направо. Заметил дом -
Безжалостно-синее нечто -
Снова свернул направо – и наконец увидел:
Крошечный знак «парковка».
Подъехал.
Охранник не поднял красно-белый
Деревянный шлагбаум.
Он просунулся головой в окошко.
«Вам чего?» – он спросил.
Он был вылитый киллер в отставке.
«К доктору Мэнксу», – сказал я.
Он взглянул на меня с сомненьем и проворчал:
«Проезжайте!»
Полосатый шлагбаум поднялся. Я заехал,
Покружил, покружил еще,
Нашел наконец свободное место – далековато,
С футбольный так стадиончик от дома.
Вошел.
Отыскал кое-как
И двери, и лифт,
И нужный этаж,
И нужное отделенье.
Вошел.
В вестибюле народу было – битком.
Старушка одна
С регистраторшей говорила.
«Но можно к нему сегодня?»
«Нет, миссис Миллер. Пришли вы
В нужное время – однако спутали день.
Сегодня среда, а записаны вы
На пятницу».
«Но мне пришлось – на такси… Я человек старый,
С деньгами плохо, нельзя ли к нему сегодня?»
«Миссис Миллер, мне жаль, однако записаны вы На пятницу.
В пятницу и приходите!»
Миссис Миллер ушла – одинокая,
Бедная, дряхлая,
Поплелась она к двери.
Я выскочил ловко вперед. Назвал свое имя.
Велено было сидеть и ждать.
Сел среди прочих.
Заметил журнальный столик, полный журналов.
Подошел. Взглянул на журналы.
Странно – но ни один из них не был свежим.
Если честно, все они были
Годовалой давности -
Или больше.
Сел.
Тридцать минут прошло.
Потом сорок пять.
Час.
Сидящий рядом мужчина заговорил:
«Я жду полтора часа», -
Сказал он.
«Кошмар, – говорю. – Они не должны поступать так!»
Он не ответил.
В этот момент регистраторша назвала Мое имя.
Я встал. Заявил ей – вон тот мужчина прождал
Уже полтора часа.
Она не дрогнула бровью.
Сказала: «Прошу за мной…»
Следом за ней я прошел через темный холл.
Она отворила. Указала: «Сюда!»
Я вошел, и она затворила за мною дверь.
Сажусь – и смотрю на схему
Человеческого тела,
Висящую на стене.
Вижу и вены, и сердце, и внутренности -
Все на свете.
Здесь холодно и темно -
Темнее, чем в холле.
Прождал я, может, минут пятнадцать -
И дверь открылась.
Вошел доктор Мэнкс,
За ним – девица с усталым лицом,
В белом халате, в руках – отрывной блокнотик.
Вид – депрессивный.
«Ну-ну, – сказал доктор Мэнкс, – и что у нас здесь?»
«Нога», – отвечаю.
Гляжу, как девица строчит в блокноте.
Большие буквы. «НОГА».
«И что же у нас с ногой?» – вопрошает доктор.
«Болит», – отвечаю.
«БОЛИ», – строчит девица.
Потом заметила, как я гляжу в блокнотик, -
И отвернулась.
«Заполнили вы формуляр, который вам дали
В регистратуре?» – интересуется доктор.
«Не дали мне формуляров», – я говорю.
«Флоренс, – сказал он, – выдайте формуляр».
Она извлекла формуляр из своего блокнота -
И протянула мне.
«Заполните, – попросил доктор Мэнкс, -
Мы скоро вернемся».
Они удалились. Я принялся заполнять.
Все как обычно – имя, фамилия, адрес,
Телефон и место работы, родные – и т.д., и т.п.
Долгий список вопросов.
Ответил на все «нет».
Сижу и сижу.
Прошло уже двадцать минут -
Они наконец вернулись.
Доктор стал ногу мою крутить – и этак, и так.
«ПРАВАЯ», – намекаю.
«Ох», – говорит он.
Флоренс строчит
Что-то в своем блокноте.
Может – «НОГА – ПРАВАЯ»?
Доктор меж тем на правую переключился.