— Я все ждал у себя в комнате, но ничего не происходило, только посторонние шумели. А он не возвращался. Вы знаете, доктор, что это такое — ждать по-настоящему? Вся жизнь зависла в напряжении, а я завис в той жизни, которую оставил мне отец. И Иохим. Да, и Иохим. Большие руки, большие пальцы, все большое. Ты еще хочешь? — спросил он меня. И я сказал, что нет. Нет, я больше не хочу.

Один из наиболее сложных вопросов неудавшейся средотерапии — это как завершить сеанс. Принимать решение должен сам психотерапевт, на свое усмотрение.

Щелчок протиснул связки фонариков через щели в проволоке, так что я перестал различать что-либо, помимо их разноцветного миганья. Я слышал, как вокруг меня шепчутся пациенты из Душилища, раздаются визгливые звуки джунглей, со скрежетом тормозит автомобиль (это кончилась запись), слышал траурные завывания Дичка прямо над ухом, и Джози, конечно же, Джози. Ей каким-то образом удалось протиснуть голову между рядами проволоки, так что ее лицо, отсвечивавшее красными, синими и зелеными отблесками, оказалось напротив моего. Я закрыл глаза и почувствовал у себя на губах ее поцелуй, а в ушах — ее голос:

Эксперимент окончен, Кертис.

Первое правило психотерапии гласит: пациент уже знает, что с ним не так.

Второе правило психотерапии гласит: в здоровом теле далеко не всегда обитает здоровый дух.

Третье правило психотерапии гласит: никогда не доверяй словам пациента.

Четвертое правило психотерапии гласит: цель всегда оправдывает средства.

Пятое правило психотерапии гласит: добросовестный и старательный исследователь не должен уметь отдыхать.

Шестое правило психотерапии гласит: если пациент смотрит тебе в глаза, значит, он непременно лжет.

Седьмое правило психотерапии гласит: никогда не теряй ощущения абсурда.

Восьмое правило психотерапии гласит: никогда не задавайся вопросом — а правильно ли то, что ты делаешь.

Девятое правило психотерапии гласит: всем давай знать, когда ты прав, и никому не сообщай, когда ты неправ.

Десятое правило психотерапии гласит: всегда говори таким тоном, как будто тебе известно, о чем речь.

Одиннадцатое правило психотерапии гласит: психотерапия — это не наука, а развлечение.

Двенадцатое правило психотерапии гласит: никогда не вступай с пациентом в отношения на личном уровне.

Тринадцатое правило психотерапии гласит: когда тебе нужно вмешаться — вмешивайся.

Четырнадцатое правило психотерапии гласит: в опасной ситуации кто-то должен сохранять спокойствие.

Пятнадцатое правило психотерапии гласит: не позволяй себе отвлекаться.

Шестнадцатое правило психотерапии гласит: в противостоянии воли психотерапевта и пациента одерживать победу всегда должен психотерапевт.

Джози Сэд — двадцатисемилетняя женщина, обратившаяся за терапией по причине депрессии, тревоги и бессонницы. Я избрала для начала стандартную вводную методику, какая обычно применяется для «новичков». Я попросила Джози закрыть глаза и представить себе какое-то безопасное место. Это стандартная медитативная техника, позволяющая пациенту разблокировать воспоминания. Джози довольно подробно описала подвал дома, где она обычно пряталась от своего брата Кертиса. Это безопасное место выбрано самой Джози, я никак не влияла на ее выбор; однако описывает она сырой и темный погреб, полный пугающих предметов и теней, и, хотя я верю, что там она чувствовала себя в безопасности (по крайней мере какое-то время), судя по описанию, это вовсе не такое надежное место, как те, что приводят в пример другие пациенты, — вроде бункера, хранилища для токсичных отходов или огромного бетонного здания. Когда я представляю, что в этом помещении оказывается еще кто-то, оно мгновенно перестает казаться мне хоть сколько-нибудь безопасным укрытием…

— Я прячусь там, прижавшись к старому платяному шкафу, чувствуя кожей его гвозди и зазубрины. Я стою вплотную к стене. Я слышу шаги Кертиса наверху, возле двери в погреб. Он пытается спуститься…

Я спрашиваю Джози, удается ли ему проникнуть в погреб, в ее укрытие.

