Но их жизни, – жизни, которые родители выбрали для своих детей, делая свой выбор, – исключала возможность того, что Джордж будет оказывать влияние на Джима и Сэма. Они едва знали отца. Возможно, если бы он не умер, они в конце концов познакомились бы с ним ближе. Хотя лично Джим сомневался, что родитель и ребенок могли бы стать взрослыми друзьями, если они были чужими друг другу, когда ребенок был ребенком.

Их отец так и не примирился с тем, что Сэм отказался от места в Академии Звездного Флота, уготованного ему, Джоржду Сэмюэлю Кирку Младшему, при его рождении. Джим оказался тем, кто пошел в Звездный Флот по стопам отца. Но, подумал Джим, он мог бы нарушить эту традицию так же, как и Сэм. Он был рад, что Кэрол не согласилась на предложение. Джим не оставит позади никого, кто будет ждать его редких визитов, – визитов почти чужого человека.

Джим чувствовал, что пришел в себя после своего ланча с Ванли. Прошло уже порядочно времени, так что он смог позволить себе бокал шампанского. Повернувшись обратно, он обнаружил, что Винона и Сэм приветствуют какого-то старого знакомого из Звездного Флота, а он очутился один на один с Ногучи.

Старший офицер лукаво улыбнулся.

– Я был довольно краток, Джим, – сказал он. – Но, думаю, ты найдешь это интересным.

– Адмирал, коммодор Пайк сообщил мне, что пост первого офицера передан коммандеру Споку.

– Верно. Я лично утвердил его.

– У меня было впечатление, что мое слово кое-что значит при подборе старших офицеров.

– Вы были не при деле, когда был сделан этот выбор. А что? Вряд ли у вас имеется что-то против мистера Спока.

– Спок тут совершенно ни при чем, адмирал. Я выдвинул на этот пост Гари Митчелла. И не слышал ни о каких возражениях на его счет.

Ногучи покачал головой.

– Нет, Джим. Это невозможно.

– Адмирал, я надеялся, что вы меня в этом поддержите.

– Мог бы, но не стану. Одна из сильных сторон Звездного Флота – его

разнообразие. Вы с Митчем просто слишком похожи. Первый офицер должен компенсировать твои слабые места и контролировать твои порывы. Я хочу, чтобы ты работал с кем-то, кто может в паре с тобой создать эффективный союз.

– Мне не было известно, – натянуто сказал Джим, – что вы считаете, что у

меня есть слабые стороны, которые нужно компенсировать.

– Не начинай, Джим, – сказал Ногучи. – Это было задумано как

вечеринка.

– Тогда я хотел бы обсудить этот предмет в более подходящей

обстановке.

– Но этот предмет не открыт для обсуждения, – сказал адмирал. И, чтобы

подчеркнуть свои слова, отправился в поисках другого разговора, оставив Джима рассерженно дымиться.

Через пару месяцев, по крайней мере, до того, как Гари будет в форме, подумал Джим. Может, к тому времени я смогу убедить адмирала… Он постарался справиться с огорчением, уверенный, что, в конце концов, сможет заставить Ногучи передумать.

– Так как там насчет экскурсии? – весело спросил Сэм.

– Конечно. – Даже спор с Звезднофлотской шишкой не мог испортить

Джиму радости от свидания с матерью и братом. – Давай, выбираемся отсюда.

Они вышли в тихий корабельный коридор, оставив позади шумную

вечеринку.

– Джим, – сказала Винона. – С тобой правда все в порядке?

– Конечно, мама. Свеженький-новенький, как говорится. Не беспокойтесь обо мне.

– При твоей работе это вряд ли возможно.

– Ты нам ничего не говоришь, черт возьми, – сказал Сэм. –Как, ты

думаешь, мы себя чувствовали, когда выяснилось, что ты был в госпитале и даже не сообщил нам?

– А что вы могли сделать? Вернуться на Землю? К тому времени, как вы

прибыли бы, я бы был уже в порядке или было б слишком поздно.

– И какие же обстоятельства достаточно серьезны, чтоб дать знать твоей

семье? – спросила Винона. – Твоя смерть?

– Что-то вроде, мама. Я знаю, что вы чувствуете, но как тут по-другому?

Я уверен, папа так же поступал.

– Да, – сказала Винона. – Так же. Но я надеялась, что ты не будешь.

