- В похоронке было написано – похоронен в Курской области, – вмешался Петрович.

- В «Книге памяти» по Курской области его нет, – развела руками экскурсовод, – Хотя, в принципе, в 50-е – 60-е годы часть захоронений перенесли. Была тогда кампания по укрупнению захоронений. А вы сами откуда?

- Из Москвы, – ответил Олег, – Специально приехали.

Он понуро побрёл к выходу.

- Подождите, – окликнула его экскурсовод, – Может, вы ещё что-то о нём помните?

- Призывался в Рязанской области, – остановился Олег, – Что ещё?

- Ну, может, номер его части знаете? Тогда бы посмотрели по базе данных.

- Нет, кто же тогда в письмах номер части писал?

- Вы сейчас знаете как сделайте? – посоветовала экскурсовод, - Езжайте в Белгород, и там в музее-диораме «Курская битва. Белгородское направление» уточните.

- Вон смотри, сколько танков! – кивнул на площадку с техникой Петрович, когда они вышли на улицу.

- Такие же Т-34-85, как мы по дороге видели, – лениво отозвался Олег.

- Ну которые были по дороге – они тебя радовали, а с этими что не так? – недоумевал Петрович.

- Понимаешь, которые были по дороге – это памятники. А здесь настоящие должны быть. В 43-м не было Т-34-85, были только с 76-миллиметровой пушкой…

- Тебе не угодишь! Ты думал, тут машина времени стоит: приехал, билет купил, бац – и ты в 43-м годе? И чтобы танк был именно тот самый, на котором твой дед воевал?

- Зря смеёшься, – отвернулся Олег.

- Да ладно – пошутил я, – Петрович взял его под руку, – Пойдём вон лучше каши из солдатской кухни поедим.

- Я бы сто грамм сейчас выпил, – ответил Олег, – Фронтовые.

- Вечером выпьем, – пообещал Петрович, – Да не расстраивайся ты так! Найдём мы твоего деда! Вот в Белгород приедем…

5.4.

Дело шло к вечеру. Петрович не спеша вёл джип по просёлочной дороге. Погода была замечательная – как раз шла первая волна бабьего лета. Днём было жарко, но к вечеру уже стало ощущаться дыхание осени.

- Где сегодня будем ночевать? – Петрович обернулся к Олегу. Тот посмотрел автомобильный атлас, - До Белгорода пятьдесят километров, до темноты доедем. Но там ещё гостиницу искать.

- А давай на природе заночуем? Палатку поставим, костёр разожжём? – предложил Петрович.

- А что – погода располагает, – согласился Олег, – А поужинать у нас есть чем?

- Обижаешь! НЗ всегда с собой!

- Ну давай тогда место выбирать, пока не стемнело.

Они проехали через деревню. За околицей асфальтовая дорога поворачивала правее, а левее уходила грунтовка. Петрович остановился на развилке.

- Интересно, куда эта ведёт? – он кивнул на грунтовку.

- На карте не обозначена, – Олег водил пальцем по странице атласа, – Там дальше река должна быть.

- Вот на берегу и остановимся, – Петрович осторожно съехал с асфальта на грунтовку. Дорога шла через поле. Слева среди кустов блеснула вода. Заметив колею, ведущую к реке, Петрович свернул с дороги. Колея привела их на большую поляну. Вероятно, летом тут был сенокос, поэтому сюда и заезжали. Реку не было видно за густыми кустами, росшими на заболоченном берегу.

- Подходит? – спросил Петрович, вылезая из машины.

- Вполне, – согласился Олег.

Пока ставили палатку и собирали дрова для костра, стемнело. Солнце зашло за невысокий холм, по склону которого они съезжали к реке. Ветра не было, но от реки уже тянуло сыростью. Олег присел у разгоравшегося костра:

- Петрович, ну где твой НЗ?

- Уже несу! – Петрович достал из багажника джипа тёмную сумку и подошёл к костру. Первым делом он достал белый свёрток. В свёртке оказалась бутылка водки, а белую ткань, в которую она была завёрнута, он расстелил на манер скатерти. Затем он стал извлекать из сумки банки тушёнки, завёрнутые в газеты, пару пачек галет, ложки и пару жестяных кружек. Аккуратно разложив всё это, он возвратился к машине и принёс пластиковую бутыль с водой и небольшой жестяной чайник.

