Капитан Тихорецкий был в курсе дела. Попросил продиктовать имена и фамилии ирландцев и сказал, что в полвторого ночи будет ждать нас у входа на станцию метро «Сенная площадь». Я смог наконец спуститься обратно в буфет.

— Ну как?

— Все о'кей.

— Идем в ночную подземку?

— Едем.

Я кивнул и пододвинул себе кресло.

Часов до десяти мы сидели в лениздатовском буфете. Потом переместились в «Баскет-бар» на другой стороне Фонтанки. Когда в полночь он закрылся, мы отправились в кафе «Аквариум» у Пяти углов. Там Брайан предложил выпить не пива, а водки… по чуть-чуть.

Когда в полвторого ночи мы подъехали на Сенную площадь, то тихоню Шона заметно шатало, а улыбка Дебби казалась мне ослепительнее любого из уличных фонарей.

Площадь была пуста, а стеклянная коробка станции метро чернела неосвещенными стеклами.

Моросил дождь. На ступенях виднелась фигура встречающего.

— Вы Стогов?

— Я.

— Я — Тихорецкий. Пойдемте.

Капитан стукнул в запертую изнутри стеклянную дверь, и с той стороны тут же возник постовой милиционер. Мы юркнули внутрь и прошли в ярко освещенный пикет милиции.

За столом сидело несколько хмурых милиционеров. Когда Дебби вошла в помещение, они оживленно заерзали. Раскрасневшаяся белозубая Дебби в мокрой куртке была хороша.

Перехватив их взгляды, капитан тут же принял начальственный вид и попросил милиционеров подождать снаружи.

— Промокли? Раздевайтесь. Одежду оставим здесь, сумки тоже. Не волнуйтесь, здесь ничего не пропадет.

Мы скинули куртки. Дебби стряхнула брызги с рыжей гривы.

— Давайте знакомиться. Зовут меня Игорь Николаевич Тихорецкий. Я капитан Комитета по защите объектов федерального подчинения. Курирую городское метро. Можете называть меня по званию, а можете — по имени-отчеству. Как вам удобнее.

Ирландцы назвали себя и издания, в которых они работали. Капитан улыбнулся Дебби и пожал руки парням.

Невысокий, спортивный, загорелый и сероглазый. Типичный спецслужбист. Герой модного action. Под пиджаком катаются бицепсы, белозубая улыбка, шрамик на скуле.

У эскалатора капитан распорядился, чтобы один из милиционеров запустил двигатель, и мы медленно поехали вниз.

— Собак не боитесь? А то у нас внизу овчарки бегают.

— Нет. Не боюсь. А зачем овчарки?

— Бомбы ищем.

— Часто находите?

— Ни разу пока не находили.

Эскалатор остановился, мы прошли немного вперед и оказались в безлюдном и оттого выглядящем страшновато ночном петербургском метро.

— Давайте, прежде чем мы пойдем дальше, я проведу маленький инструктаж.

Все посмотрели на него.

— Сперва я покажу вам саму станцию и объясню, что к чему. После этого мы пройдем по техническим помещениям: вентиляционная система, водоотводы, блоки безопасности. После этого, если захотите, можем пешком пройти до станции «Гостиный двор». Прямо по туннелю. Предупреждаю сразу: метрополитен у нас в стране — объект до сих пор закрытый. Фотографировать здесь, к сожалению, нельзя. Записывать и зарисовывать — пожалуйста. Вопросы будут?

— Сколько времени все это займет?

— Станцию мы можем осматривать, сколько вам захочется. А по туннелю до «Гостиного двора» здесь идти минут двадцать. С двух до четырех ток там отключают, так что четыре тридцать — это крайний срок.

В тишине было слышно, как борется с одолевающей икотой Шон.

— Готовы?

— Готовы.

Вообще-то всем петербуржцам с пеленок известно, что подземные джунгли города во много раз обширнее его надземной части, что в лабиринтах метрополитена как-то раз бесследно исчезла целая дивизия МВД, брошенная туда на поимку маньяка-убийцы, и то, наконец, что в подземной дренажной системе водятся трехметровые крысы-мутанты, шестилапые крокодилы, а также гибрид угря и рыбы пираньи, имеющий обыкновение атаковать своих жертв броском из унитаза в самый неподходящий для жертвы момент. Однако мало кому из жителей города доводилось увидеть реальную подземную жизнь своими глазами.

