01.02.08. Слава Богу, с юрским периодом покончено. Адская работа. Нужно представить себе каждое растение, каждого жучка, и не просто представить, а расположить в стереообъеме, создать правдоподобный пейзаж. Причем просто выйти с мыслепроектором в лес и записать то, что видишь, нельзя, все должно быть юрское, без обмана. Однако впереди тоже нелегкий труд. Для эпизода на Забургусе понадобится обстановка средневековья, и тут уж одними картинами природы не отделаешься. Нужна историческая правда, а с ней у меня как раз неважно Еще в процессе работы над "Робинзоном" Стенкер-Горохов не раз выговаривал мне: "Женя, зачем, ты суешься в искусство? Ведь ты - талантливый инженер, плоди своих роботов и будешь иметь славу и почет! Ну, по крайней мере обещай не делать больше исторических эпизодов! Ей-богу, это не твое направление. Классику не читаешь, не знаешь ни нравов, ни обычаев, ни языка. Если, к примеру, я назову тебя графоманом, ты ведь не догадаешься, оскорбление это или комплимент верно?" Я соглашался со Стенкером. С редактором лучше соглашаться - гордые, вон, свои фильмы дома женам показывают, больше о них никто не знает. А мне не жалко, графоман так графоман.

...Уже совсем рассвело, когда Федор Мелентьевич Виктор и Сережа выбрались на дорогу. Они направились к видневшемуся вдали на холме городу, обнесенному высокой стеной. Несмотря на ранний час, в полях работали крестьяне, но дорога была еще пуста. У закрытых городских ворот, поеживаясь от утреннего холодка, прогуливались четверо стражников. - Извините, молодые люди, - обратился к ним Федор Мелентьевич, - как бы нам попасть в город. Никто из стражников даже не повернул головы в его сторону. - Я говорю, ворота нам откройте, пожалуйста! - произнес Земляника погромче. Ближайший стражник снял с плеча алебарду и сказал: - Ты вот что, дядя, дуй-ка отсюда, пока по шее не получил. Федор Мелентьевич очень удивился. - Это как понимать? Вы как со мной разговариваете? А ну-ка, пропустите немедленно! - Нудный старикан, - покачал головой другой стражник. - Дай ему железякой в череп, чтоб стих. Возмущенный Федор Мелентьевич хотел что-то ответить, но в этот момент ворота приоткрылись, и из них выехал богато одетый всадник. - Простите, гражданин, можно вас на минутку? - обратился к нему участковый. Вместо ответа всадник обернулся к стражникам и прокричал: - Что это у вас за рвань у ворот шатается? Гнать в шею! - И, пришпорив коня, ускакал. Стражники, размахивая алебардами, двинулись на Землянику и его спутников. Пришлось отступить. - Странно, - сказал Сережа, придирчиво осматривая свой комбинезон, почему это он нас рванью назвал? По-моему, мы выглядим вполне прилично. - Здесь, видите ли, дело не в одежде, - раздался вдруг голос из придорожных кустов, - графа Буланка ввела в заблуждение ваша речь. Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел пожилой человек в крестьянской одежде. - Вы, я вижу, прибыли издалека, - продолжал он. - А у нас, нужно вам сказать, такие слова, как "извините", "простите" и "пожалуйста", прямо указывают на низкое происхождение. - А какие же тогда на высокое? - спросил Сережа. - О! Дворянство изъясняется на совершенно другом языке. Порой мы и наши господа просто не понимаем друг друга. Детям из крестьянских семей насильно прививается та жалкая манера разговаривать, к ко торой прибегаю и я, спеша удовлетворить ваше любопытство. О том, как здесь разговаривают, вы могли уже составить некоторое представление, общаясь со стражниками. Они старались выражаться благородно, хотя куда простому стражнику до настоящего дворянича! - Интересно, - сказал Федор Мелентьевич, - и кто же устроил у вас такое благолепие? - О! Говорят, автором проекта раздельно-принудительного образования является сам господин Дракон наш милосердный диктатор! - Да как же он успел? - воскликнул Сережа. - Простите, - сказал Виктор, - а давно ли Дракон стал вашим диктатором? - Н-ну, если верить тому, что говорят предания, лет триста назад, ответил крестьянин. - И здесь обошел, змей! - Федор Мелентьевич в сердцах плюнул. - Виктор, как ты это понимаешь? - Седьмая степень свободы, - уверенно ответил Лавуазье. - Он переместился на триста лет в прошлое, явился в страну и захватил власть. Наверняка обманом. - Нам нужно немедленно попасть в город! - сказал Земляника. - Из-за этого прохвоста остановился весь прогресс, на Забургусе уже давно должна была начаться промышленная революция! Ваш долг, товарищ земледелец, нам помочь. Не знаете ли вы какогонибудь способа перелезть через эту проклятую стену? Крестьянин кивнул. - Способ есть. На вашем месте я оставил бы попытки войти в город через главные ворота, а попытал бы счастья в другом месте. Идите вдоль стены на запад. В ней есть еще масса дверей и калиточек. Правда, они тоже охраняются, но если вы будете держаться с подлинным достоинством (а я уже говорил вам, что под этим подразумевается), то наверняка сможете попасть внутрь. Земляника и его спутники поблагодарили образованного крестьянина и отправились в путь. Вскоре им действительно попалась обитая железом калитка. В небольшом квадратном окне над ней виднелась сонная сытая физиономия юноши в щегольском бархатном берете. - Эй, парень, - позвал его Федор Мелентьевич, - открой-ка нам калитку. Парень с трудом размежил веки и бесцветным голосом произнес: - Ковыляй по холодку... Участковый хотел было сказать что-то еще, но тут вперед выступил Сережа. - Эй, ты, толстомордый, - сказал он, - железякой в череп захотел? А ну, открывай быстро! Парень сейчас же привстал и с поклоном вежливо ответил: - Что ж ты молчал-то, дурик? Так бы сразу и сказал, что дворянин, на морде-то не написано! А это кто с тобой? Сережа оглянулся на Землянику и Лавуазье. - Это оруженосцы. Ты давай, шевелись там. Физиономия исчезла, и изнутри донеслась лаконичная команда: "Ну, чего рты разинули? Шустро пропустить благородного господина!" Трое стражников, тоже сонных, выскочили из караульного помещения и, открыв калитку, поклонились Сереже. Путешественники с достоинством вступили на территорию Драконовой столицы. Упитанный юноша в бархатном берете, очарованный манерами Сережи, вышел ему навстречу, отрекомендовавшись баронетом бом Пиргорой. И все в тех же изысканных выражениях, от которых Виктор кисло морщился, а Земляника только качал головой, пригласил маркиза Щекина (Сереже тоже пришлось представиться) в дом своего отца, чтобы познакомить его с сестрой, имеющей должность при дворе. Сережа согласился, и они чинно направились к центру города, раскланиваясь со встречными дворянами. Следуя за баронетом, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич вошли в большой дом неподалеку от дворца Дракона. В красивом двухцветном зале их встретила сестра баронета, Луицилия бом Пиргорой. - Вот, Люсь, - сказал молодой баронет, - хмыря привел. Образованный, сил нет! Между Луицилией и Сережей завязалась светская беседа. Федор Мелентьевич, стоявший с Виктором у дверей, тихо кашлянул. - Слушай, - сказал Сережа Луицилии, - ты там при дворе не можешь мне устроить аудиенцию у Дракона? Хочу поболтать со стариком о том о сем, прошлое вспомнить. - Так ты, что же, - удивилась девушка, - лично его знаешь? - Гудели вместе, - кивнул Сережа.