Он смотрел изо всех сил, но ничего не видел. Только графиню, полусидящую в ночной рубашке в своей постели на Эстергаде в Копенгагене. Она была прикрыта одеялом, хотя было уже далеко за полдень. Чуть поодаль с чайным подносом стоял Баптисте, ее слуга-мавр, только что появившийся в комнате.

Я ничего не вижу…

Ну что ж, может быть… не всем дано видеть и слышать духов. Ведь Баптисте не слышит нашей с вами беседы. Нужно иметь к этому склонность!.. Но вот как раз сейчас он сидит у меня на плече… По-моему, немец… а может, и голландец. В своей прежней жизни он был каменщиком. И на небесах он тоже каменщик! Именно так! Каменщик! Мозаика начала трескаться, и… он говорит, они делают новую. К тому же меняют старые изразцы.

Эркюль напрягался изо всех сил, но даже с его выдающимися способностями расслышать мысли голландского духа ему не удалось. Или хотя бы увидеть его.

Каменщик на небесах?

Я же говорю — именно так! Земля сотворена по образу царства небесного, я уже это вам говорила. Конечно оке, там есть и каменщики, и плотники, как и здесь. Подумайте, каково было бы умершим, если бы это было не так. Когда самые чистые души попадают на небо, можете себе представить их удивление: все, как на земле, у всех свои обязанности — конторы, мастерские, даже ткацкие фабрики, плантации льна, кондитерские, бочарни, пивоварни. Они же думали, что от тягот земных ждет их вечный отдых! Но нет! Думали ли вы, что от трудов ваших в безделье вечном пребывать будете, цветов благоухание обонять и вкушать плоды райские? — первым делом спрашивают их. И когда они подтверждают, что да, что-то в этом роде они и предполагали, напоминают им, что безделье рождает только расслабление и ничего общего не имеет с постоянным наслаждением. Именно поэтому в царстве небесном, как и в других, нижестоящих духовных мирах, есть и чиновники, и суды, гимназии и мануфактуры… Им показывают первым делом большие библиотеки, где они с широко открытыми глазами дивятся на множество книг; пергамент, бумага, перья — все это есть и на небесах. Потом ведут в музеи и коллегии, предназначенные для духовных упражнений. Спортивные площадки, где устраивают состязания по бегу и борьбе. Им показывают директоров, управляющих, чиновников, сиделок, извозчиков, скорняков, кузнецов, жнецов, парусных дел мастеров, пивоваров, банкиров и ростовщиков — в царстве небесном есть бесчисленное количество профессий, так что умершие от вечной скуки не страдают. Кто-то заботится о сиротах. Кто-то пасет господних овечек, кто-то поет в небесном хоре, играет на арфе, преподает в академии скальдов. Некоторых командируют в нижестоящие духовные сферы, дабы защитить вновь прибывающих от вредного влияния демонов, другие несут полицейскую службу в преисподней…

Графиня наморщила лоб, прислушиваясь к слышным только ей словам голландского духа.

Погодите-ка, он снова обращается ко мне… он говорит, что они уже, по-видимому, нашли девушку, но скажут точно только завтра. Это будет прекрасно, господин Барфусс… подумайте только — вы вновь воссоединитесь с вашей любимой…

Возможно ли это? — подумал он. Неужели ему суждено найти Генриетту с помощью духов?

Где же она? снова спросил он.

Не спешите, дружок. Мы же договорились. Придется подождать до завтра. Сначала вы поможете мне сыграть в карты с советником юстиции Конрадом. И не просто сыграть, а выиграть; самое главное — выиграть!

Как она себя чувствует? Она здорова?

Превосходно, совершенно великолепно. Голландец говорит, что она только о вас и думает. Вы не выходите у нее из головы, хотя иногда она хотела бы вас забыть.

Почему? Почему она хочет меня забыть?

Потому что она, наверное, любит вас, хотя вы и такой малопривлекательный уродец.

Как она выглядит? Она изменилась?

Она выглядит, как царица Савская. Стройная, с большой грудью. У нее доброе сердце. И большие голубые глаза!

