- Можно и так сказать.

- А отказаться можно?

- Можно, – задумалась Маринка, – Только это будет неправильно понято. К тому же я уже согласилась.

- Маринка, ты сдурела совсем! – возмутился Сашка, – Кто же такие решения принимает, не подумав и не посоветовавшись! Сама же меня за это пилишь!

- Ну убей меня теперь! И опять же – это Москва! Сашка, я скучаю по Москве!

- А обо мне ты подумала?

- А что о тебе думать? Ты вроде уже большой мальчик, – Маринка глянула на него и предложила, - Ну хочешь – поехали со мной?

- Чего я там делать буду?

- А тут ты чего делаешь? Спецы по компам везде нужны.

- Ну не знаю… - Сашка был не готов к таким быстрым переменам, – А жить мы там где будем?

- На Казанском вокзале! Откуда я знаю! – рассердилась Маринка, – Пойди лучше чайник поставь!

- А что – на Казанском вокзале можно жить? – Сашка никогда не был в Москве. Но Маринка уже была озабочена деталями предстоящего путешествия.

- Завтра надо идти за билетами на поезд. Так на тебя брать или нет?

- До утра-то хоть подумать можно? – Сашка был в полнейшем смятении, – А почему на поезд? На самолёте же быстрее?

- Если бы бог хотел, чтобы люди летали – он дал бы им крылья, – у Маринки на этот счёт были свои соображения, – Самолёт с эшелона падает две минуты, а железнодорожный вагон горит пятнадцать минут. Тебе что больше нравится?

Сашка молчал. Конечно, Маринка прикольная, но сейчас её затеи становятся всё более невероятными. Когда он месяц назад делал ей предложение, то догадывался, что за этим последуют изменения в его образе жизни. И даже отчасти был к ним готов. Но именно отчасти – когда Маринка в своей любимой манере не сказала ни «да», ни «нет», он даже почувствовал облегчение. Их отношения остались на прежнем уровне: он живёт у себя в общежитии, она – в своей квартире. Когда захотели – встретились, когда надоело – разошлись. Удобно. И главное – никаких особых обязательств.

Но теперь события стали развиваться слишком стремительно. В том, что Маринка попрётся к Рудневу в Москву, Сашка не сомневался. А вот вернётся ли она назад? За пять лет знакомства он к ней привык и, наверное, полюбил. Сначала он относился к ней снисходительно – девушка-дурочка приехала в провинцию, жизни не знает. Да ещё совершенно не умеет одеваться, и вообще наплевательски относится к своей внешности. Он пытался, как умел, её опекать, а она снисходительно принимала его ухаживания. Ситуация резко изменилась, когда Маринка ушла с завода. Как она умудрилась разменять свою комнату в заводской общаге на квартиру в ТСЖ – Сашка так и не понял. Расспросы ничего не дали – со слов Маринки получалось, что она чуть ли не одолжение сделала, согласившись на эту квартиру.

Это сразу сделало их положение неравным: он живёт в общаге, она – в своей квартире. Но на отношении Маринки к нему это никак особо не сказалось. Конечно, у неё иногда проскакивали покровительственные нотки, но это случалось только тогда, когда Сашка занимал у неё денег – разумеется, с отдачей. Впрочем, она старалась ему лишний раз об этом не напоминать. Но сам он стал относиться к Маринке по-другому. Выяснилось, что за её пофигизмом и чудачествами скрывается матёрость и какая-то житейская мудрость, ему самому недоступная. В какой-то момент его это даже напугало. Но в результате он стал ещё больше ценить их отношения.

А сейчас он почувствовал, что уже не поспевает за ней. Это было обидно. А главное, он понимал, что другую такую не найдёт. А если и найдёт, то эта другая уже будет смотреть на него свысока. Надо было принимать решение.

- Завтра пойдём за билетами, – сказал он, – А чего ты боишься лететь на самолёте? За джипом тогда гнаться не испугалась.

- Вот такая я у тебя трусиха, – Маринка закуталась в одеяло. Резкие перемены в жизни тоже дались ей непросто. Она уже привыкла к размеренной жизни, необременительной работе в ТСЖ, своей уютной квартирке – даже иногда в ней прибиралась. А тут ехать через всю страну неизвестно куда, неизвестно зачем… Но, с другой стороны, это же Москва! Иногда ей снилось, что она снова идёт по московским улицам, а тут появился шанс вернуться. И Рудневу она уже пообещала. Он, конечно, чудаковатый, но в целом хороший дядька. Да и Сашка с ней поедет – вдвоём как-нибудь не пропадут.

