Линди обернулась.

– Джим?…

– Знаю я эти «кораблики», – сказал Джим досадливо. – Он просто не хочет платить за топливо.

Жонглер, не обидевшись, улыбнулся.

– А еще я не хочу платить выкуп клингонам, если они заглянул в Фалангу, когда я тут буду пролетать. Я бы, наверное, выкрутился, но корабль вернуть уже не удастся. – Он поднял бледного цвета бровь. Ее кончик загибался вверх – очень похоже на вулканскую. – Разве это не часть вашей работы – защищать гражданских?

Джим по-прежнему не хотел останавливаться, но жонглер был прав.

Заходить в Фалангу невооруженным и без сопровождения было рискованно.

– Очень хорошо, – сказал Джим. – Дайте моему навигатору ваши координаты.

– Спасибо, – сказал он. – Вы?…

– Джеймс Кирк. Капитан.

– Вы можете звать меня Стивен. – Он мотнул головой, отбрасывая назад волосы, и Джим смог ясно увидеть его уши.

Стивен был вулканцем.

Повинуясь какому-то импульсу, Джим быстро обернулся и взглянул на

Спока.

Офицер по науке молча глядел на экран. Выражение его лица было

холодным, но на сей раз не от невозмутимости, а от потрясения и яростно подавляемого гнева.

Спок быстро взял себя в руки после своего несчастливого обнаружения эмоций. Джеймс Кирк отвел глаза, но Спок знал, что капитан заметил его реакцию.

Деятельность на мостике продолжала кипеть вокруг Спока. Лукариэн и Рэнд совещались с капитаном Кирком по поводу грунта. Несмотря на заинтересованность в выполнении проекта, Спок сейчас был занят внутренним спором.

У капитана уже возникло сильное подозрение, возможно, даже адекватное, по поводу нового рекрута Водевильной компании. Возможно, Споку лучше промолчать. Немногие люди могли разобраться в политических и общественных установках его родной планеты; попытки объяснений только еще больше их запутывали.

Спок попытался убедить себя в верности своей оценки, но не смог справиться с подозрением, что он позволил своему желанию промолчать – по поводу в какой-то мере личного вопроса – взять верх над его ответственностью.

Он выключил аппаратуру своей консоли, встал и покинул мостик.

Когда он вошел в свою каюту, закрывшаяся дверь отрезала его от холодного, желтого, сырого окружения, предпочитаемого большинством людей. Оказавшись в горячем, сухом, залитом алым светом воздухе, напоминающем о Вулкане, Спок лег на камень для медитации. Он расслабил мышцы в нужной последовательности и позволил своему сознанию скользить в углубленное размышление.

Когда мистер Спок покинул мостик, не сказав при этом ни слова в объяснение, Джим тоже ничего не сказал. Но, когда прошло несколько минут, а офицер по науке не вернулся, Джим начал чувствовать раздражение.

Сначала лейтенант Ухура, теперь коммандер Спок, подумал Джим. Может, при капитане Пайке это было такой традицией – гордо удаляться с мостика всякий раз, как вы что-нибудь не одобряете? Если так, этому будет положен конец.

Старшина Рэнд закончила с деталировкой их плана. Он должен был сработать – ничто в нем не превосходило обычных технических возможностей. Но он все равно был им недоволен. Ему просто-напросто не казалось прекрасной идеей завалить палубу для шаттлов грунтом. Он бы, пожалуй, даже испытал некоторое удовлетворение, завалив проект. Мелочное удовлетворение. Он это знал, и знал, что ему этого захотелось оттого, что все в этот день пошло криво.

– Мистер Сулу, проложите курс к точке встречи. С минимальным

перерасходом энергии. Когда мы вернемся в нормальное пространство, я решу, можем ли мы приступить к выполнению этого опрометчивого плана.

Он покинул мостик.

Он подошел к к каюте коммандера Спока, постучал и стал нетерпеливо ждать.

Дверь скользнула в сторону. Джим моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд на высокой, стройной фигуре, видневшейся в неярком красном свете.

– Я могу войти, коммандер Спок?

– Большинство людей находят мою каюту некомфортной, – сказал Спок.