Да, удается.

Я прошу ее описать внешность Кертиса.

— Ему лет четырнадцать. Он довольно высокий, коротко острижен и носит очки. На нем грязная футболка, в которой он все время ходит, — голубая, выцветшая, с жирными пятнами и потным треугольником на спине. Он в тесных синих джинсах и босиком.

— Вы чувствуете какой-либо запах?

— Я чувствую запах масла на полу погреба, запах какого-то инвентаря, запах травы, которая сушится на старой газонокосилке, а еще запах древесины, пропитанной креозотом. Едкий, резкий запах. И запах Кертиса.

— И чем же пахнет Кертис?

Следует заметить, что данный вопрос, заданный для того, чтобы подвести ее поближе к образу, вызвал у Джози бурную реакцию: она резко откинула назад голову, как будто мой вопрос живо напомнил ей и усилил этот запах.

— Обычный его запах. Так пахло только от него. Потом, нестиранной одеждой, сексом.

— А вы можете подробнее описать последний запах? Как вы узнали этот запах?

— Как-то раз он спустил штаны, потер свой пенис о ладонь, поднес ее к моему носу и спросил: «А у тебя так же пахнет?»

Я объяснила Джози, что гипноз облегчает воссоздание личной истории, что при помощи гипноза я смогу вызвать у нее более отчетливые воспоминания, особенно детские воспоминания о брате, поскольку опасаюсь, что, возможно, она подвергалась насилию.

— Какие запахи ассоциируются у вас с отцом, Джози?

— Антисептик.

— А какая часть его тела так пахла?

— Руки.

— А почему от него пахло антисептиком?

— Не знаю, наверное, потому, что он был врачом.

— А ваша мама — чем пахло от нее?

— Антисептиком.

— Она тоже была врачом?

— Нет, просто она работала в больнице.

— Ясно. Вам хорошо запомнился этот запах антисептика. А от Кертиса так когда-нибудь пахло?

— Нет.

— Потому что от него пахло сексом?

— Да.

— А от ваших родителей когда-нибудь пахло так же, как от Кертиса?

— Не знаю.

— Постарайтесь припомнить время, когда они находились рядом с вами, отец нагибался поднять вас, мать склонялась причесать вас. Теперь вам вспоминается какой-нибудь запах?

— Антисептик… но я припоминаю и еще один запах…

— Какой же?

— Пены для ванной.

— Вы купались вместе с матерью или отцом?

— Нет, я лежала в ванной, а рядом был Кертис.

— Что он делал?

— Он играл с пузырьками пены.

— Пытался ли он одновременно дотронуться до вас? Заталкивал ли он пузырьки вам во влагалище?…

— Он играл с ними наверху, над моим телом.

— Проникал ли он в вас этими пузырьками или тер ими ваши груди?

— Он просто играл с пузырьками пены.

— Значит, он играл с пузырьками, гонял их по вашему телу, а вы лежали в ванне, голая, и не могли быстро выбраться оттуда, если бы захотели. Вы чувствовали себя пленницей?

— Иногда.

— Он запирал вас в ванной?

— Да.

— И играл с вами в эти игры?

— Да.

— Сколько вам лет, Джози?

— Десять.

— Во что вы одеты?

— В платье.

— Какого оно цвета?

— Зеленого.

— Вы вместе с Кертисом?

— Да.

— А он во что одет?

— Ни во что.

— Вы хотите сказать, что на нем нет никакой одежды?

— Да.

— А где вы с Кертисом находитесь?

— На улице.

— Где именно?

— В саду.

— А ваши родители тоже там?

— Нет.

— Что делает Кертис?