Покончив с часовыми, Болан быстро заглянул в зарешеченное окошко на двери пыточной камеры.

Человек в штатском, бледный, как мел, напряженно прислушивался к звукам, доносящимся из коридора.

Генерал Транг, казалось, тоже забыл о своем пленнике.

Конечно, стычка с часовыми произошла весьма некстати и грозила серьезно осложнить дальнейшие шаги Палача, но зато она избавила полковника от страшной перспективы сделаться кастратом.

Транг судорожно дернулся, лезвие ножа исчезло в рукояти. Нож немедленно отправился в карман, и генерал выхватил пистолет из висевшей на поясе кобуры.

Болан без труда мог взорвать бронированную дверь. Вот только что потом станется с Макфи и с ним самим? Важно вызволить полковника живым, прежде чем удастся благополучно доставить его в Вашингтон. Каждая минута на счету. А ведь тревогу уже подняли по всей тюрьме. Что делать дальше?

Да. Оставалась единственная возможность успешно завершить задание. Для этого нужно срочно исчезнуть из храма, чтобы затем вернуться вместе с мео и атаковать тюрьму по всем правилам. Другого варианта, способного спасти Макфи, у Болана сейчас просто не было.

С одной стороны коридор заканчивался глухим тупиком, до противоположного конца было слишком далеко...

Зато вдоль противоположной стены тянулось множество дверей: там, по всей видимости, находились какие-то административные помещения. Выбирать не приходилось, и Болан устремился к ближайшей двери. И тут в конце коридора показались еще двое часовых, вышедших из караульного помещения.

Оба солдата, как по команде, присели и взяли оружие на изготовку.

Болан метнулся к стене и, держа «беретту» у бедра, выпустил одну за другой две злобно шипящие раскаленные пули. У одного из солдат между глаз тотчас возникла огромная черная дыра, и он тяжело повалился ничком.

Второй — тот, которого Болан видел в караулке сидящим перед экранами мониторов, — бросился на пол, открыв беглый огонь по высокому человеку в черном, однако тот успел отскочить к противоположной стене.

Автоматная очередь раскатисто прогрохотала в замкнутом пространстве, и пули калибра 7.62 миллиметра веером рассыпались по коридору, проходя в такой близости от Болана, что он почувствовал их горячее дыхание.

Откуда-то выскочил третий часовой. Моментально оценив обстановку, он резко опустился на одно колено и направил автомат в сторону Болана.

В эту самую секунду пронзительно завыла сирена.

Болан молниеносно выхватил из непромокаемого мешка гранату и зубами вырвал из нее чеку. Метнув смертоносный снаряд в конец коридора, он тотчас развернулся лицом к стене.

Взрыв громыхнул в непосредственной близости от часовых. Разорванные в клочья тела подлетели вверх и, ударившись о стену, рухнули на пол. Это уж точно отобьет у Транга и посланника из Ханоя всякое желание высовываться в коридор...

Путь к двери вновь оказался свободен. Она была отперта. Держа перед собой «беретту», Палач осторожно проник в темный пустой кабинет, в глубине которого виднелась еще одна дверь. Закрыв на ключ дверь в коридор, Болан пересек комнату и...

Вторая дверь вывела его... во двор тюрьмы. Небо уже начинало слегка светлеть, предвещая скорый рассвет. Снаружи дверь была замаскирована под огромный камень, якобы образующий дно глубокой сводчатой ниши.

Палач уже собирался, одолев двор, перемахнуть через изгородь и выбраться таким образом к реке, как вдруг резко присел и принял боевую стойку. Из-за угла по дорожке, огибающей храм, выбежали четверо солдат. Они сразу же заметили врага.

Болан вытянул руку с «береттой» и дважды нажал на спуск. Двое солдат, бежавших впереди, словно наткнулись на невидимую преграду и тяжело рухнули, забрызгав все вокруг алой кровью.

Двое других бросились на землю и, укрывшись за небольшим бугорком, принялись, не целясь, строчить из автоматов в сторону ниши, где засел Болан. Осколки камня разлетались во все стороны, и нишу заполнил удушливый пороховой запах.

