После пережитых волнений самое время было слегка подкрепиться. Домард щелкнул пальцами, будто кастаньетами, потом еще и еще - в сложном ритме, одновременно звонко пристукивая каблуками. Через зал к нему заспешил дворцовый уткочист в металлическом фартуке с большущим карманом на животе, в железной маске с очками и кольчужных перчатках до локтей.

- Сколько прикажете, милорд?

Уткочист склонился перед хозяином. Аккуратная лысина блеснула голубым. Светящийся шар наверху, под потолком, в этот миг вспыхнул голубой радугой, которая затем превратилась в фиолетово-оранжевую.

- Одну, голубчик. Только одну, но поживей, - приказал Георг фор Белкин самым разлюбезным тоном.

Уткочист понял, что сейчас надо показать класс.

- Слушаюсь.

Нырнув в толпу, уткочист ринулся к столу, умело - как опытный слаломист - огибая многочисленные препятствия. Он вырвал пещерную утку из рук нерасторопного провинциала с белоснежным жабо на волосатой груди, быть может тем самым сохранив жизнь недотепе, и с невероятной быстротой принялся очищать тушку. Чешуя полетела точнехонько ему в карман, не раня никого вокруг.

- Ну как вам падалось, милый Жоржи? - осведомилась знойная красавица шести пудов весом, затянутая в корсет и платиновое платье - "змеиную кожу".

Полнота не так давно снова начала входить в моду. Тугие шары, в которые корсет превратил тело красавицы, перекатывались под тканью при каждом движении. Казалось, она может лопнуть от малейшего прикосновения, как те "молочные" поросята.

Виолетта фор Лакк стояла рядом с какими-то тусклыми старичками в напудренных париках и вертлявым щеголем, который был в черной форме офицера СС, в красном пиратском платке и настоящих лаптях из бересты.

- Вы хотели спросить, как мне летелось? - с обворожительной улыбкой поправил ее Георг. - Так вот: чудесно. Жаль, что полет был быстротечен, как поцелуй на полном скаку...

Дурочка Виолетта в восторге захлопала в ладоши. Левая грудь ее вырвалась из плена и победно запрыгала в такт хлопкам. Фиолетовый пупырчатый сосок был ужасен. Домард поспешил отойти к другой группе гостей. Подобные заранее подготовленные - сюрпризы его ничуть не вдохновляли.

Среди разодетых в пух и прах серых личностей выделялся огромным ростом и мощью фигуры Хан фор Псеркс, облаченный в узбекский халат и золотую чалму. На его боку висел усыпанный бриллиантами и изумрудами настоящий османский ятаган с лезвием из дамасской стали.

- Добрый вечер, Хан. Вам не скучно у меня? - приветливо осведомился Георг фор Белкин.

- Ну что ты, Егорий, - протянул к нему руки великан, уронив на пол очкастую ученую даму в маскарадном костюме цапли и ее наперсницу в декольте до пупа и вытатуированной на теле кружевной комбинации - прошлогодний писк лунной моды. - Разве можно скучать, когда с неба сыплется дождь из хозяев?

Георг еле увернулся от его клешней, сделав элегантное па, и ответил с улыбкой:

- В другой раз обещаю вам дождь из гостей, дорогой Хан. Думаю, это будет еще интересней.

Розовато-золотистое мясо утки было бесподобным на вкус. Фор Белкин запивал его из услужливо поднесенного стюардом поллитрового хрустального бокала настоящим бургундским, что хранится в подвалах стазиса. Дорогостоящий стазис нужен, чтобы никто на всем желтом свете не смог испортить или улучшить качество божественного напитка каким-нибудь хитрым приемчиком. "Улучшение" - это ведь тоже порча уникального натурпродукта, ценящегося почти на вес золота.

Замигал красным огнем рубин в перстне на указательном пальце - значит, в напитке был яд. Ну что ж, не в первый и даже не в сто первый раз. Оставалось макнуть в бокал этот самый магический перстень, чтобы противоядие растворилось. Вкус бургундского оно, по счастью, не испортит.

Георг, не долго думая, решил устроить стюарду показательную казнь. Это ведь так скучно, когда в бокал сыплют медленно действующий и легко определимый яд. Гораздо смешнее было бы бросить туда порошок, вызывающий, ну, скажем, ураганный понос... Но стюарда нигде не смогли найти.