3.7.

На следующее утро Маринка встала рано. Это было не в её стиле – обычно она любила поваляться до двенадцати. Но сейчас спать было некогда. Сашка сопел рядом. Маринка осторожно, чтобы его не разбудить, поднялась и пошла ставить чайник. Какие на сегодня дела? Предупредить Надежду, сообщить новость Светке, взять билеты, созвониться с Рудневым – спросить, что делать с печатью…

Надежда сидела в правлении ТСЖ и возилась с бумагами.

- Ты чего в такую рань? Случилось чего? – подняла она взгляд на Маринку.

- Случилось, – Маринка уселась на стул напротив, – Я в Москву уезжаю.

- Надолго? – Надежда снова склонилась над бумагами.

- Не знаю. Может – на месяц, а может – больше…

- С Сашкой, что ли? – Надежда продолжала перебирать бумаги.

- Да. Мне увольняться или за свой счёт брать?

- Тебе отпуск положен, ты же уже третий год у нас работаешь. Напишешь заяву – и езжайте.

- А если больше, чем на месяц? – Маринка почему-то не хотела посвящать её во все подробности.

- Вы с Сашкой в загул решили пуститься? – Надежда наконец отодвинула бумаги, – Вы с ним заявление-то подали? Или решили свадебное путешествие авансом отгулять?

- Ну типа того.

- Маринка, езжай спокойно, всё будет в порядке. Всё оформим как надо, не беспокойся. Только отпускные придётся подождать. Вы когда едете?

- Сейчас за билетами идём, – пришлось признаться Маринке.

- Вот приспичило-то! Тогда деньги потом получишь, – Надежда поднялась из-за стола, – Ну, как говорится, совет вам да любовь!

- Спасибо, – покраснела Маринка.

Когда она вернулась домой, Сашка только проснулся.

- С Надеждой я договорилась – я теперь типа в отпуске, – ввела она его в курс дела, - А теперь поедем за билетами.

Билеты удалось взять на завтра – на поезд №2 «Россия» Владивосток-Москва. Сашка волновался – дальше краевого центра он никогда в жизни не ездил. И деревня, в которой жили его родители, была по местным меркам совсем близко – по тайге триста километров. Маринка тоже волновалась, но по другому поводу. Она постоянно смотрела на часы и считала в уме – сколько сейчас в Москве, не рано ли звонить Рудневу. Наконец она решила, что приличия будут соблюдены. Руднев сонным голосом ответил не сразу:

- Ты уже в Москве?

- Ещё нет, – Маринка слегка обалдела от такой прыти шефа, – Я взяла билеты на поезд на завтра.

- А почему не на самолёт?

- На самолёт на ближайшие дни не было, – слукавила Маринка и подумала: «Сказала бы – на самолёт, спросил – почему не на ракету?». И, не давая Рудневу вставить слово, тут же перешла к делу, - Евгений Александрович, что мне делать с печатью?

- С печатью? – переспросил Руднев и после паузы сказал, - Отдай Татьяне, пусть у неё будет.

- И ещё, – быстро говорила Маринка, – Где я в Москве жить буду? Дело в том, что я приеду не одна.

По длительной паузе она поняла, что Руднева такие мелочи до сих пор не интересовали.

- Я постараюсь решить этот вопрос, – наконец ответил он, – А с кем ты приедешь?

- С Александром. Вы его знаете – вы встречались у нотариуса, когда организацию регистрировали.

- А он зачем тут нужен? – недовольно спросил Руднев.

«Ну нифига себе!» - про себя подумала Маринка. – «Вот уж дудки – я могу и свои условия поставить!»

- Дело в том, что он один из учредителей регионального отделения, и было бы лучше, чтобы он был под рукой.

- Тогда понятно, – согласился Руднев, – Когда будешь в Москве – обязательно отзвонись.

- Хорошо! – Маринка отбилась и подумала: «А куда я денусь? Буду бомжевать на Казанском вокзале?» Ну теперь у Руднева хоть будет несколько дней, чтобы придумать, где она будет жить в Москве.