Я прижал к себе принцессу, защищая её. По округе разнёсся лязг металла.

— Кх...

Враги зачитали заклинания, и на нас пролился огненный дождь.

Выхода нет. Я накрыл девочку плащом, чтобы та переждала залп под ним.

— Сдавайся, Демон Щита!

— Фиро, Рафталия!

— Есть!

— Е-есть!

По моему указу обе устремились к рыцарям.

Те, завидев надвигающуюся контратаку, запрыгнули на лошадей и попытались отступить.

— Глупцы.

В лапах Фиро таится мощь, с которой ни одна лошадь не сравнится. В ту же секунду один из рыцарей отправился в полёт.

— Гха-а-а-а-а-а-а!

— Я н-не проиграю Демону...

Мы продолжили преследование, но сбили лишь ещё парочку, а остальным удалось сбежать.

— И что это за психи?

Разве они не охранники принцессы? Придётся их допросить. Мы связали врагов верёвкой, и я задал им вопрос:

— Итак, зачем вы пытались на моих глазах убить вторую принцессу? Отвечайте.

— Мы не обязаны отвечать Демону.

Хо-о-о...

О, как… Демону, значит. Давненько меня так прямо не оскорбляли. Некоторые люди, узнав, что я Герой Щита, тоже использовали это слово. Меня это уже долгое время беспокоит, но никто не хотел мне ничего объяснять.

Так же, как и эти типы, они говорили, что Демону отвечать не обязаны.

— Эй. Вы хоть понимаете, в каком вы положении?

Я указал на Фиро.

— Еда?

Враги слегка побледнели. Но сразу же собрались с силами и ответили:

— Мы станем мучениками Божьими... Да направит Господь нас к небесам.

...Фанатики, что ли? На таких психов угрозы не сработают.

— Есть догадки, вторая принцесса?

Дрожащая от страха Мелти покачала головой.

— Так, кому вы поклоняетесь? Хотя, наверняка какой-нибудь дурацкий божок.

— Церковь Трёх Героев, проклятый Демон! Ты смеешь оскорблять Бога?!

Как знал. Фанатики не переносят ругательных слов в адрес их религии.

Теперь, если у меня получится умело провоцировать его оскорблениями, он может расщедриться на кое-какую информацию.

— Религия этой страны, — тихо обронила Рафталия.

— Ты про неё что-то знаешь?

— Если точнее, почти все жители этой страны придерживаются этой веры. Моя деревня к ним не относилась, так что меня не просвещали. Наофуми-сама, вы разве не знали?

— Не знал.

— А я всё время полагала, что это вам известно.

— Тогда почему молчали Дядя-оружейник и другие люди?

— Возможно, не хотели вас расстраивать…

Ну, и правда, было у меня такое время, когда я, услышав, что причина ненависти ко мне — религиозная, сразу пошёл бы и навалял кому угодно, не разбираясь. Кстати, вот и в прошлый раз, когда мы разговаривали с Дядей, он пытался под конец что-то сказать, возможно, что полезное. Надо постараться впредь слушать других внимательнее.

— ...Ладно, обыщи их. Найди какие-нибудь религиозные символы.

— А, есть.

Рафталия нашла у связанных врагов нечто, похожее на нательный крест.

Выглядит он довольно старым, каких-либо чар на нём нет. Это просто украшение.

— Кинь на землю.

— Эх...

Какой-то странный символ. Три оружия, наложенные друг на друга. Меч, Копьё и Лук? Неприятное сочетание.

Кстати, я уже видел его на той церкви, где покупал святую воду. А-а, наверное, Рафталия мне ничего не рассказывала потому, что я зашёл в ту церковь, как ни в чём не бывало.

— А теперь, если вы так и будете молчать, я растопчу ваш талисман.

— Н-не-е-е-е-е-ет! — закричали рыцари. На их лбах проступили вены.

Как быстро отреагировали... Вам так важен этот кусок металла?

В моем мире есть люди, которые из-за религии развязывают войны. Видимо, эти похожи на них.

— Смотрите.

Я несколько раз поднял и опустил ногу, останавливаясь совсем рядом с крестом.

— Чёртов Демон Щита! Наш Господь обязательно покарает тебя!