– Думаю, я смогу это выдержать, – сказал Джим.

– Гравитация…

Джим шагнул вперед, прежде чем сообразил, что Спок имел в виду. Он

споткнулся на ровной поверхности, словно налетев на ступеньку. Гравитационный градиент сменился с нормального земного на нечто значительно большее. Он потянул его вниз, подгибая больное колено. Ему удалось удержаться на ногах, и он, нахмурившись, неприязненно посмотрел на палубу, прежде, чем снова поднял взгляд на Спока.

Длинная плита полированного серого гранита лежала возле одной из стен каюты, освещенной жестким, скудным, тусклым красным светом. Джим задумался, а что именно в вулканской философии требовало спать на камне.

Спок бесстрастно смотрел на него.

– Не хотите ли объяснить ваше поведение на мостике?

– Нет, капитан.

Получив отпор, Джим понял, что Спок избрал уклончивый путь

буквальных ответов. Тогда он решил нападать еще более открыто.

– Новый жонглер Линди – вы его знаете?

Прежде чем ответить, Спок поколебался.

– Да, капитан.

– Расскажите мне о нем.

– Немногое можно о нем рассказать – кроме очевидного. Он вулканец.

– Это не так уж очевидно, если учесть, как он себя ведет. Вулканец – жонглер?

– Жонглирование – превосходный метод улучшения координации движений, капитан Кирк, – сказал Спок.

Джим почти готов был побиться об заклад, что уловил в голосе Спока досадливую ноту.

– Это требует серьезной концентрации, терпения и практики.

– Вы говорите как знаток, – сказал Джим.

– Я вряд ли единственный среди вулканцев, кто развил эту способность, – сказал Спок.

– Может, тогда нам этот парень не так уж и нужен? Почему бы вам не помочь Линди вместо него?

– Она меня не просила, капитан.

Джима уводили от основной темы – намеренно или случайно, но довольно эффективно. Ему захотелось, чтобы в каюте не было так жарко.

– Расскажите мне о вашем вулканском друге.

– Он мне, – сказал Спок, – не друг. – Он смотрел в упор на Джима, но

глаза его, казалось, сфокусировались на чем-то отдаленном, находившимся где-то за этим тусклым светом, и чего никто, кроме него, не видел. – Он родом из безупречной семьи. Он получил превосходное образование и множество прочих преимуществ. Эти преимущества он использовал почти впустую. Его достижения крайне незначительны. Он не ставит себе запретов и не следует дисциплинам. Он… делает то, что ему нравится.

Джим нахмурился.

– Не понимаю, в чем тут проблема, коммандер. Вы так отреагировали на его появление, будто он закоренелый преступник. Но так… он выглядит… «безупречно». – Он перенес вес тела на левую ногу. Высокая гравитация и жара тоже не улучшали его настроение.

– Известно, что он поддерживал всякого рода возмущения… и следует также подозревать обратное. Он… ценит свою выгоду. Однако, вы это уже определили из своей с ним встречи; не вижу причин повторять то, что вы уже знаете.

– А теперь скажите мне, что есть в нем еще такого, о чем вы умалчиваете. – На лице Джима выступил пот; он вытер его рукавом.

– Он… – Спок поколебался. – Он ищет эмоций.

Джим готов был поклясться, что коммандер Спок находится в

замешательстве – если бы ему не говорили слишком часто, что вулканцы не могут иметь такой реакции. Он подождал, что Спок скажет дальше. Спок не сказал ничего.

– И это все?

– Да, капитан.

– Великий боже! По вашей реакции можно было подумать, что он бегал по улицам с секирой и уложил кучу народу!

Спок задумался.

– Аналогия имеет право на существование. Он… отступник.

Джим ничего не мог с собой поделать. Он засмеялся.

– Спасибо за предостережение, коммандер Спок. Я это запомню на

будущее, ввиду общения с новым рекрутом Линди. – Правое колено Джима начало болеть – чересчур для «совсем как новенького», – а от тусклого света и его голова намекнула, что не прочь разболеться. – Не окажете ли нам честь вашим присутствием на мостике? В скором времени?