- Нет.

- И быть без нашего согласия не может, - резко сказал полковник. Вашего... любовника... мы отправили... знаете куда?

- Да, - опустила голову София, чтобы скрыть слезы.

- Оттуда он не выберется. Не помешает вам выполнить особо важное задание. Для таких, как вы, это недозволенная роскошь - спать по любви.

- Как прикажете, господин штандартенфюрер, - оправилась от удара София.

- Вашим местом службы снова будет Закарпатье. Вы приедете туда с дипломом Венского университета. Наши люди позаботятся о том, чтобы вы заняли достойное место в обществе. Вы станете личным секретарем-стенографисткой хорошо знакомого вам пана Волошина... Он не станет вам мешать, - продолжал штандартенфюрер. - В этом крае есть единственная реально опасная для нас сила - коммунисты. Вы должны знать о них все...

- Позвольте... - осмелилась перебить гестаповца София.

- Нет! Я еще не закончил - вопросы потом. Вас наверняка попытается завербовать местная полиция - поторгуйтесь, но не особенно сопротивляйтесь. Начальник полиции - наш давний друг, но о вашей миссии он не знает... Вопросы?

- У меня нет вопросов, - встала и вытянулась София.

- Уже лучше, - проворчал гестаповец. - После инструктажа в наших отделах собирайтесь в путь.

Он протянул ей фотографию Угрюмого.

- Запомните этого человека. Его приказы для вас - закон.

...Родное село Софии лежало у самых гор.

Посреди села, на возвышенности, красовалась ухоженная церковь. К ней примыкал дом священника с большим садом.

София соскочила с брички, легко побежала к дому:

- Мамо! Тато! - крикнула у порога.

Выплыла мать, грузная, с ключами у пояса.

- Доченька! Слава Йсу! - София утонула в ее объятиях.

- А где отец?

- На службе, - указала попадья на церковь, где на паперти толпились люди.

- Боже! - умиленно шептала София. - Будто в детство возвратилась...

Она еще раз поцеловала мать и пошла по дорожке к церкви, пробралась через молящихся поближе к алтарю.

Священник вел службу:

- Фюреру германского народа... Адольфу Гитлеру... многие лета...

- Многие лета... - взревел полупьяный дьякон.

Верующие удивленно смотрели на своего священника, несколько старух умиленно закрестились

София тихо пошла к выходу.

Она была в саду, когда к хате подкатил тарантас. В нем важно восседал Будяк.

- Ой, кто к нам приехал! - помчалась навстречу ему София.

Стол попадья накрыла им под старой яблоней. Отец-священник осуждающе посмотрел, как София и Будяк лихо опрокинули граненые рюмки, и скрылся в доме.

Попадья ласково улыбалась Будяку.

- Файный хлопец, - улучила она минутку, чтобы сказать это дочке. Будяк вырядился как для вечернего променада. Он и София выпили еще.

- Что нового? - спросила раскрасневшаяся София.

- А ничего! - беспечно ответил Будяк. - Твой Августин ждет, когда ему Гитлер власть подарит... Бращак все такой же желтый и злой. Грызутся с Бродием и другими, будто и не из одной своры... Выпьем?

- Выпьем... А как узнал, что я здесь?

- Угрюмый послал... Чтоб, значит, не задерживалась.

- Перейдем в хату, - предложила София. - Прохладный вечер сегодня...

Они взяли со стола бутылки, хлеб, сало, другую закуску.

- Не туда, - прошептала София, когда Будяк ткнулся в одну из дверей.

Через несколько дней София увиделась с Угрюмым. Они шли по аллеям городского парка. Здесь их разговор никто не слышал.

- Как Волошин встретил? - спросил Угрюмый.

- Радостно, - улыбнулась София.

- Поддерживайте с ним хорошие отношения, - сказал Угрюмый. - Если надо будет... Словом, соображайте сами, наш Августин далеко не святой...

София смотрела на Угрюмого преданно и понимающе.

- Вы знакомы с новым коммунистическим лидером, Олексой?

- Да, - удивилась София, - я недолго учила его...

- Вот Олексой займитесь всерьез... Это приказ.

