«Все бесполезно!»
Генерал успел подумать и о том, что глупо изображать перед капитаном женщину из бани, пищать, мол, не одет и голову только-только шампунем намылил... Все чепуха - давно знакомы, оба мужики! Какие уж тут неловкости? Открывай ворота, запускай приятеля.
Дальше медлить невозможно, решил Лев Константинович, если все равно попались, деваться уже некуда. Нажал на кнопку домофона и сказал:
- Входи, Олег Семенович.
Вынув из-за пояса пистолет, припрятал его на верхней полочке вешалки под ворохом шарфов и шапок. Рука при этом совершенно не дрожала.
«Ныряй поглубже, Боря», - приказал Завьялову и вышел на крыльцо.
16 отрывок
От ворот, по заросшей тонкой жухлой травкой плиточной дорожке, шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой под мышкой. Облик у гражданина - насквозь казенный, ментовской. Но по большому счету, не опасный. Мужик шагал за участковым с видом человека, исполняющего некую повинность. ОМОН за ним не прятался, бронированный парни не шли на штурм генеральского дома; два интеллекта подумали практически одно и то же: «Пожалуй, пронесла нелегкая. На этот раз».
Олег Семенович прошагал до крыльца. Остановился у первой ступеньки и стеснительно, смущаясь, поглядел на генерала:
- Здравствуйте, Лев Константинович.
- Здравия желаю, Олег Семеныч. - Генерал оглядел мнущегося капитана, нахмурился, удивляясь его чудному поведению. - Зачем пожаловали? Что-то случилось?
- Случилось, - вздохнул Вершинин и снял фуражку. - Плохую весть я принес в ваш дом, Лев Константинович. - Капитан повернулся к казенному мужику, представил его: - Со мной товарищ майор, Валентин Михайлович... Из города приехал.
Догадываясь, что участковый подготавливает его к какому-то тяжелому известию, генерал нащупал левой рукой перила, правой помассировал грудину (пожалуй, рефлекторно, хотя Завянь почувствовал, как гулко, сильно заколотилось пенсионерское сердце). Пересохшее горло сжал спазм предчувствия.
- Беда случилась, Лев Константинович, - на тяжком вздохе, произнес Вершинин и медленно поднялся к хозяину дома по скрипучим ступеням, - беда. Вы сядьте, Лев Константинович. Сядьте в кресло. Выслушайте. Рому, внука вашего, и жену его... того... у б и л и.
Потапов удержался на ногах. Побелевшие пальцы впились в дерево перил, голова закружилась... «Ромка... Ромка? Ромка?!!» В голове замелькали образы: маленький Роман в прогулочной коляске - два передних зубика смешно, по-заячьи, торчат из улыбающегося ротика... кроха в белой панамке топает по дорожке на косолапых ножках... Под старой яблоней большой таз с водой, где желтая пластмассовая уточка ныряет, самодельный кораблик с бумажным парусом - перевернулся... Ромка шлепает ладошками по воде - хохочет! брызги во все стороны!..
- С вами все в порядке, Лев Константинович, Лев Константинович? - Понимая, что старик впадает в воспоминания, как в ступор, Вершинин говорил не останавливаясь, позволял словам цепляться якорями за сознание. Тормошил и будоражил: - Соседка ваша по городской квартире знала только в каком поселке вы живете... Валентин Семенович со мной связался, я его сюда привел...
Лев Константинович заколыхался.
Городской майор взошел на крыльцо, остановился напротив Потапова: тяжела обязанность приносить дурные вести родственникам. Майор кривил лицо, пока молчал, давая возможность старому знакомцу генерала разговор вести.
- Может быть, в дом пройдем? - предупредительно придерживая Константиновича за локоть, предложил участковый. - У вас лекарства есть? Или, может быть, «скорую помощь» вызвать?
- Не надо, - глухо выговорил генерал и отстранил руку помощи. - Со мной все в порядке.
Развернувшись только что не со скрипом, как деревянный манекен, Лев Константинович пошел в гостиную. Завьялов очень удивился: у старика хватило сил, чтобы сказать ему: «Идем в комнату. Капустины и Зоя должны слышать, что гости не по их души заявились. Надо чтобы успокоились».