Своим ключом капитан отпер почти неразличимую на фоне облицованной гранитом стены дверь. Мы прошли внутрь. Технические блоки станции потрясали.

Капитан что-то рассказывал о технических характеристиках агрегатов и иногда советовал ирландцам записать цифры. Те послушно записывали. Время от времени на пути попадались рабочие или охранники в форменных черных комбинезонах. Рабочие кивали капитану, а охранники молча отступали к стене, пропуская нашу компанию.

— Ну что, насмотрелись? Пойдемте, теперь я покажу вам наши туннели. А то не успеем.

Все еще раз поплутали по тесным разноуровневым коридорам. Капитан по-джентльменски подавал руку Дебби, когда она спускалась по гулко грохочущим железным лестницам.

Потом мы непонятным образом снова вышли в главный вестибюль станции. «Сюда, пожалуйста», — кивнул капитан. Мы прошагали в дальний конец платформы, спустились по металлической лесенке и вышли в туннель.

Выкрашенные в черное стены. Тусклые прожектора далеко впереди. Толстые, толщиной с ногу, кабели, протянутые вдоль стен.

Капитан взглянул на часы.

— Хочу сразу предупредить. Через… э-э… через семнадцать минут в туннеле погаснет свет. Пугаться не надо. Это технический перерыв. Раз в сутки на каждом перегоне метро на одну минуту отключают электричество. Всего на минуту — перезарядка аккумуляторов на подстанциях. Впечатления обещаю сильные.

Мы двинулись вперед по туннелю. Сперва все шли молча и озираясь по сторонам. Шаги гулко разносились по туннелю. Черные тени метались из стороны в сторону в такт шагам.

Потом мне надоело шагать, и я спросил у капитана, можно ли курить?

— Ни в коем случае. Строжайшая техника безопасности. Двумя уровнями ниже идут трубы с газом. Рванет так, что от половины Невского проспекта только сизый дымок останется.

Идти в туннеле всем вместе было тесно. Мы разделились на пары. Капитан шел первым вместе с Брайаном, который что-то у него спрашивал и показывал пальцем в глубь туннеля. Сзади молча шагали Шон и Мартин. Справа от меня шла Дебби.

— Ты говорила, что где-то учишься?

Дебби улыбнулась:

— Да, я аспирант… Аспирантка.

— Что изучаешь?

— Социологию.

— Приехала в Петербург собирать материалы для диссертации?

— Ага.

— И какая у тебя тема диссертации?

— «Феномен эротической преамбулы в сексуальном поведении русских мужчин конца 90-х годов».

— Феномен чего?

— Эротической преамбулы. Я собираюсь изучать то, как мужчины в вашей стране уговаривают девушек заняться сексом.

— Ты будешь писать диссертацию о том, как русские занимаются сексом?

— Да.

— Я не понимаю. Ты сказала, что занимаешься социологией. При чем здесь секс?

— Социология — это наука об обществе. А секс — важная сторона жизни общества.

— Зачем?

— Тебе действительно это интересно?

Она сдула со лба челку и:

— Понимаешь, Илья, очень многие вещи в окружающем нас мире нужно изучать прямо сегодня. Потому что завтра они будут потеряны для науки. Историки слишком доверяют книгам, но не обо всем можно прочесть в пыльных фолиантах. Некоторые вещи могут НИКОГДА не попасть в книги.

— Например, то, как русские затаскивают девушек в постель?

— В книгах люди чаще всего пишут о том, какими они хотели бы себя видеть. А не о том, каковы они на самом деле. В древнеегипетских папирусах есть рассказы о военных победах фараонов, но ни слова не сказано о том, чем древние египтяне вытирали задницу. Ты когда-нибудь думал об этом?

— Не доводилось.

— Это историческая загадка! Подумай сам. Туалетной бумаги у них, разумеется, не было. Египет — это практически одна большая пустыня, значит, вытирать задницу листьями растений египтяне не могли. Не могли они мыть ее водой — вода вдали от Нила ценится дороже золота. Как же они обходились, а?

— Странный вопрос. Кому сегодня могут быть интересны древнеегипетские задницы?

— Настоящий ученый всегда найдет повод подумать над загадками истории.