Стоматолог. Положив записку на столешницу, мужчина рухнул на стул. Боже, его хватит удар, если Джек вскоре не окажется в его руках. Если он хочет защитить свою семью, ему нужно действовать. И, аккурат, когда Кирби был на полпути выполнения своего плана, часы пробили четверть шестого, а на пороге комнаты показалась его жена – Салли.

Кирби отправит их в длительное путешествие. Так далеко, как только сможет. И утром, первым делом, мужчина отправит их в аэропорт.

– Но я не понимаю, почему ты не можешь поехать с нами, – Салли взяла два кусочка пиццы, которую Кирби заказал на ужин, и положила их на свою тарелку. – Ты многие годы не брал отпуск, и эта поездка, мы могли бы повеселиться.

– Я не могу. Говорил же, не будь это связано с работой, я был бы рядом. Ты же знаешь. Но это убийство и тот, кто замешан в них – это может… Работая здесь часы напролёт, мне будет гораздо спокойнее, если я буду уверен, что вы с Кэрри в безопасности, – опустошив свою тарелку, Кирби потянулся ещё за парой кусочков пиццы. – Оторвитесь по полной и сделайте кучу фотографий. И не забывай звонить мне время от времени.

К полудню следующего дня, Кирби сидел в своём офисе, а его жена с дочерью были на пути во Францию. Мужчина поднял газету и едва не упал на свой стул. Он увидел заголовок на первой странице: «В убийстве семьи выдающегося адвоката подозревают женщину».

Кирби прочитал это дважды и с облегчением отметил, что её имя не упомянули. Если бы Кросби хотя бы заподозрила, что они хотят что-то повесить на неё, Мэнн был бы счастливчиком, услышь он о девушке хоть когда-нибудь, что уж говорить о шансе поймать её. Ему не давало покоя то, где она прячется, и почему, чёрт возьми, он не может найти ни единой толики правдивой информации в её профайле.

Сидя на стуле у кровати, Дилан наблюдал за тем, как дышит его утренняя гостья. Оборотень не спускал с неё глаз почти все три дня, что девушка была здесь, и уже было начал думать, что никогда не сможет этого сделать.

Когда его брат вошёл в комнату, присаживаясь рядом, Дилан поднял на него взгляд.

– Тебе нужно пойти и закончить уборку в кабинете. Мама сказала, что у тебя есть время только до пятницы, чтобы выбросить мусор, иначе школа превратиться в свалку, – оборотень кивнул, но остался сидеть на своём месте. – Я присмотрю за девушкой, вместо тебя. Я и пальцем её не трону, клянусь.

– Знаю, что не тронешь, – вытянув свои длинные ноги, Дилан понял, насколько задеревенели его мышцы. – Кэйтлин приходила, чтобы снять отпечатки с её пальцев, чтобы что-то разузнать о девушке. Но осталась ни с чем.

Хан кивнул.

– Уокер рассказал мне. По его словам, она выжгла их кислотой. Должно быть, это было больно.

Они вдвоём долго сидели у кровати, прежде чем Дилан признался Хану в том, что не давало ему покоя:

– Она моя пара. У неё пять огнестрельных ранений и множество других порезов и ссадин. Ни отпечатков пальцев, ни имени. Это звучит так нереально для того, чтобы быть правдой.

– Дилан, ты, вероятно, заблуждаешься, что бы ты ни думал на этот счёт. Тебе нужно верить. Возможно, она просто женщина, что оказалась не в том месте, не в то время, и стоит ей проснуться, как память вернётся к ней.

Мужчина посмотрел на пистолет, что лежал рядом со всем другим оружием, которое они нашли у девушки. При ней было три ножа, два пистолета, тонкая проволока, трижды свёрнутая в длинный моток, и граната. Грёбанная граната. Дилан перевёл взгляд на Хана.

– Мы с тобой оба видели её этим утром. Она была вооружена и выглядела как один из ниндзя из тех фильмов. Её ранили не потому, что девушка оказалась не в том месте, а потому, что кому-то не понравилось то, что она там делала. Иисус, – Дилан резко встал на ноги. – Судьба поимела меня, дав в пару чёртового убийцу, и мы будем в бегах всю оставшуюся жизнь.

– Ты не знаешь этого. – Дилан посмотрел на брата. – Не знаешь. И для всего этого может найтись подходящее объяснение.