По залу, отдавливая ноги зазевавшимся, прокатились саймаковские колесники - забавные заводные игрушки полутораметровой высоты. Правда, жучки у них во чреве были самые настоящие - кусачие лунные термиты. Так что не дай бог продырявить прозрачное брюхо и выпустить их наружу!..

Первое появление колесников в Свете вызвало настоящий фурор. Теперь на них мало кто обращал внимание. Мода недолговечна. А вообще-то, куклы, в особенности механические инопланетяне, уже не первый год держатся в списке любимых селенитских забав.

Следом за дюжиной колесников чинно вышагивали братья фор Кудреваны Ибер и Перин. Поначалу гости провожали близнецов равнодушными взглядами. Потом в толпе зародился смех, он побежал по залу, захватывая все новых и новых Небожителей. И вот уже волны гомерического хохота докатились до стен зала. Хохот стая всеобщим. Селениты хватались за животы, начинали задыхаться, падали на колени и даже катались по полу. Многие так и не узнали, в чем было дело, но удержаться не смогли.

На каждом шагу у достойных кавалеров фор Кудреванов (между прочим, завидных женихов) отпадала какая-нибудь деталь туалета. Соскользнули с плеч и упали на пол белоснежные рубашки с кружевным жабо, отстегнулись подтяжки "рейнметалл", сползли до коленей полосатые шаровары а-ля турецкий султан. Вскоре очередь дошла до самых интимных деталей...

В конце концов братья остались в чем мать родила, если не считать мотоциклетных шлемов с очками-"консервами" и ботфортов со звякающими при ходьбе шпорами. Дочерна загорелые мускулистые торсы фор Кудреванов вопиюще контрастировали с бледными ногами, покрытыми гусиной кожей и редкими рыжими волосками.

Конечно же, это были живые куклы - точные копии хозяев. Сами близнецы хохотали вместе с остальными гостями, стоя в дальнем углу под Мирной пальмой - на пятачке относительной безопасности, о котором знали лишь посвященные и те, кто знает все. В огромную кадку, где росла пальма, по приказу Георга было вмонтировано множество контрольных, блокирующих и нейтрализующих всяческие шуточки и проделки устройств.

Кавалеры этой своей выходкой сильно выиграли в глазах публики. Они даже сорвали недолгую овацию. Во всяком случае, на нескольких женских лицах читался непритворный интерес. Мужчины, способные посмеяться над собой, большая редкость по нынешним временам.

- Послушай, Горги! - окликнул Георга фор Белкина седовласый усач-бородач в черном плаще до пят. Обращение на "ты" звучало в его устах как нечто само собой разумеющееся. - Твои утки поистине прекрасны, вот только их не всем досталось. Когда же, наконец, будет третья перемена?

Его пышные пегие волосы на первый взгляд могли показаться пыльным париком, но Георг знал, что в собеседнике все натуральное, - Франц фор Францевич на дух не переносит суррогаты, подделки и вообще всякую синтетику. Дурацкая мода на седину была не про него. Этому гостю действительно стукнуло немало лет.

- На третье подадут суфле с глазами осьминога, так что не советую возлагать на него особые надежды.

- Шутник ты, Горги!.. - усмехнулся усач-бородач. - Но я не привык уходить с пиршества голодным.

- Пойдем на кухню, Фра-Фра. Там есть все, что душе угодно.

- Отлично!

Лавируя в толпе и следуя в кильватере белой курточки официанта, они вошли в малоприметную дверь рядом с парадным входом в зал. Позади грохнул взрыв, это рванула шкатулка с "сюрпризом", а затем - не менее громкий раскат хохота. Пусть веселятся - один раз живем...

- Не пойму, чего ты добиваешься, Горги. - Вдруг помрачнев, Фра-Фра цепко прихватил хозяина за локоть и даже сумел на пару секунд притормозить его.

- Хочу тебя накормить. - Фор Белкин вырвал руку. Ему вдруг стало не по себе.

Кухня встретила их жаром огромной плиты, окутанной облаком пара, звоном тарелок, лязгом кастрюль, щелканьем ножей и, конечно же, самыми аппетитными запахами на свете. Монументальный шеф-повар покрикивал на шустрых поварят, две бесконечные цепочки ловких официантов бежали с подносами, которые были уставлены аппетитными блюдами или грязной посудой. Традиционная, но оттого не менее привлекательная картина.