Не теряя ни секунды, Болан перезарядил «беретту» и одним мощным прыжком одолел несколько метров, которые отделяли его от угла административного крыла тюрьмы.

Пули, выпущенные из АК-47, засвистели у него над головой, но солдаты, к счастью, оказались неважнецкими стрелками. Завернув за угол, Болан вместо того, чтобы помчаться вдоль стены, остановился как вкопанный.

Часовые, которые тотчас устремились за ним, видно, рассчитывали накрыть сзади удирающего беглеца. Однако, едва выскочив из-за угла, они тотчас столкнулись лицом к лицу с великаном в черном комбинезоне. Черный зловещий зрачок «беретты», не мигая, смотрел на них...

Палач дважды нажал на спусковой крючок. И обе пули без промедления отправили часовых в непроглядную пучину смерти.

Но сирена тревоги продолжала завывать, не умолкая.

Из караульного помещения выскакивали все новые вооруженные часовые.

Болан понял, что до реки ему не добраться. Ведь для этого нужно было преодолеть абсолютно открытый участок, на котором стояли только низенькие пагоды.

Он побежал вдоль стены, направляясь к задней части храма.

Ну а что потом? Что делать дальше?

Этого Болан не знал. Да и не было времени гадать!

Ему удалось добежать до задворков храма, не встречая ни малейшего сопротивления. И тогда он увидел то, чего никак не мог заметить в бинокль с берега реки: под прямым углом к двум боковым крыльям было пристроено еще одноэтажное здание.

В его конце находился ангар, а прямо перед ним — разгрузочная площадка, где могли разместиться сразу два грузовика.

Сейчас здесь стоял только один огромный четырехтонный ЗИЛ-157, подогнанный задним бортом к открытым воротам ангара. Явно для погрузки.

На площадке Болан заметил двух человек. Водитель в военной форме торопливо подписывал какие-то бумаги. Рядом стоял часовой. Оба они, похоже, спешили и очень нервничали. Судя по всему, вой сирены действовал на них, как красная тряпка на быка.

Наконец водитель протянул бумаги часовому и быстро направился к грузовику.

Солнце медленно выплывало из-за горизонта, окрашивая все вокруг в красноватый цвет. Туман рассеялся, и только горы вдали были одеты в легкую серую дымку.

Палач бесшумно прокрался вдоль стены и остановился в нескольких метрах от разгрузочной площадки. Увлеченные делом, вьетнамцы не заметили его.

Водитель забрался в кабину и уже собирался тронуться с места, однако, словно спохватившись, высунулся из окошка и что-то прокричал часовому. В этот момент он и заметил Болана.

«Беретта» тихо выплюнула струйку огня, и водитель застыл, опершись на руль, а затем медленно повалился на сиденье.

Не обращая внимание на часового, Болан устремился к грузовику. Часовой громко вскрикнул, и тотчас из ангара выскочили трое солдат, вооруженные АК-47.

Болану пришлось чуть задержаться, чтобы открыть по ним огонь.

Один из солдат рухнул на землю, широко раскинув руки, и под ним стала расплываться лужа крови. Второго резко отбросило к стене ангара. Девятимиллиметровая пуля переломила его, будто тростинку, и он мягко сполз на бетонный пол.

Уцелевшие спешно отступили и укрылись в ангаре.

Болан одним прыжком вскочил на подножку грузовика и, оттолкнув ногой труп водителя, сел за руль.

Он завел двигатель, включил первую передачу, и грузовик, сорвавшись с места, вылетел на гравийку, по которой патрулировали часовые.

Если он хотел унести отсюда ноги, другого выхода у него просто не оставалось. Нужно обогнуть храм, проехать перед ним со стороны фасада и выскочить на дорожку, что вела в сторону пагод и, стало быть, реки.

Завидев удалявшийся грузовик, часовые выскочили из ангара и ударили вдогонку из автоматов. Болан слышал, как пули стучат по обшивке машины, но скорости не сбавил.

Он пронесся вдоль крыла, где содержались заключенные, круто повернул направо и вылетел на площадку перед храмом... Но там дело приняло совсем скверный оборот.