– Кто ты? – Хан смутился в ответ на реплику оппонента. – Ещё год назад ты бы пришёл сюда, требуя, чтобы я вышвырнул её на улицу и подчистил все признаки того, что она даже была в моей жизни, и, особенно, в твоей. Теперь же, ты сидишь здесь, говоря о хороших переменах и сыпля положительными прогнозами. Не пойми меня неправильно, я счастлив за тебя, но опять же… Кто ты, чёрт возьми, и что с тобой случилось?

– Моника со мной случилась. И ты, возможно, тоже захочешь найти в этом положительные стороны. Она может оказаться просто лучшим, что с тобой случалось.

Дилан перевёл взгляд на девушку.

– Положительные стороны, да? Хорошо. Так вот тебе положительные стороны этого, придурок. Она вооружена лучше, чем те секретные наёмники, которые таскает за собой Уоррен – и это хорошо. Она может защищать его, во время визитов сюда. А то, что она не помнит даже своего имени, значит, что я могу сказать ей всё, что захочу, и она поверит мне, потому что у неё не будет выбора. Я могу…

– Это не то, что я имел в виду, и…

– Ты сказал «положительные стороны», потому заткнись, и дослушай, – продолжил Дилан. – Я могу сказать ей, что она лучшая домохозяйка, и что в доме нужно убираться ежечасно, чтобы…

Он рухнул на пол. Хан был огромным мужчиной, и сильнее него, просто потому, что был лидером их группы. Но Дилан был зол, и это, как он считал, могло бы стать его преимуществом над братом. Но как только противник ударил его по губам, Дилан осознал, как ошибался. Хан просто был сильнее. И ни один из приёмов, которым научила его Кэйтинн, не смогли бы сыграть ему на пользу.

Парой секунд позже, Хан произнёс:

– С тебя достаточно?

Дилан подумал о том, чтобы перевернуться и скинуть своего брата, но его последующие слова заставили мужчину изменить своё решение.

– Любое твоё движение мне на руку. Я схвачу гранату и засуну её так глубоко в твою задницу, что ты больше никогда и не подумаешь о том, чтобы произнести всё то дерьмо ещё раз.

И Дилан поверил ему.

– Я не отпущу тебя, пока ты не подумаешь о положительных сторонах.

Но он и не просил Хана отпускать его. Лёжа на полу, Дилан чувствовал обе руки брата на своих плечах, в то время как колено лидера упиралось в его позвоночник. Мужчина знал, Хан и не двинется, если он не сделает так, как тот хочет.

– Она выглядит так, словно сможет перенести спаривание.

Голова Дилана с силой ударилась о пол.

– Я не могу думать о чём-то, пока ты вколачиваешь моё тело в грёбанный пол. Что бы тебе пришло в голову, если бы вместо неё здесь лежала Моника, чёрт возьми? Я видел, как она истекала кровью и почти умерла. Помоги мне, Бога ради.

Хан отпустил его. Но Дилан так и остался лежать, разве что перевернулся на спину и уставился в потолок. Он не позволял своим глазам закрыться, потому что каждый раз, стоит ему сделать это, перед его глазами вставала картина, как его пара сидела на пороге с пистолетом в руке… а потом она лежит на операционном столе, где Уокер скальпелем режет её тело.

– У неё больше пяти пулевых ранений, что мы обработали. Как минимум по одному в ноге и спине. На ней так много шрамов, и я только могу представить, что все они от ножа. Некоторые из них всё ещё розовые, – Дилан посмотрел на брата. – Я в ужасе от мысли, что кто-то явится сюда, по душу моей пары, и я не смогу защитить её. Что мне делать?

Хан перевёл взгляд на девушку, а потом обратно на Дилана.

– Я не знаю, но скажу тебе вот что: она сильнее, чем выглядит, иначе, никогда бы не добралась сюда живой. И хоть сейчас её разум повреждён, девушка знала достаточно, чтобы попросить тебя не звонить в полицию. Из всего этого следует только одно: я был прав. Она просто оказалась не в том месте и не в то время.

Дилан кивнул и поднялся на ноги. Когда дверь в комнату открылась, он почувствовал, как пантера внутри него обнажила свои клыки, чтобы помочь ему в случае чего. Его отец, казалось бы, понял это, потому отступил назад.