У Генриетты карие глаза…

Может быть, этот голландский дух страдает дальтонизмом? Все, все что есть на земле, есть и в царстве духов — в том числе и дальтоники… Гляньте-ка, гляньте, господин Барфусс! Вот он исчез с моего плеча, как облачко пара из крошечного гейзера; загробный мир призывает его к себе, нужно класть мозаику на жемчужных вратах, раствор сохнет, и теперь голландский дух должен увлажнять его водой из райских источников. В небесах все, все так ужасно заняты…

Графиня отхлебнула большой глоток чая и погасила сигару в подставленной негром пепельнице. Она начала ворошить разбросанные на перине предметы — книги Сведенборга, пудреницы, табакерки с нюхательным табаком, кости, колоды карт, потом повернулась к Баптисте и попросила его принести шкатулку с лечебными кристаллами — после духовного мира Сведенборга и азартных игр это было ее самым большим увлечением.

Небесная речь, продолжила она, звучно высморкавшись в рукав, передается только через восхитительные формы небесных колец! Знаете ли вы, что речь ангелов соответствует каждому из языков, на которых сейчас говорят в мире? Как и ваша речь, господин Барфусс, хотя вы всего-навсего уродливый немецкий карлик, а я — шведская графиня… потому что мысли — это воистину Лингва Франка… Слова ангелов, говорил великий Сведенборг, проникают сначала в ваше сознание и формируют в нем высокие и едва ли понятные идеи; и только потом они съеживаются до карликовых масштабов привычного для людей языка. Ангельский язык весьма звучен, слова так же понятны, как и те, что мы говорим с помощью губ и языка, только произношение намного лучше. Они распространяются не по воздуху, и слышат их не ушами — они проникают сразу в специальный орган в мозгу!

Графиня улыбнулась, показав все три уцелевших зуба. От нее пахло старой пудрой, потом и нечистым дыханием. Она никогда не мылась. В северных странах вообще не моются. С другой стороны, и на том свете тоже не моются. Запах, утверждала графиня, в мире духов часто является причиной больших затруднений. Особенно неприятно пахнут демоны — сами они не чувствуют своего запаха.

Она взяла с перины карты — не меченые, предназначенные для облапошивания ее приятельниц-аристократок, а нераспечатанную испанскую колоду.

Окажите мне только последнюю услугу, мой уродливый дружок, спасите меня сегодня вечером. Советник юстиции Конрад очень хочет поиграть в покер, а я в глубокой финансовой пропасти. Кто будет платить Баптисте? Если бы не я, мавр умер бы с голоду. И кто приютит такое страшилище, как вы? Завтра же духи вас вознаградят…

Графиня Тавастешерна, пообещавшая ему помощь духов в поисках Генриетты, была шведского происхождения. Но она жила в Дании, в Копенгагене, куда приехала много лет назад, скрываясь от кредиторов. Он и сам не знал, как он к ней попал. Дорога скитаний привела его в Копенгаген, и каким-то образом попался он на глаза графине, чей интерес к сверхъестественному вполне мог соперничать со снедающим ее червем азарта, и она заинтересовалась его способностями.

И не только она.

Несколько месяцев тому назад он очутился в Лондоне. Как — он не мог сказать. Кажется, прошло уже несколько недель с тех пор, как он совершал какие-то сознательные поступки. Он стоял голый на демонстрационном столе в знаменитом клубе Атенеум, окруженный любопытными господами. Джентльмен из тератологического общества указывал на его уродства перешептывающейся публике.

— …эти нарушения возникают еще во внутриутробном периоде. Причин мы пока не знаем — сифилис, тесная матка…

Он разворачивал плакат за плакатом — изображения различных уродств: альбиносы, краниопаги, микроцефалы.

— Господа, обратите внимание на расщепление лицевого черепа… это колоссальная волчья пасть выдает умственную отсталость. Наш уродец к тому же еще и глухонемой. На спине — типичный горб. Недавно я имел честь присутствовать на вскрытии в больнице Святого Джорджа, и в аналогичном горбу мы нашли зубы, волосы, хрящ и даже маленький сильно недоразвитый мозг… То, что мы видим перед собой, — это аутозит со всеми свойствами паразита. В некоторых случаях еще в утробе формируется истинный, полностью развитый паразит, еще одна голова, даже все тело… совершенно не исключено, что в этом горбу уже есть зачатки паразита, и при более благоприятных обстоятельств он мог бы развиться в сиамского близнеца…