Джим сдержался, чтобы не сказать то, о чем он впоследствии пожалеет. Он не хотел спорить с матерью, даже если чувствовал, что она ударила его ниже пояса.

– Кстати, Джим, – веселость Сэма стала несколько натянутой. – У нас, биологов, хорошо работает цыганское радио.

– В смысле?

– Ты не знаешь?

– А что я должен знать?

– Ну, цыгане у нас в колонии болтают о разных других вещах, кроме теоретической биологии.

– Иначе говоря, Кэрол Маркус и я – предмет сплетен.

– Быстро сообразил, братец. И что и как?

– Никак, – сказал Джим. – Горячая сплетня… из абсолютного нуля.

– О, – сказал Сэм. – Черт. Я надеялся… Кэрол Маркус – хороший человек, Джим.

– Мы забрались на опасную территорию, – Джим резко сменил тему: – Так

тебе нужна экскурсия, нет? Тут есть что посмотреть. Мостик – это что-то невероятное. – Когда он начал расписывать корабль, его беспокойство о Гари и разочарование на предмет Кэрол Маркус отступили в сторону. Он не смог бы скрыть свой энтузиазм, даже если б попытался. – Мама, Сэм, почему бы вам не дать заявку на грант на исследование глубокого космоса? Когда вы увидите здешние лаборатории – не поверите. Но сначала я вам покажу обзорную палубу…

Он провел по палубам «Энтерпрайза» в обычное на вид помещение в задней части блюдца.

– Смотрите, – сказал он, – Открыть!

Стеновой экран отошел, открывая взглядам 180-градусный обзор на

внутренность космодока. Мимо за прозрачной стеной проплыл техник в скафандре.

– Вы должны как-нибудь выйти с нами в космос и посмотреть его отсюда!

– Да, хотелось бы, – сказала Винона. – Джим…

– Да, мама?

– Я возвращаюсь домой. Дом не открывался в течение пяти лет, и… – Она замолчала. – Джим, если ты сможешь… захочешь… заглянуть в гости… если захочешь побывать дома…

– Я… – Он и думать не мог о возвращении на ферму в Айове. Он не был

там с тех пор, как отпевали его отца. Фермерский дом хранил воспоминания, и хорошие, и плохие, – те, что он не смог бы больше держать запертыми внутри себя, если бы вернулся. При одной мысли о возвращении туда ему казалось, что он слышит запах сена, разложенного для просушки. Он покачал головой, пытаясь просто удивиться силе воспоминаний, но тем не менее он был ими взволнован.

– Интересно, пережил ли тот шалаш последние пять зим, – сказал Сэм.

– Я постараюсь приехать, мама, – Джим надеялся, что говорит правду. – Не знаю – когда. Это зависит от моих приказов.

Он закрыл щит, скрывший стеклянную стену, огни и деятельность космодока. Ему хотелось, чтобы «Энтерпрайз» уже мчался среди звезд, в космосе без преград и границ. Там куда проще принимать трудные решения, а сложности жизни никогда не удваиваются и не множатся.

– Идем, – сказал он. – Вы должны увидеть лаборатории.

Сэм посмотрел на него с любопытством.

– А я думал, ты никогда раньше не бывал на борту этого корабля.

Джим вспыхнул.

– Ну, я… О, дьявол. Я раз пробрался на борт… Кэрол и я пробрались на борт – несколько недель назад. Просто чтобы посмотреть. Я не мог удержаться. Только никому, – это не приветствуется. – Он покинул обзорную палубу и провел их в турболифт.

– Когда-нибудь, Джим, – сказала Винона, более озабоченно, чем укоряюще, – ты переступишь черту, и кто-нибудь это заметит.

– Мне нужно было б наткнуться на какого-нибудь совсем фрунтера, чтоб из моего визита вышли неприятности.

– Звездный Флот не испытывает недостатка во фрунтерах.

– Да ты ничего не достигнешь в Звездном Флоте, если не будешь лезть

через черты и границы. Без этого ты закончишь свои дни замумифицированным вместе со своим письменным столом.

– А если ты залезешь слишком далеко, – сказал Сэм, – ты закончишь свои дни точно так же. Как Крис Пайк.

– Ты это о чем?

– Ну, говорят, – Пайк слишком много времени посвятил игре в политику

Звездного Флота, слишком достал не тех людей и несколько подзагонял своих.