- Прошу к столу!

Ловко орудуя ножом, Петрович вскрыл пару банок тушёнки и показал на бутылку:

- Будем?

- Ну раз в комплект входит… - кивнул Олег.

- Да, комплект у меня сбалансированный, – согласился Петрович. Он распечатал водку и налил по полкружки.

- Из закуски – только тушёнка с галетами, – он протянул кружку Олегу.

- Сойдёт! – Олег взял ложку и придвинул поближе банку с тушёнкой.

- Ну, будем! – Петрович поднял кружку.

Тушёнка оказалась очень вкусной. Или просто на природе все продукты вкусные? Олег усердно орудовал ложкой:

- Как на войне!

- Не дай бог! – отозвался Петрович. Он задумчиво поглядел на костёр. Солнце уже давно зашло, на западе небо ещё было светлым, но на востоке на небе уже проглядывали звёзды. Петрович негромко заговорил:

- Нет на войне никакой романтики, одно говно и кровища! Мне-то повезло, я в ракетных войсках служил, мне в окопе сидеть не пришлось. Но наслушался досыта. А первый раз ещё в училище это понял. Был у нас там один дед… Ну то есть натурально дед – лет под 70. Когда-то в училище преподавал, а к тому времени на пенсии уже давно был, но всё захаживал по привычке, учил нас уму-разуму. И это было, наверное, самое главное, что я в училище получил. Он бывший фронтовик, вспоминал иногда войну. Но неохотно. Уже сколько лет прошло, а тяжело ему вспоминать было. 41-й знаешь как называл? Великий драп! Другой кто так сказал бы, да я своими руками… А вот он знал, о чём говорил – своими ногами прошёл. Сначала до Москвы, а потом обратно. До Москвы – рядовым красноармейцем, а обратно – уже офицером. Тогда быстро звания получали, новые должности постоянно освобождались. А ещё знаешь что говорил? Пока кадровые военные командовали – на Восток пятились. А когда офицеры из мобилизованных пришли – фрицев на запад погнали. Мы ещё удивлялись на это – всё-таки будущие кадровые офицеры…

Он поднял бутылку:

- Давай кружку. Помянем. Хороший мужик был.

Олег молча протянул кружку. Конечно, после перестройки всякое писали и говорили, но от отставного военного он такого не ожидал. Они чокнулись жестяными кружками и выпили молча. Петрович погремел ложкой в полупустой банке и продолжил:

- Я потом всё мемуары читал, и вот что скажу – прав наш дед был! Я думаю, дело вот в чём: армия на дисциплине построена. А дисциплина – на подчинении старшему по званию. Это всю службу воспитывается. И в конце концов начинаешь начальства бояться больше, чем противника. А отсюда всё и пошло – взять город к празднику, не считаясь с потерями, или цепляться за неудачные позиции, лишь бы не обвинили в отступлении. А когда мобилизованные мужики с гражданки пришли, им эта война уже вот где была! Они и воевали как работали – без показухи, и людей жалели. Им потом с этими людьми ещё города разрушенные восстанавливать предстояло.

Он снова поболтал бутылку – водки оставалось мало.

- Давай допьём, не оставлять же.

На этот раз Петрович сказал тост:

- За победу! За их победу, и чтобы мы были её достойны!

Он доел тушёнку и аккуратно отложил пустую банку в сторону:

- Завтра закопаем, чтобы мусор за собой не оставлять.

Олег молча смотрел на догорающий костёр.

- Пойдём спать, – позвал Петрович.

- Я ещё посижу немного, – отозвался Олег.

- Ну как хочешь. А я пойду на боковую, а то накатался сегодня, – Петрович полез в палатку.

Олег палкой поворошил угли. Искры из костра полетели в тёмное небо. Когда он только собирался в эту поездку, он всё представлял себе совсем по-другому. Но выяснилось, что за много лет, прошедшие с окончания войны, живая память – очевидцы, какие-то руины, окопы, битая и целая техника – ушла, и остались одни символы. Нет, конечно, хорошо, что всё это не забыто, но ему хотелось чего-то другого. Настоящего, подлинного, пусть и не такого красивого. Вот, например, православный храм на Прохоровском поле – да, красиво, ничего не скажешь. И фамилии павших высечены. Но если подумать – многие из них были коммунистами, то есть в том числе и атеистами…