- Бесполезно, - твердо сказала София. - Ни завербовать, ни переубедить его невозможно. Это я знаю точно.

Она вдруг ясно увидела себя и Олексу в Ясинях, много лет назад. Он шел по селу с фанерным чемоданчиком в руках. Был воскресный день, в церкви только что закончилась служба. София вышла на паперть вместе с отцом, заметила Олексу, сказала:

- Я скоро приду.

- Не надо бы тебе знаться с тем коммунистом, - недовольно проворчал священник.

- Пустое говорите, - передернула плечами София.

- И отец у него был бунтарского рода, а старшие братья - так те среди коммунистов в селе главными стали, - настаивал священник.

София уже подходила к Олексе.

- Куда собрались?

- В Мукачево...

- В науку?

- Как получится, - ответил неопределенно Олекса. Под взглядом односельчан, с любопытством рассматривавших его и дочь священника, он чувствовал себя неловко.

- Я вас провожу, - предложила София.

Они пошли к околице Ясиней, к широкой поляне. На ней обучалась верховой езде группа хлопцев. Они прыгали на бегу в седла, брали барьеры.

- Вот с кем вам надо быть, Олекса, - сказала София.

- С кулацками сынками из "Сельской конницы"? - Олекса пожал плечами.

- Зачем вы так? - примирительно сказала София. - "Сельская конница" это сугубо спортивная организация. Посмотрите, как прекрасны всадники на фоне наших гор!

- Оно конечно... - иронически протянул Олекса. - На коне сподручнее... топтать лесорубов... Нет уж, в помощники жандармов меня не затащат!

- Не пойму я вас, - сказала София. - Вы - русин, гуцул с дедов-прадедов...

- Я украинец! - Олекса ответил ей с вызовом. - Нас могут называть как угодно - русинами, карпатороссами, но мы - украинцы!

- Не надо горячиться, - София ласково тронула его за плечо. - У нас с вами... и с теми, кто на конях, - она указала на всадников, - одна земля, одна отчизна - Карпаты!

Она вдруг вспыхнула ярким румянцем, и голос ее зазвенел, как натянутая струна:

- Грядет время, и мы погоним отсюда всех, у кого другая кровь! И тогда наши трембиты пропоют славу самостийной державе на земле наших предков.

- Вот вы какая! - удивился Олекса.

- Да, я такая! - с вызовом ответила София. - И я клянусь вам, - она истово перекрестилась, - что такое время наступит!

Всадники перестроились для конной атаки. И вот уже бешено мчится лава, вскинуты руки, как для сабельного удара. Но сабель пока еще у них нет. Пока...

- Так что вы все-таки будете делать в Мукачеве? - спросила София.

- Наверное, поступлю в торговую школу.

- Чтобы торговать дегтем и гвоздями? - с иронией заметила девушка.

- Университет в Праге для таких, как я, закрыт! - ответил с вызовом Олекса.

- Нравитесь вы мне, Олекса, настойчивостью. Жалко, не поняли мы друг друга...

- Почему же? Даже очень хорошо поняли...

...Она вспомнила все это и вновь сказала Угрюмому:

- Бесполезно тратить время. В этом случае возможен только один вариант...

Угрюмый чуть приметно кивнул, и София поняла, что он согласен с нею. Но осуществление "варианта" пришлось отложить - Олекса внезапно исчез из края...

"С большевистской решительностью поднимайтесь все в

бой под руководством коммунистов против всякого

национализма, против фашизма, против

империалистической войны".

Даже самые опытные агенты охранки не смогли установить, когда и как уехал товарищ Олекса через границы - в Москву, на VII конгресс Коминтерна.

Ранним московским утром Олекса шел по набережной Москвы-реки. Всходило солнце и золотило звезды Кремля. Был июнь.

В Новомосковской гостинице он поднялся лифтом на один из этажей, отыскал нужный номер, постучал.

- Одну минутку! Кто там в такую рань? - откликнулись из номера.

- Здесь проживает постоянный корреспондент газеты "Руде право" в Москве товарищ Фучик? - чуть иронично спросил Олекса.

Дверь распахнулась, и друзья обнялись.