— Не потанцуете ли со мной этот танец до конца, мисс Морган?

— С удовольствием. — Сибилла кивнула и посмотрела на него с беспокойством.

Во время танца ей было трудно приспособиться к его движениям. Она всегда хорошо танцевала и знала это. Но рядом с Дэвидом Родни тело не повиновалось ей, оно как бы застыло, окаменело.

"Расслабиться, расслабиться!" — приказывала себе Сибилла, но ничего не получалось. Она все время задевала колени Дэвида.

Внезапно в момент очередного танцевального па он схватил ее за прядь волос и, отстранив от себя Сибиллу на расстояние руки, спросил:

— Скажите, ради Бога, что вы сделали со своими волосами? Где эти чудесные завитки? Может, поэтому вы выглядите сегодня вечером совершенно иначе?

Для Сибиллы это было равносильно пощечине. Одно мгновение она беспомощно смотрела на Дэвида Родни и не могла вымолвить ни слова. Но затем, подавив внезапную слабость, рывком освободилась из рук мужчины, который имел такую роковую власть над ней.

— Прошу прощения, — пробормотала она и бросилась вон из зала.

Сибилла бежала, ничего не видя перед собой, так как слезы застилали ей глаза. И вздохнула с облегчением, когда за ней закрылась дверь туалета. Но и в этом помещении она оказалась не одна. Здесь было полно женщин, которые приводили в порядок свои прически и подкрашивались, шумно переговариваясь.

Сибилла закрылась в одной из кабинок. Крепко сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, и задержав дыхание, она все же смогла удержаться от рыданий. Ей не хотелось, чтобы эти самоуверенные женщины услышали, как она плачет. Постепенно Сибилла успокоилась и взяла себя в руки. Вечер был полностью испорчен. Она ненавидела Дэвида Родни, Ли и Френка, но прежде всего Потлеч-клуб и всех его посетителей.

Впоследствии Сибилла не могла бы объяснить, с чего начались все ее неприятности и что послужило им причиной.

На следующее утро Ли внезапно появилась во время завтрака на кухне и сообщила, что хочет доставить Тиму удовольствие и поехать с ним в «Ризот-отель». Мальчика нужно подстричь, а потом она купит ему мороженое.

Сам Тим был отнюдь не в восторге от этой идеи. Но его нужно было заставить ехать с матерью, поскольку малыш собирался, как обещала ему раньше Сибилла, поиграть днем в веселую игру.

После завтрака Сибилла пошла на пляж, где можно было спокойно поразмышлять над прошедшим вечером.

Как нелепо она себя вела, когда Дэвид Родни сделал ей замечание по поводу ее волос. Возможно, он лишь хотел дать ей понять, что ее естественные кудрявые волосы ему нравятся больше, чем уложенные феном?

Но его замечание полностью вывело ее из равновесия и лишило последней уверенности в себе. Дэвид наверняка сомневался в ее вкусе.

Сибилла сидела на песке, обхватив руками колени и полностью погрузившись в себя. Вдруг на тропинке послышались шаги. Через секунду перед ней стоял Вонг. Маленький китаец совсем запыхался.

— Пожалуйста, плиходить быстло, мисси!

Сибилла нехотя поднялась. Какая досада! Что там опять случилось? Это уж чересчур!

По дороге к дому она посмотрела на солнце — оно находилось в зените. Наверное, уже полдень, где-то около часу дня.

Добежав до дороги, которая вела к дому, Сибилла увидела, что под окном ее комнаты собрался народ. Там были Жерар, Дэвид Родни, Ли, Джон-Джон и несколько слуг. Все смотрели на маленькое окошко над окном ванной комнаты Сибиллы. По всей вероятности, это была ванная комната мисс Амброз!

За стеклом мелькало маленькое упрямое лицо. Тим!

Дэвид Родни обратился к Сибилле, когда та, запыхавшись, подошла к дому:

— Тим заперся в ванной своей матери! Он отказывается выходить и не хочет отпирать дверь. Не могли бы вы его образумить? Он вас любит, вы сейчас, пожалуй, единственный человек, который это сможет…

Это прозвучало почти как комплимент, но Сибилла не почувствовала себя увереннее. Ей было ясно, что в данный момент Дэвид Родни был занят только одной мыслью: вызволить Тима из ванной комнаты.

Сибилла громко позвала Тима, стараясь ободрить мальчика:

— Эй, Тим! Ты что, забыл, мы ведь собирались поиграть? Я придумала потрясающую игру!

