Кратов хмыкнул и прищурившись посмотрел на Анну.

- И не надо смотреть на меня, как на девочку!

- Здравствуй, Аннушка! Не дуйся, пожалуйста, на старика, который просто любуется тобой, твоей красотой и молодостью и ничего не может возразить. Но и послушаться тоже. Поэтому, прошу тебя, сделай вид, что ты ничего не замечаешь.

- В таком случае мне придётся настаивать на вашей эвакуации вместе со школами-интернатами.

- Ну вот, - поморщился Кратов, - напросился на комплимент. Что старый, что малый... Неужели я так плохо выгляжу?

- Ради бога, не утрируйте. После приёма любого стимулятора организм человека перестаёт соответствовать его статусграмме и в течение минимум трёх суток является непригодным для акватрансформации. Вы же за последнее время приняли такую дозу стимуляторов и тонизаторов, что для восстановления вашей статусграммы потребуется, очевидно, около месяца.

- Спасибо за информацию, - кивнул Кратов. - Я думаю, мы позже вернёмся к этому вопросу. Как у вас обстоят дела?

Анна отвернулась.

- Мне бы хотелось, чтобы этот вопрос был исчерпан, - бросила она через плечо.

Шренинг сложил на груди руки и исподлобья посмотрел на Кратова.

- Когда Учёный Совет обсуждал вопрос об акватрансформации, я гарантировал, что летальных исходов не будет. В противном случае я бы отказался. Я не экспериментирую на людях.

- Надо понимать, что всё идёт хорошо?

- Иначе у меня не было бы времени разговаривать с вами.

- Ясно... - протянул Кратов. - Послушай, Ред, то ли я чего-то не понимаю, то ли здесь какая-то неувязка. О каких гарантиях ты говоришь, если у тебя на крысах только восьмидесятипроцентная воспроизводимость?

Шренинг пожал плечами.

- Эти данные характеризуют результаты всех экспериментов, в том числе и в экстремальных условиях, когда об объекте ничего не известно. При наличии же статусграммы и соответствии ей объекта я могу гарантировать практически полную акватрансформацию.

В этот момент сбоку от Шренинга появился мигающий шарик информатора.

- На связи Торстайн, - сообщил информационный центр.

- Пусть подождёт, - отмахнулся Кратов. - Что означает: "практически полную"?

- То, что я не господь бог, - резко ответил Шренинг. Лицо его окаменело, глаза превратились в щели, рот стал напоминать хирургический разрез. - Как и всякая копия, статусграмма не может дать абсолютно точной картины человеческого организма. Отклонения возможны и будут. И регенерацией я смогу заняться только в исключительных случаях!

- Под отклонениями ты подразумеваешь...

- Неполную акватрансформацию!

- Увечья... - пробормотал Кратов. - А если эта самая неполная акватрансформация коснётся мозга?

- Всякая церебростатусграмма на три порядка выше общей статусграммы человеческого организма. Здесь гарантия стопроцентная.

- А что вам мешает достигнуть такой же точности в снятии общей статусграммы?

Губы Шренинга дрогнули в подобии горькой усмешки.

- Когда Комитет статуса человека разрабатывал методики снятия статусграммы, он не предполагал, что их будут использовать для подобных целей. Наоборот, у Комитета была абсолютно противоположная цель - человек в любых условиях должен оставаться человеком. В физиологическом смысле. И пределы точности функциональных групп статусграммы основаны именно на этом определении.

Кратов покачал головой.

- Тогда что тебе лично мешает достигнуть той же точности снятия статусграмм?

- Мне? - Шренинг вскинул брови. - В принципе, мы можем достигнуть такой же точности. Но акватрансформация, как и сличение личности в Комитете статуса человека, проводится по трём статусграммам. А они, как известно, снимаются не ранее, чем через год.

- Это-то мне известно, - вздохнул Кратов. - А если...

- Послушайте, Кратов! - взорвался Шренинг. - Неужели вы думаете, что мы не продумали все возможные "а если"? Мы делаем всё, что в наших силах. И не только чтобы свести риск к минимуму, но и сохранить личность и здоровье каждого человека в неприкосновенности.

- Хорошо, - кивнул Кратов. - Спасибо за разъяснения. До свидания. Успеха вам!

- Спасибо, - буркнул Шренинг и отключился.

Кратов устало откинулся в кресле. Хоть минуту бы передохнуть слишком уж неблагодарная работа быть координатором. Мало того, что мешаешь людям работать, попусту тревожишь их, нервируешь, так ещё и в собственных глазах выглядишь дураком...

- Связь с Торстайном, - пересиливая себя, проговорил он.

Посреди комнаты проявился грузный человек в туго обтягивающем его комбинезоне. Вольно раскинувшись в кресле, он аппетитно ел огромный протобан, лоскутьями отворачивая мягкую кожуру. Увидев Кратова, он ничуть не смутился.

- Привет! - помахал он Кратову половинкой протобана. - Твой канал был занят, и я решил пока перекусить.

- Приятного аппетита, - сказал Кратов. - Здравствуй. Тебя когда-нибудь можно будет застать не за трапезой?

Торстайн с хрустом откусил.

- Первое время после акватрансформации, - проговорил он набитым ртом. - Знаешь, у меня уже сейчас вид белка-44 вызывает спазмы в желудке.

- Наконец-то ты похудеешь, - саркастически заметил Кратов.

- Может быть, может быть... - Торстайн доел протобан и бросил кожуру в утилизатор. - Но я надеюсь, что уже через месяц оранжерея начнёт давать продукцию. Кстати, зачем я тебе понадобился?

- А по-твоему, зачем ты можешь понадобиться координатору работ?

Торстайн высоко вскинул брови и рассмеялся.

- Так Совет всё-таки назначил тебя координатором? Не завидую!

- Я тоже.

- Тебе ещё никто не посылал куда подальше, чтобы не мешал работать?

- И не единожды. Только в более мягкой форме.

- А чего ты хотел? Так и должно быть. Всякому человеку неприятно, когда вмешиваются в его работу. Особенно, если вмешивающийся человек знает эту работу только в общих чертах, а требует отчёта по всей форме, да ещё и поторапливает. Чувствую, что и мне ты сейчас предложишь сократить сроки ввода в строй комплекса оранжерей. И у меня это, естественно, вызовет раздражение. Потому что строительство идёт в самом высоком темпе, техника работает на износ, и ускорить работы я никак не могу.

Кратов поморщился.