— Мне всё равно. Немедленно говорите, почему пытались убить её. Или вам не хватает веры?

— Гх...

— Надо же, Демон на ваших глазах топчет знамя Бога. Почему ваш Господь до сих пор не послал в меня молнию?

Это антипод испытания верности.8 Раз этот тип признал меня «демоном», перед моим варварством он не сможет держать себя в руках.

— Признаетесь, и я прекращу.

— Д-демону не искусить меня своими речами.

— Ну понятно.

И с этими словами я втоптал символ в землю.

— Ах ты тва-а-а-а-а-а-а-а-арь!!!

Хм-м... что же делать? Для начала надо, наверное, разобраться, кто они такие.

— Кто это такие, вторая принцесса? Разве они не государственные рыцари?

— А-а, у-у...

Мелти всё ещё боялась, что её убьют, и от страха даже не могла стоять на ногах. На её бледном лице читался ужас.

— Мел-тян. Господин-сама и я здесь, с тобой ничего не случится.

— ...Фиро-тян...

Успокоившись, принцесса посмотрела на меня и прошептала:

— Эт-то. Эти люди — рыцари моего отца.

— Вот подонок… теперь он решил принести в жертву собственную дочь, чтобы прикончить меня?

Ну это надо же меня так ненавидеть.

— Нет. Я думаю… это не так.

— Почему?

— Скорее всего, отец ни о чём не знает. Он гениальный стратег, мудрый настолько, что даже моя мать не может обыграть его в настольные игры, и именно поэтому он бы не избрал такой способ. Если он что-то делает, то по четкому плану, с которым соглашается каждый. Даже моя мать считает его планы чрезмерно подробными.

— Кажется, ты путаешь мудрость с коварством.

Правда, с моей точки зрения он просто болван. Да и мать, выходит, не шибко умная.

— Это больше похоже на замысел сестры. Не зря мать предупреждала меня остерегаться её.

Хм-м… немного притянутый за уши вывод, но вполне возможно, что две принцессы враждуют друг с другом.

— Почему бы и нет?

Захотела остаться единственной наследницей и избавиться от «сорняков», пока не укоренились. Судя по тому, что вторая принцесса — первая наследница, суке вполне могла прийти в голову такая мысль.

— Могло же быть такое, что она решила стать следующей королевой, а уступать младшей сестре не намеревалась?

— На такое сестра... способна.

— Значит, отрицать не станешь?

— Мать рассказывала, что моя сестра всегда любила ловить людей в ловушки, и что она не остановится ни перед чем, чтобы заполучить то, что хочет.

Значит, эта сука смогла бы? И о её сущности известно даже родственникам?

— Отец этого не знает. Он считает сестру порядочным человеком.

Доверяет ей, значит. И всё же младшая принцесса настаивала на том, что кроме этого доверия их ничего не связывает.

— Может, король просто не хочет, чтобы ты была наследницей?

— Это невозможно.

— Почему?

— Решения о том, кто будет наследницей, принимает мать. А мать моей сестре не доверяет.

— Мать, значит… это не та женщина с фиолетовыми волосами? Которая ещё через «есть» разговаривает?

— Это был её двойник.

— Двойник... но выглядел он точно как она, да?

Её выделяющиеся фиолетовые волосы оставили сильное впечатление.

— Ага. Внешне — полная копия, только разговаривает смешно.

— О как.

— Поскольку она королева, то главнее моего отца, — непринуждённо сказала принцесса нечто невероятное.

— ...Что ты сказала?

— Она главнее отца.

— Чего?

— Наофуми-сама, в Мелромарке матриархат. Я и сама узнала лишь недавно, — пояснила Рафталия, как ни в чём не бывало.

Это что же получается? Того подонка просто приняли в семью?!

— Наофуми-сама, почему вы смеётесь?

— Как же тут не смеяться, приёмный король! А-ха-ха-ха-ха!

— Господину-саме ве-есело.

— Не смейте оскорблять отца!

— А что такого? Он тебя бросил.

— Он меня не бросал! Уа-а-а-а-а!

О, младшая принцесса разревелась и принялась меня колотить.

Так она просто ребёнок, пусть и пытается казаться взрослой.

Нет, то есть, я с самого начала подумал, что она такая, но теперь она точно на свои года выглядит.