— Какую еще игру? — Казалось, он размышляет, не пойти ли ему на уступки. Но потом решительно крикнул: — Мне все равно. Я никогда отсюда не выйду! Я не хочу быть с ней. Я ее терпеть не могу!

Тим показал пальцем на Ли, как будто он в чем-то обвиняет мать.

Лицо Ли стало пунцовым от гнева и смущения.

— Дорогой! У мамы теперь всегда найдется время для ее маленького мальчика, мы закажем полный самолет игрушек в Нассау, если ты откроешь дверь и пустишь меня.

— Я не хочу, чтобы у тебя было для меня время, и игрушки мне не нужны! Я хочу остаться здесь с Сибиллой и никогда, никогда не поеду домой! — заявил Тим. В его голосе дрожали слезы.

Ли злобно взглянула на Сибиллу.

— Теперь видите, что вы натворили со своими глупыми играми. Бедный ребенок так взбудоражен.

Она повернулась к Дэвиду.

— Я ведь тебе сразу сказала, что эта девица ни к чему не способна и к тому же опасна. Она не имеет ни малейшего представления о детях.

Дэвид Родни посмотрел на Ли снисходительно.

— А ты откуда это знаешь?

Сибилла заметила, как они обменялись злыми взглядами. Потом снова посмотрела на заплаканное лицо Тима.

— Самое лучшее, что мы можем придумать, это найти лестницу. Мало толку пытаться уговорить Тима или заставить его открыть дверь — он в истерике, — сказала она.

— Это первое разумное предложение, — произнес Дэвид, отвернувшись от Ли. — Джон-Джон, у нас есть где-нибудь лестница? — спросил он.

Джон-Джон отрицательно покачал головой, нервно ковыряя землю кончиком ботинка.

— Может быть, вызвать пожарную команду? — Сибилла вопрошающе посмотрела на Дэвида Родни. Он только кивнул в ответ. Несмотря на невообразимую ситуацию, Сибилла была счастлива, что они понимают друг друга с полуслова.

Она помчалась в дом и позвонила в пожарную часть в Гавернур-Харборе. Не прошло и пяти минут, как все услышали вой сирены, хотя Сибилла и объяснила пожарникам, что пожара нет и вообще не случилось ничего экстренного. Когда машины прибыли, Джон-Джон был послан, чтобы объяснить ситуацию. Вскоре явились два пожарника с длинной лестницей.

Как только лестницу приставили к окну, Вонг, по-обезьяньи проворный, полез наверх. Тим пришел в неописуемый восторг от всей этой ситуации и встретил Вонга струей воды. Так как душ был расположен прямо у окна, то мальчику ничего не стоило поднести к фрамуге шланг. Он защищал свою позицию с помощью этого импровизированного оружия. Китаец, мокрый с ног до головы, постарался открыть окно снаружи, но оно запиралось на задвижку изнутри. Попытка не увенчалась успехом.

— Проклятый сорванец! — бранился Дэвид Родни.

Ли шагнула к нему.

— Я не допущу, чтобы ты ругал моего сына! — прошипела она. Они снова обменялись злобными взглядами. Теперь эти двое напоминали бойцовых петухов, рвущихся в драку.

Дэвид отвернулся от Ли и сказал Джон-Джону:

— Принеси мне отвертку! — Затем снова обратился к Вонгу: — Спускайся, Вонг! Нет смысла там сидеть, так ты не откроешь окно.

Когда Джон-Джон принес инструмент, Дэвид сам полез на лестницу.

Тим и его окатил водой, но он спокойно орудовал отверткой, пытаясь открыть окно.

Наконец это ему удалось, и он влез через окно в помещение. Среди присутствующих царило напряженное молчание. Вскоре Дэвид появился из дома, неся на руках насквозь промокшего и ревущего Тима. Он поставил ребенка перед матерью.

— Мадам, я распоряжусь, чтобы самолет готовили к старту. Вы с Тимом сегодня же уезжаете с острова. С меня достаточно.

Он круто повернулся и пошел к дому. Ли оставила плачущего Тима и побежала за Дэвидом. Схватив его за мокрую рубашку, она умоляла его:

— Но, Дэвид! Любимый! Ты же не будешь расторгать нашу помолвку только изза невоспитанности ребенка. Приглашения на свадьбу уже разосланы. Все ждут, что в следующем месяце я выхожу за тебя замуж. Что подумают люди? Как я буду выглядеть в глазах света? — Голос Ли стал высоким и резким от злости. — А ты вот просто поворачиваешься и уходишь. Неужели думаешь, что так легко отделаешься от меня?