Потрясающий пример самообладания, подумал Борис. Снимаю шляпу, Константиныч.
Майор и капитан зашли вслед за хозяином, остановились за порогом комнаты. Вершинин смущенно крутил в руках фуражку, майор тугую папочку вертел.
- Нонну и Рому убили дома? - словно из глубины колодца, глухо и гулко проговорил Потапов.
- Нет, - ответил Валентин Семенович. - Роман и Нонна поехали в больницу... у вашего внука челюсть сломана, Лев Константинович. Там их и в с т р е т и л и. В больничном сквере. - Майор помолчал. Убедился, что пожилой вояка в обморок не собирается, продолжил: - Четыре выстрела в упор.
- Два - контрольных? - мрачно произнес Лев Константинович.
- Да, - подтвердил майор. - На ограбление не похоже, работал профессионал: оружие оставил на месте. Больничные камеры наблюдения зафиксировали старый «мерс», но два часа назад его нашли сожженным в промзоне неподалеку от больницы. Машина была угнана буквально перед самым убийством.
Лев Константинович сел в кресло, крепко схватился за подлокотники...
Так и застыл. С вывернутыми назад локтями.
- Лев Константинович, может быть, вам чего-нибудь накапать? - участливо спросил Вершинин. - От сердца там, от нервов...
- Не надо, Олег. Спасибо. - Генерал посмотрел на столичного полицейского. - Мобильные телефоны внука и Нонны остались при них?
- Им все оставили, - кивнул майор. - Мы сейчас работаем по последним звонкам.
- Я хотел бы знать, кому перед смертью звонили внук и невестка, - твердо произнес контрразведчик. - Вы сообщите мне о результатах проверки телефонов, Валентин Семенович? Пожалуйста.
Майор подумал несколько секунд - он, разумеется, знал кто перед ним сидит с лицом каменного Командора, - кивнул.
- Сообщу. Лев Константинович, соседка по вашей городской квартире сказала, что родители Романа работают за границей?
- Да.
- Вы с Ромой поддерживали тесные отношения? Знаете, с кем конфликтовал ваш внук?
«Знаю, - грустно, внутренне усмехнулся генерал Потапов. - Только это вам вряд ли поможет, майор. Поскольку это не конфликт, а глупость. Глупость человеческая, жадность. - И уже четко для Завьялова, воскликнул: - Эх! Надо было предупредить пустомелю, чтоб не совался к Ковалеву!! Чтобы из города слиняли! Оба!»
Но вслух сказал совсем обратное:
- Не знаю я, майор. Мы живем... Мы жили врозь. Но челюсть я вчера Роману свернул.
«Лев Константиныч!! - заорал внутри Завьялов. - Ты что, с ума сошел?!»
«Заткнись, Борис. Нонна здесь вчера орала, соседи могли машину видеть. Наврем в малом, не поверят в большом. Знаешь, как современная криминалистика работает - следы моего ДНК найдут на челюсти внука».
- Вы? - удивленно задрал брови Валентин Семенович. - За что?
- Да было дело, - вздохнул генерал. - Семейное.
- Позвольте мне решать, Лев Константинович, - нахмурился сыщик, - что здесь семейное дело, а что нет. Ответьте, за что вы ударили внука?
Генерал отлепил пальцы от подлокотников, свесил руки между колен и, разглядывая отбитые, содранные костяшки правой руки, сгорбился.
- Роман приехал уговаривать меня продать этот участок. Я отказался.
- И сразу в челюсть? - недоверчиво прищурился майор.
- Ну почему же сразу... Вначале п о т о л к о в а л и.
- Но все же. Били-то зачем?
- А достали они меня, майор, - грустно усмехнулся Константиныч и провел ребром ладони по кадыку: - Во как достали! «Продавай да продавай!» Я не выдержал... ну и послал по матушке.
Майор и участковый переглянулись, Вершинин на секунду смежил веки, кивнул: мол, подтверждаю, досаждали старику. Сосед наследников науськивал.
Выглядел Олег Семенович при этом весьма сочувственным. За старого приятеля стоял. Но тертого московского сыщика тем не менее не сбил с настроя.
- Лев Константинович, - внимательно разглядывая отставного контрразведчика, сказал майор, - а вы после отъезда внука никуда не отлучались? Дома были?